Наш маленький Грааль - Анна и Сергей Литвиновы

– Так я не понял… Откуда этот спасательный катер-то взялся?

– Проходил мимо. Случайным образом, – усмехнулся дед. – При том, что бортовое освещение на «Катти Сарк» не работало, а ночью в море что-либо увидеть можно только в пяти-семи метрах…

– И ты считаешь, что тебе этот катер… бог послал? – тихо произнесла Ася.

– Может, и бог, – задумчиво произнес дед. – Но скорее всего – она. – Он ласково, будто любимой женщины, коснулся своей чаши.

– Да ну, дедуль, – пожала плечами Ася. – Ты ведь взрослый человек. Образованный, умный. Вон кого только ни цитируешь, даже Станюковича! Сам, что ли, не знаешь: чудес не бывает?

– Бывают, – упрямо, по-мальчишески, ответил старик.

– Опять двадцать пять… – пробормотала Маша.

Она сидела мрачнее тучи. Даже дед, который традиционно видел и слышал только себя, почувствовал ее настроение, ласково спросил:

– Ты, наверно, устала, внученька?

– Да ну! – Она сбросила с коленей дурацкую накрахмаленную салфетку и встала. – Я думала, ты нам правду расскажешь!

– …И миллионами своими поделишься! – поддержал сестру Макс. – А тут какие-то сказочки!

– Ах, вот оно что! – нахмурился дед. – Вам, значит, чужое богатство покоя не дает?!

Под его гневным взглядом Макс смутился, заерзал, залепетал:

– Ну почему же чужое? Мы все-таки твои внуки…

– Вы – взрослые. Самостоятельные. Умные люди, – назидательно произнес старик. – И если мечтаете о миллионах, отчего б вам не заработать их самим?

– Да я не это имел в виду! – совсем уж потерялся Макс.

– Неужели? – саркастически переспросил дед. – А по-моему, так глазами и рыщете. Оцениваете. Прикидываете, за сколько дом удастся продать, когда никчемный старикан кони двинет…

– Ну, знаешь что! – вспыхнула Маша. – Жили мы без твоих миллионов – и дальше проживем!

– А тогда сядь, – неожиданно миролюбиво попросил ее дед. – Расскажу, что дальше случилось.

– Еще одну сказочку? Как дурацкая железяка тебе чемодан с долларами ниспослала? – продолжала ерепениться Мария.

– Вроде того, – усмехнулся дед. – Я ведь тоже в ее чудесные силы не сразу поверил. Тоже сначала думал, как вы. Что просто повезло мне. Что катер спасательный рядом случайно оказался…

– Или всевышний тебе помог, – серьезно сказала Ася.

– Мне-то, старому атеисту? Это вряд ли, – с усмешкой отверг ее версию Шадурин-старший. – Но вы слушайте дальше.

Маше очень хотелось покинуть столовую – гордо, с прямой спиной. Что за сомнительное удовольствие, право, во втором часу ночи после тяжелой дороги не спать, а слушать бредни, коими их потчует старый болтун!.. Но она взглянула на брата… потом на сестру… И Макс, и Ася – оба выглядели усталыми. Но тем не менее смотрели на деда во все глаза и, похоже, с нетерпением предвкушали продолжение его истории. Ждут сказки. С нетерпением ждут.

«Сказала бы я вам, – устало подумала Маша, – что легенды про священные сосуды, способные исполнять желания, были очень популярны в эпоху пещерных людей. Красной нитью протянулись сквозь Античность и Средневековье. Их даже в восемнадцатом веке еще любили. Но сейчас-то на дворе двадцать первое столетие!»

Лично она в чудеса не верила. Категорически. И никогда бы не подумала, что брат с сестрой, родная кровь, окажутся такими падкими на глупые, сладкие сказочки… И дед тоже хорош. Нет бы просто пообещать, что свою виллу им отпишет, а то развел какую-то болтовню.

Старик Шадурин между тем Машиных терзаний не замечал. Удобно раскинулся на своем хозяйском стуле и продолжал рассказ.

– Итак, с той авантюрной рыбалки я вернулся живым. И, кстати, побил абсолютный рекорд поселка по улову. Прежний Кольке Раенко с улицы Удалова Щель принадлежал, он однажды двадцать килограммов ставриды притаранил, а мои-то рыбешки на все двадцать пять потянули!.. И жарил их, и уху варил, и на солнышке вялил… Надолго хватило, тем более что больше уж в том месяце я на рыбалку не выходил. Штормы были жуткие, порывы ветра до шестидесяти метров в секунду доходили. Да вы, наверно, по телевизору видели – наш Краснодарский край тогда чуть не каждый вечер в «Новостях» показывали… Как река Буран из берегов вышла… Как палаточный лагерь – придумали тоже, прямо на пляже располагаться, и когда – в марте! – к богу в рай снесло…

– Да что-то вроде было, – неуверенно пробормотал Макс.

Он явно ни о каких штормах, тем более полугодовой давности, не помнил.

А Маша ехидно произнесла:

– Папа тебя как раз тогда на переговорную вызывал. В марте. Беспокоился. Спрашивал, не нужна ли помощь. Не течет ли крыша, и мало ли еще что. Хотел денег тебе выслать. Но ты сказал, что у тебя дом – почище иной крепости. Девятый вал выдержит. И пенсии вполне хватает.

– Было такое, – кивнул дед. – Но только я вам тогда неправду сказал…

– Почему? – удивленно воскликнула Ася.

– А потому, что одалживаться не люблю. Тем более у вашего папеньки. Младшего своего, Митьку, я бы попросил, да, а Клима, батю вашего, не хотел, – отрезал старик. – Хотя дела у меня тогда были – дай боже. Вы ведь мой прежний дом помните? Практически без фундамента, доски – гнилые, я их с бешеной скидкой брал, и крыша из шифера, бэу, я его у сторожей заброшенной больницы покупал. В общем, спичечный коробок. Крыша течет, в стены дует, стекла повыбивало. Плюс скважину я только на двадцать метров, до песка, вырыл – на большее средств не хватило, – и мне ее быстро заилило, не то что попить – мыться и то противно… Но я не роптал. Едва ветер стихнет – тут же на крышу, подлатывать. Питьевую воду покупал в поселке и таскал сюда на своем горбу. Представляете: проливной дождь, ветер, а я топаю с пятилитровыми баллонами по грязи.

– Так позвонил бы! Мы бы приехали! – воскликнула сердобольная Ася.

– Приехала бы ты, – по-доброму усмехнулся дед. – Ты ж тогда практически на сносях была!

– Ну, Машка бы приехала. Или Макс.

– У Маши – институт. У Макса – турниры, – пожал плечами дед. – Да и чем тут можно помочь? Строить нужно было капитально, на века. А я с экономией, чтоб подешевле, попроще… Вот и доэкономился. Двадцать шестого марта – я этот день как сейчас помню – с гор сель сошел. Мощнейший. В поселке и то не все дома устояли. Кому крышу сорвало, у кого фундамент подмыло. А здесь лес и горы – в двух шагах. Так что шансов у моего курятника не было. Сложился он, будто карточный домик. Эффектная картина была: груда досок, а под ними – весь мой скарб… Хорошо я сам в тот момент на улице был, меня только камнями слегка побило.

Тут уж и строгая Маша не удержалась. Выдохнула:

– Какой ужас!..

А Макс с упреком сказал:

– И ты нам не позвонил?!

– А что звонить? – по-мальчишески обиженно буркнул дед. – Что я, Клима не знаю? Вот был бы Митька – он бы меня понял, а ваш папенька только отчитывать бы взялся. Почему, мол, благоустроенную квартиру в поселке продал и в леса подался?! Сам, получается, и виноват. Потому что в поселке, в Абрикосовке, пострадали по мелочи, а я, как в сказке, остался у разбитого корыта. Мне ваш папаша вместо поддержки ровно такое и сказал бы.

Шадурины-младшие переглянулись. Дед был прав. Их отца хлебом не корми, дай поязвить на тему «причуд нашего южного бирюка». Папа у них правильный, у него вся жизнь идет по схеме и по раз и навсегда заданному алгоритму. И одинокое бытие в лесу в его modus vivendi не вписывается никак.

– Да что там, дело прошлое. – Дед невесело усмехнулся. – Знаете, что забавно получилось? Туалет – помните, будочка стояла в конце огорода? – устоял прекрасно. Вот и остался я с небольшим барахлишком, что удалось вытащить из-под обломков. И при туалете. А еще грядка, где я редиску посадил, сохранилась.

– Нужно было лететь к нам, в Москву! – воскликнула Ася.

– А я, признаться, о том и подумывал, – вздохнул дед. – Не хотелось мне, но уж больно положение отчаянное… Но до Москвы ведь билет нужен. А у меня до пенсии – еще целая неделя.

– А нам позвонить – ты слишком гордый, – буркнул Макс.

– Хотел уже звонить, – признался дед. – Но не успел. Потому что, когда я чуть не в десятый раз обходил свое разоренное владение, в глаза мне вдруг бросился какой-то странный, подсвеченный синевой блеск. Что-то светилось в стороне, где у меня кусты малины были… Я бросился туда. И обнаружил: в грязи лежит эта самая чаша. – Он с любовью покосился на стол, где до сих пор красовался его любимый раритет.

Маша не удержалась – фыркнула. А дед продолжал:

– Я почему-то очень этой находке обрадовался, хотя, конечно, ни про какое чудо в тот момент не думал, а про историю со штормом уже успел позабыть. Мне было просто приятно обнаружить еще одну, выжившую, несмотря на стихию, дорогую мне вещь. Я поднял чашу, прижал ее к себе – и вдруг увидел, что в грязи, точно в том месте, где она находилась, валяется какая-то пестрая бумажка. Я поднял ее – то оказался лотерейный билет.

– Че-го? – изумленно протянула Ася.