Берегись ястреба. На острие меча - Андрэ Нортон

Продравшись сквозь кусты и не обращая внимания на многочисленные царапины, Тирта поняла, что поверхность утёса обнажилась, вероятно, во время сдвига гор. Но если это так, знак, что она сейчас видела, раньше был скрыт. С какой целью?

Она видела такой только раз, когда провела одну зиму в Лормте, в этом высоко почитаемом и сейчас почти покинутом хранилище забытых знаний. Девушка старалась быть полезной в похожем на амбар здании, некогда отведённом учёным и хранителям легенд, а теперь населённом горсткой стариков. Одни из них по–прежнему интересовались свитками и записями, другие просто доживали в тепле последние дни своей жизни. Убежище, закрытое от холодных ветров мира.

Именно этот знак и был начертан на одном свитке. Свиток лежал на столе, оставленный самым забывчивым из подопечных Тирты. В свободное время Тирта старалась узнать как можно больше, надеясь, что это поможет ей в поиске, которому она посвятила жизнь. Поэтому она расспросила об этом символе, и ей ответили, что знак действительно очень древний. Некогда, если его наносили с соответствующим ритуалом, он служил мощной защитой от всякого зла. И вот теперь этот вырезанный в камне символ встал перед её глазами.

Но зачем? Тирта повернулась и внимательно осмотрела долину. Что находилось здесь, что потребовалось защитить в далёком прошлом? А может, долина здесь ни при чём? Поворот гор обнажил этот рисунок. Тогда что он охранял, будучи укрытым?

— Что это? — фальконер остановился рядом с ней. Меч он в ножны не вернул. Когтем приподнял шлем, как будто хотел получше разглядеть рисунок.

— Это мощная защита от Тьмы. В древние времена таким образом защищали землю лучше, чем стеной или сталью. Ещё одно колдовство, воин, — добавила она чуть насмешливо. — Интересно…

Тварь, которую они убили ночью… Она пришла явно не из Эсткарпа и не из Карстена. На востоке по–прежнему идёт война между Светом и Тьмой. Может, она достигла и этой земли? Загадка за загадкой. Но под этим знаком на стене — безопасность. Или всё, что она знает, — неправда.

Может, именно поэтому мёртвый пытался достичь этой долины? Раненый не сталью, а клыками и когтями. Ранили его где–то в другом месте, но он добрался до этого островка безопасности — добрался слишком израненный, чтобы выжить.

— Это дикая земля, — фальконер убрал меч в ножны, надвинул шлем. — Кто поставил здесь такую охрану?

— Это древняя земля, очень древняя, — возразила девушка. — В ней скрываются годы и годы тайн. Может, горы, возникшие по призыву Совета, просто стали такими, какими были когда–то. Во всяком случае это защищенное место, — Тирта подняла руку, сложила пальцы в знаке узнавания. — Здесь мы в безопасности. И он был бы, — она оглянулась на могилу, — если бы не раны. Мы не знаем, что бродит вокруг. Хочешь идти дальше, или дадим возможность животным отдохнуть и подкормиться?

Он по–прежнему разглядывал знак на скале.

— Ты говоришь о годах. Согласен, что их прошло очень много. Сохраняется ли колдовство так долго?

— Легенды говорят, что да. Посмотрим… — она прошла вперёд, так что смогла коснуться камня скалы. Символ оказался высоко над её головой. Осмотревшись, Тирта заметила ветку, торчавшую из земли, и выдернула её. Из сумки достала цилиндр с записями. Возможно, в нём и заключалась причина, почему погибший так стремился добраться сюда. Если, конечно, он знал о существовании символа или его, потерявшего сознание, сюда не принёс случайно торгианец.

В сумке у Тирты нашлось несколько полосок кожи для ремонта обуви. Она выбрала подходящую и привязала цилиндр к концу ветки.

— Эти хранители заряжены определённой Силой, — объяснила она фальконеру, внимательно наблюдавшему за её действиями. Впрочем, он явно не понимал, что она делает. — В наши дни такое уже сделать нельзя: тайна утрачена. Два года назад я побывала в Лормте. Там можно научиться использовать древние заклинания, даже если не знаешь, почему они действуют. Этот цилиндр изготовлен из заряженного металла, его ковали кузнецы, обладающие Даром. Колдуны, как сказал бы ты. Это очень древнее знание, и оно отвечает подобным на подобное. Если в этих двух символах — на утёсе и на цилиндре — сохранилась Сила, то как они ни отличны друг от друга, мы это увидим. Сейчас!

Проверив прочность ленты, Тирта поднялась на цыпочки, придерживаясь одной рукой за камень, а вторую вытянула, как могла, вверх, так что цилиндр коснулся нижней линии символа. И едва не закричала.

К ней устремился поток Силы, ощутимый даже сквозь мёртвое дерево, а символ и цилиндр вспыхнули голубым светом. Тирта отдёрнула ветку, боясь, что цилиндр будет поглощён камнем. Она была права! Синий цвет — цвет защитной Силы! В Лормте она много раз встречала описания таких мест в Эскоре, хотя в Эсткарпе их не было и в помине. И если цилиндр тоже засветился синим огнём, значит, его содержимое также обладает Силой, это не простая запись!

Странное колотьё пробежало по пальцам девушки. Она быстро переложила ветку в левую руку и принялась сгибать и разгибать пальцы правой. Её внимание привлекло восклицание, спутника. Она даже решила, что была слишком самонадеяна и вызвала силы, с которыми не в состоянии справиться.

Фальконер тем временем перехватил ветку и в возбуждении едва не вырвал её. И тут она тоже увидела. Тонкая, толщиной с волос, линия на верху цилиндра, обозначающая его крышку, не только стала шире. Она ярко светилась голубым огнём, словно энергия пожирала древний металл.

— Не трогай! Ещё рано! — еле успела крикнуть девушка: воин уже собирался сорвать цилиндр с ветки. — Если не хочешь потерять и вторую руку!

Фальконер подозрительно взглянул на неё, но руку разжал. Тирта осторожно положила ветку с цилиндром у основания утёса и принялась наблюдать. Она была права! Щель расширялась. Девушка взглянула на свои руки, на меч. Если голубой свет погаснет, она может попытаться открыть. Но то, что она испытала через мёртвое дерево, служит предупреждением. Лучше подождать, пока энергия не прекратит своё действие.

Тирта посмотрела вверх. На поверхности скалы линии больше не были видны. Но свечение сохранилось, оно стало таким, как в первый момент, когда она его только замзтила. Сила перешла в цилиндр. Но и здесь она постепенно уходила. Голубая полоска на конце цилиндра становилась всё более тусклой, пока не осталась лишь тёмная щель. Девушка была уверена, что цилиндр открыт. То, что это удалось сделать, удивляло её не меньше, чем фальконера, который продолжал внимательно смотреть на металлический цилиндр, словно в глаза врага, — с тем же напряжением и с той же готовностью к схватке.

Но ведь это была только попытка, догадка с её стороны. И сработало… Может, именно поэтому умерший изо всех своих последних сил стремился добраться сюда? Чтобы прочесть запись, которая была для него дороже самой жизни?