Перезагрузка - Йоссив Ким

– И что вам дал этот обыск?

– Тут я задаю вопросы, а ты отвечаешь, если, конечно, хочешь. Если нет, то я сам заполню графу на свое усмотрение, а там суд разберется.

– Ну, мне тяжело так сразу сказать, чьи это деньги.

– У тебя была целая ночь на раздумье, Фомин.

– Какие там раздумья! Я впервые в жизни провел такую ночь. Врагу не пожелаю такого!

– Видишь ли, теперь к деньгам, изъятым у тебя при задержании, добавились еще и чеки, обнаруженные в процессе обыска. Я уже подготовил заявление на имя прокурора Мампории о выдаче постановления на обыск у твоей тещи на Лесном проспекте и у твоей матери в Луге. Так, глядишь, и насобираем с родственников Александра Фомина по нитке – прокурору на рубашку. Думаю, что тут выйдет не рубашка, а целая коллекция одежды, которой хватит, чтобы одеть все население Китая.

– Я понял. Давайте ваши вопросы, буду отвечать.

– Откуда у тебя чеки ВТБ и сертификаты? Если их тебе дали знакомые, то выкладывай их данные.

– Валюта моя, заработанная за несколько лет. Другие тут ни при чем. А можно мне адвоката?

– Ты, видимо, насмотрелся американских боевиков. Это у них на следствии и даже при задержании может присутствовать адвокат. Наш процессуальный кодекс подключает адвоката только после окончания предварительного следствия или вообще на суде.

Фомин сник. Бекетов между тем продолжал:

– У меня собраны данные за последние шесть месяцев твоей «работы» с фарцовщиками. Так вот, за это время ты поставил им тысячу пятьсот комплектов цветных телевизоров «Панасоник» и видеомагнитофонов той же марки, и четыре тысячи двадцать японских холодильников фирмы «Шарп» объемом пятьсот литров – прибавь сюда еще два, которые стоят у меня на складе, – триста тридцать автомобилей марки «Жигули» и, наконец, сто пять автомобилей марки «Волга» ГАЗ-24. И это – только перечень зафиксированного нами крупногабаритного товара. А сколько прошло мимо нас? Остается только догадываться.

Пока он говорил, на лице Фомина заметно проступало облегчение, а под конец он вообще заулыбался. Он еще раз повторил про себя: «…и, наконец, автомобилей «Волга» ГАЗ-24»… Так вот где собака зарыта!»

Указом правительства СССР от февраля 1963 года автомобили ГАЗ-21, а в последующем ГАЗ-24, ГАЗ-24А, ГАЗ-24-10 и ЗИЛ-14, ЗИЛ-117, ЗИЛ-114 поставлялись только транспортным предприятиям под такси или для обслуживания лиц из правительства или аппарата управления. Продавать их позволялось только по спискам и только определенным слоям населения, а именно: заслуженным гражданам Советского Союза, Героям Советского Союза и Героям Социалистического Труда. Одним словом, простой смертный мог прокатиться на «Волге», только заказав такси или работая водителем такого «членовоза», как их называли в народе. И даже герои войны и труда и заслуженные граждане порой ждали своей очереди на получение заветного автомобиля до глубокой старости.

– Откуда у тебя, простого судомеханика портового буксира, столько товара?

– Да уж не украл, поди, – это любому понятно!

– Любому, может, и понятно, а мне, следователю морской транспортной прокуратуры, нет, – задумчиво произнес лейтенант, разглядывая свои холеные ногти.

«Во дает! Даже у моей Натки маникюр похуже будет, – думал Фомин, глядя на руки мента. – Вот ведь как любит себя. Такие, как он, падки на деньги да подарки». Как бы нехотя он произнес:

– Ну, есть у меня один канал, вернее, человек, который мне помогает.

– Не прибедняйся, друг Саша: это не канал, а целая река, и не просто человек, а Гулливер в стране лилипутов!

– Может, и так. У него действительно большие возможности.

– Давай, Фомин, имя, адрес и занимаемую должность, – Бекетов положил перед Грузином чистый лист бумаги и простой карандаш с резинкой.

«Так-так, он хочет, чтобы я писал не ручкой, которая осталась лежать на столе рядом с протоколом, а карандашом с резинкой! – промелькнуло в голове Фомина. – Два-ноль в мою пользу!»

– Товарищ начальник, может, вы еще хотите ключи от квартиры, где деньги лежат?

– Ну что ж, если ты хочешь играть в эти игры, то я тебя хочу предупредить, что весь твой «винегрет» может потянуть лет на десять с конфискацией.

– А нельзя с «винегретом» подождать? Может, пока пусть будет салат из двух «Шарпов»? – Грузин перешел на шепот.

– Ты можешь спокойно говорить: у меня тут прослушки нет. Что ж, Фомин, в таком случае ты мне не только ключ от этой квартиры отдашь, но еще и его дубликат, потому что он понадобится моему шефу.

«А вот теперь уже три-ноль в мою пользу. Только бы не продешевить!» – возликовал про себя Фомин и, стараясь не показывать радость, произнес как можно официальнее:

– Тогда давайте по существу.

– Это хорошо, что мы друг друга поняли. Теперь можем начать работать, – заключил лейтенант.

Через неделю Фомин уже был на вахте. Никакой «телеги» из прокуратуры на него не поступило. Был март. Весна постепенно вытесняла остаток дождливой зимы. На улицах продавали подснежники и мимозы, и казалось, что повсюду пахнет свежими огурцами. На самом деле это был запах любимой рыбы ленинградцев – корюшки. У всех станций метро с бортовых машин шла бойкая торговля свежей корюшкой. До сооружения в 1983 году кронштадтской дамбы в Финском заливе было очень много этой рыбы. Дамба нарушила экологию залива, корюшки в нем почти не осталось, и сегодня уже очень мало кому доводится полакомиться знаменитым питерским деликатесом.

Грузин после вахты заехал домой помыться и переодеться. Зазвонил телефон. Его жена Наташа взяла трубку.

– Алло! Здравствуйте, могу я поговорить с Александром? – произнес незнакомый мужской голос.

– Саш, тебя к телефону! – крикнула жена.

Фомин взял трубку.

– Да, слушаю!

– Привет! Не узнаешь?

– Почему же – узнал. Привет.

– Можем сегодня встретиться?

– Давай в баре на Двинской. Я там буду в час.

– Идет, в час в баре. До встречи!

В обед в кафе на Двинской собиралась вся фарца. Обменивались информацией о приходе и наличии товара за коктейлями и бутербродами с красной икрой, которые мастерски готовил бармен Гоша, получавший за каждый такой бутерброд рубль четырнадцать и еще чаевые сверху. Бармен разбирался не только в бутербродах и коктейлях: он был в курсе всех дел фарцовщиков, но каждый из них знал, что дальше него эта информация не пойдет. Грузин приехал на полчаса раньше назначенного времени. Фарца была в сборе, и дым стоял коромыслом. Он протолкнулся к столу у стены. Там сидели моряки из Кронштадта. Один стул был свободный.

– Не помешаю? – спросил он у моряков.

– Конечно, нет, – моряк забрал со стула фуражку и предложил сесть.

Фарцы заметили Грузина и ждали. Бармен тут же оказался у стола.

– Саш, что будешь? – спросил бармен, убирая со стола пустые пивные бутылки.

– Гоша, если не трудно, бутылку пива и два бутерброда с икрой.

– Уже несу, Сань.

Через минуту на столе стояли пиво и бутерброды.

– Вот это сервис! А мы пива ждали целый час, – проворчал моряк справа.

Фарцовщики входили и выходили, и все старались поздороваться с Грузином.

– Сань, сегодня есть что? – поинтересовался бармен. Видимо, всех уже давно мучил этот вопрос.

– На этой неделе выкинут «Волги» и видаки.

– Сань, мне нужно пять видаков, и пиво в банках заканчивается, – шепнул ему на ухо бармен.

– Пиво привезу завтра: там уже приготовлено сто ящиков, а видики – в конце недели.

Бармен похлопал Фомина по плечу.

– Спасибо, Сань. Смотри, чтобы толпа не разорвала тебя с этими тачками, – с этими словами он отошел к бару.

Фарцы тут же ринулись к стойке: за «бутербродами» с информацией.

В этот момент в кафе вошел Бекетов. Основная масса народа толпилась у бара и не обратила на него внимания. Одет он был в штатское, а те из фарцовщиков, кто его знал, привыкли видеть его в форме. Зато Грузин заметил вошедшего сразу. Бекетов подошел к столику, за которым сидел администратор кафе, Вадим. Тот привстал и поздоровался с Бекетовым, а затем предложил ему стул напротив себя. Бекетов, усаживаясь, повернулся к Грузину и незаметно подал ему знак, что вскоре подойдет. В основном говорил Вадим, а лейтенант слушал и кивал головой. Через несколько минут Бекетов пересел к Грузину и первым начал разговор:

– Я принес бабки за холодильники. Я слышал, что в порт поступили машины?

– Да, тридцать пять «Волг» и еще видаки. Распределять будут в конце недели.

– У меня имеется информация, что там будут ГАЗ-24 на семьдесят шестом бензине и «Жигули» девятой модели реэкспорт, – сказал Бекетов.

– Может быть. Утром, когда сменился с вахты, я зашел к генеральному, а он спешил на совещание. На ходу сказал только количество товара и ассортимент, но я могу уточнить, если это важно.

– Очень важно! Уточни.

Грузин направился к бару:

– Гоша, дай телефон, – попросил он бармена, подойдя к стойке. Тот протянул ему аппарат. На том конце провода долго не снимали трубку. В баре стало тихо. Все знали: Грузин просто так звонить не станет – только по важному поводу.