Река, где восходит луна. Юная принцесса - Чхве Сагю

хладнокровно отражал его атаки. При этом сам он не делал попыток нападать на противника. Его движения говорили о том, что он показывает далеко не все свои возможности.

Оба воина двигались аккуратно, потому что находились в небольшом помещении, но напряжение между ними понемногу нарастало. Если бы их противостояние происходило на учебной площадке, внимание каждого солдата было бы приковано к их блестящему искусству владения мечом.

Движения рук воина из северного клана отличались особой силой. Его оружие было закалено во многих битвах, а искусство владения мечом было направлено на нанесение противнику смертельных ранений на поле боя. Каждый раз, когда меч воина пронзал воздух, зрители словно слышали свист ветра. Когда клинки соприкасались, от них сыпались искры. Звуки сходящихся мечей заполнили все пространство небольшой комнаты.

— Достаточно. Я убедился, что ты владеешь мечом, — наконец раздался голос Ён Чонги.

Воины сразу опустили оружие и отошли на два шага назад. Им Чжонсу сделал глубокий вдох и быстро восстановил сбившееся дыхание. С его лба падали капельки пота.

Ён Чонги обратился к Им Чжонсу:

— Ну и как нам тебя называть?

— Простите?

— Как зовут тебя?

— Мое имя Им Чжонсу, господин.

То, что сам Гочуга заинтересовался именем простого воина, было делом необычным, он оказывал этим Им Чжонсу огромную честь.

— Женат?

— Нет, еще нет, господин.

Ён Чонги повернулся к Воль Гвану:

— Генерал, а вы что думаете о его способностях?

Воль Гван, который все это время пристально наблюдал за поединком двух воинов, внутренне восхищался Им Чжонсу, но вслух строго произнес:

— Если ему придется сражаться не с двумя-тремя, а с шестью врагами, этот меч дрогнет. Не хватает опыта настоящих сражений.

Гочуга согласно кивнул. Воль Гван решительно обратился к Им Чжонсу:

— Твои способности заставляют меня беспокоиться. Ты должен тренироваться до последней капли пота.

— Да, господин!

Ён Чонги приказал своему воину:

— Подай мой меч.

Воин принес драгоценный меч и почтительно подал его Гочуге.

— Прими его. Я запомню, что воин Им Чжонсу будет защищать принцессу ценой собственной жизни.

Застигнутый врасплох Им Чжонсу не смог даже пошевелиться от волнения, и лишь уголки его губ дрогнули:

— Но, господин, это ведь…

Это было не похоже на решительного Им Чжонсу. Он словно окоченел. Но в этот момент принцесса, до сих пор молча наблюдавшая за происходящим, улыбнулась и прошептала:

— Ну что же вы, нужно поблагодарить Гочугу за такую милость.

— Б-благодарю вас!

Придя в себя после слов принцессы, Им Чжонсу почтительно принял подарок двумя руками. Рукоять меча, пожалованного Гочугой, украшали драгоценные камни. Этому великолепному оружию практически не было цены.

Сердце Ён Чонги полнилось отеческой любовью к принцессе, которая продолжала тепло улыбаться дяде все время их встречи.

— Гочуга.

— Да, моя принцесса?

Пхёнган собиралась что-то сказать, но замолчала. Ён Чонги мягко спросил:

— Что ты хотела сказать? Говори все, что угодно, я выслушаю тебя.

Принцесса сглотнула и взглянула ему прямо в глаза:

— Дядя, а женщина может править такой страной, как Когурё?

— Что? Править страной?

Услышав такой внезапный вопрос, Ён Чонги удивленно посмотрел на Воль Гвана. Но генерал был растерян не меньше. Гочуга попытался перевести разговор в шутку:

— Ха-ха-ха. Генерал, неужели наша принцесса задумала сесть на трон?

Ён Чонги не принял всерьез дерзкий вопрос племянницы, у которой, по его мнению, еще даже молоко на губах не обсохло. Однако Воль Гван попытался проникнуть в тайный смысл, который крылся за словами принцессы.

Всем известно, что женщины и мужчины в Когурё равны. Сыновья и дочери одинаково принимают участие в семейном деле, а наследство делится в равной степени между всеми детьми независимо от пола. Но в случае с наследованием трона Когурё, окруженной сильными военными противниками, все иначе. Пхёнган ожидала подобной реакции, поэтому не испытала разочарования.

— Ее Величество говорила мне, что красота и сила нашей страны заключается в стойкости и добродетели ее подданных. Я хочу сделать Когурё мирной и процветающей ради них.

Ён Чонги гордился племянницей, заботящейся о своем народе, но, с другой стороны, ощущал беспокойство, потому что знал, что принцесса не говорит пустых слов. Он должен был мягко убедить ее в напрасности таких мыслей:

— Пхёнган, в Когурё проживает много разных народностей. При управлении такой страной королю приходится не только заботиться о своих подданных и землях, но и сражаться с уездными правителями. На юге на нас в любую минуту готовы напасть Пэкче и Силла, а на севере Цинь и Северная Чжоу. Если вдруг начнется война, королю придется возглавить войско и отправиться защищать страну. Разве может женщина пережить зверства и кровавую резню на поле боя? Для тебя найдутся и другие способы, чтобы принести мир в Когурё.

Принцесса слегка улыбнулась:

— В Пхеньяне только люди, имеющие военную мощь, ходят с высоко поднятой головой. Но меня учили, что та страна сильна, где весь народ гордится своей родиной.

— Это так, но…

— Если эти так называемые воины даже не могут защитить свой народ, какое право они имеют вести себя так надменно и раздавать приказы? Разве последуют люди за ними?

В спокойном голосе принцессы чувствовалась решительность. Но в это мгновение Ён Чонги даже предположить не мог, какую волну поднимут эти слова его племянницы в будущем.

Ён Чонги переехал в официальную резиденцию клана Чонно и велел вывесить перед входом знамя Гочуги. Затем он отправил во дворец гонца с официальным сообщением королю о своем прибытии.

Представители клана Чонно, которые работали государственными чиновниками в столице, как по команде собрались в резиденции Гочуги и подняли несусветную шумиху. Все они были чрезвычайно возбуждены визитом главы клана, не покидавшего северных границ вот уже несколько лет. Чиновники докладывали Гочуге о положении дел во дворце и единодушно осуждали внешнюю политику короля, касаемую выплаты дани в Цинь и Северную Чжоу:

— Император Цинь присвоил нашему королю титул.

— Разве это не прискорбно? Они даже не пытаются захватить нас, лишь оскорбляют Его Величество своими титулами, а он молчит и отсылает им дань, что же