Теплый пепел надежд - Ксения Васильева

Сказанное Максом было так ужасно, что Гуля расплакалась. Куда делось ее веселое настроение, которое появилось на маскараде, когда она поняла, что всем нравится!

Брат не утешал ее, но чувствовал что-то вроде угрызений совести — из-за него плачет Гулька!

В конце концов, пусть бы рассказывала о вечере, распивала чаи с Тамарой… Он мог бы уйти, а так довел ее до слез.

Гуля все плакала, и Макс опять рассвирепел.

— Хватит! — зашипел он. — Прекрати свои сопли! Надо привыкать жить одним! Нет у нас мамы и папы! Нет! Понятно? И с этим надо смириться! А эта Тамара нам никто, как и мы ей!

Макс был жесток и по молодости, и по натуре. Ему было жаль Гулю, но он считал, что жалость расслабляет. Надо говорить человеку самые жесткие слова, чтобы он пришел в себя и собрался. Пусть лучше Гуля разозлится!..

В понедельник в школе только и делали, что обсуждали прошедший маскарад. Девчонки собирались отдельно, мальчишки — отдельно. Особенно выступала Магда, Фея Огня. Ведь это она получила приз за лучший костюм! Хотя многие девчонки смеялись над ней и осуждали, короче говоря, невзлюбили…

Даже соседка Сонечки по парте, особо не разговаривавшая с нею, вдруг на уроке прошептала:

— Ты ведь не была на маскараде? Нам домой по дороге, я тебе такое расскажу!

О, Сонечку привлекали в слушательницы! Страсти были настолько накалены, что этой девочке захотелось поделиться даже с некрасивой молчаливой соседкой по парте.

После уроков она просто захлебывалась, описывая происшествия на балу.

Девочка рассказала о незнакомой красавице в зеленом «шикарнейшем платье и такой же шляпе! И туфлях золотых! И с веером!», в которой, однако, все узнали Сусанку, воображалу из математической спецшколы!

Сусанка испугалась, когда Магда сорвала (уже, оказывается, сорвала!) с нее маску, и бросилась бежать.

Но они сегодня решили, что пойдут к ней и пристыдят: во-первых, за то, что тайком проникла на их бал! И во-вторых, не осталась и не открылась…

Соученица еще долго муссировала эту тему, но потом перешла к другой: брату и сестре из Грозного…

Оказалось, они тоже ничего хорошего из себя не представляют. Так, ничего на внешность, и все. Сестра такая же белобрысая, как Сусанка, брат мог бы быть симпатичным, если бы не мрачная физиономия, «прямо страх берет, так и кажется, что он киллером работает».

Замечательную слушательницу выбрала она!.. Сонечка слушала затаив дыхание.

Дома она задумалась, как она может распорядиться услышанным. Пожалуй, стоит посмотреть на эту Сусанку и даже напугать ее, сказав, что она, Соня, владеет тайной: это не она была Зеленой Весной. Соня знает, кто скрывался под этой маской. Если Сусанка захочет воспользоваться ошибкой публики, то она попадет во власть Сонечки.

Долго разыскивать Сусанну не пришлось — та сама явилась к ним в школу будто к девочке из Грозного, — оказалось, что в Грозном у нее живет двоюродная сестра.

Сонечка стояла в стороне и внимательно разглядывала Сусанну. В чем-то соседка по парте была права: девочка красотой не блистала. Что в ней было хорошо, так это фигура, волосы и цвет лица — бело-розовый, нежный, светящийся, как у дам на старинных портретах. Глаза маленькие и невыразительные, хотя умные. Нос толстоват, и голос у нее был резкий, неприятный.

Соня уверилась вдруг, что такая не понравится мальчику из Грозного. И у нее сразу улучшилось настроение.

А девицы наперебой обсуждали с Сусанной маскарад, будучи уверенными, что она на нем присутствовала (что было правдой, но не в том наряде). Та слушала, надменно усмехаясь, и вскоре, вроде бы заскучав от визга и болтовни, ушла.

Что тут поднялось! Сонечка едва сдерживала смех. Девицы тут же стали поносить Сусанку. Особенно усердствовала в этом Магда.

Сидя в своей комнате, Сонечка размышляла о жизни, что теперь делала регулярно. Она вспомнила Сусанку, и ей почему-то захотелось с ней встретиться, даже подружиться, хотя она понимала, что это невозможно.

Сонечка заметила, что девочка была скромно одета: синее платьице с белым круглым воротничком, туфли без каблуков. Волосы свои, белокурые, вьющиеся, она убрала в пучок. В таком виде она напоминала гимназистку.

Держалась Сусанна очень прямо, достойно, не делая лишних движений и не гримасничая, как другие.

Сонечка решила держаться так же, впрочем, можно сказать, что она так и держалась, но слишком скованно, а в Сусанне чувствовалась внутренняя свобода.

В дверь тихонько постучала мама (она теперь стучалась к дочке, такая та стала вдруг самостоятельная. Да ведь и паспорт уже получила!).

Мама заглянула в комнату, быстренько обежав ее глазами. Она удивлялась и поражалась, что можно делать вот так, сидя у окна? И телевизор не смотрит. Что же она делает? Думает? Но это же вредно, с ума можно сойти!

Оказывается, пришла Тамара и ждет Сонечку. Та нехотя поднялась и, состроив улыбку, вышла.

Тамара встретила ее своим обычным веселым, бодрым взглядом, что Сонечке тоже претило.

— Пойдем, я познакомлю тебя со своими племяшами! — пригласила она.

Сонечка снова улыбнулась, и соседка разоткровенничалась, может быть, именно от этой доброй ее улыбки.

— Они оба — не сахар, я тебя предупреждаю. Мальчишка так совсем волчонок. Макс. Ну, Гуля помягче, но он ее в ежовых держит… Вроде бы все для нее делает, все желания исполняет, но иногда так глянет, что у той поджилки трясутся. Она его, конечно, не боится, но расстраивается, я же вижу, хотя от меня они стараются все скрывать… Я — чужая по их понятиям, — с горечью сказала Тамара, затянувшись сигаретой. — Валерки вечно нет, приходит и валится, как сноп! Помощи от него…

Это было сказано со злостью, а Сонечка подумала, что не очень сладкая жизнь у богатой Тамарки…

Ребята пили чай на кухне. Макс купил с первых денег (ему заплатили вперед) дорогого чая, кекс, колбасу и сардельки, давая понять, что сам будет кормить себя и сестру.

Это страшно обидело Тамару, что же, теперь тут коммунальная кухня, где одни будут варить сардельки, а другие есть роскошные обеды?..

Сегодня же она устроит Валерке «беседку», накачав его кофе — пусть послушает.

А не то на черта ей такой богач!

Когда Тамара и Сонечка вошли на кухню, Макс как воспитанный молодой человек вскочил и пригласил их к столу.

Тамара от злости позеленела. Сказав, что они с Соней больше любят кофе, забыв познакомить ребят друг с другом, начала возиться у плиты.

Выглядело это коммунальное житье, по правде говоря, отвратительно: двое пьют чай со «своей» колбасой, Тамара варит «свой» кофе, а гостья стоит посреди кухни, не зная, как себя вести.