Японские призраки. Юрей и другие - Антон Викторович Власкин

же, не мог догадаться. Будучи женат на дочери левого министра (главная фигура в государственном совете), Гэндзи не оставлял своим вниманием и некую даму из дома с цветами «вечерний лик», известную под именем Югао. А незадолго до этого он разбил сердце прекрасной Рокудзё-но миясудокоро и заставил её забыть о всяких приличиях. Высочайшие наложницы государя или наследного принца, имеющие детей или пользующиеся особым высочайшим расположением, являющиеся служительницами опочивальни, известны нам под названием миясудокоро. Как сообщает роман, Гэндзи поразил столицу безумствами, творимыми в попытках сломить сопротивление миясудокоро, проживавшей на шестой линии. После того как сопротивление было сломлено и Рокудзё-сан испытала желание в свою очередь побезумствовать, сердце Гэндзи переменилось, и он отдалился от неё в поисках новой любви. В тексте весьма часто встречаются фразы вроде «в её-то возрасте» и «в её-то годы», «она была старше и стыдилась», хотя на самом деле Рокудзё-сан ещё не встретила свою двадцать пятую весну. И вот эта пожилая миясудокоро коротала ночи в одиночестве и была близка к полному отчаянию. Надо отметить, что и дочь левого министра Аои была в похожем положении, так как Гэндзи совершенно отдался новой любви.

В одну из ночей в доме с цветами «вечерний лик» произошло очень неприятное происшествие. Гэндзи задремал у изголовья своей возлюбленной, и то ли во сне, то ли наяву его уму предстал весьма изящный женский силуэт, склонившийся над Югао-сан.

— Забыв о той, что отдала вам сердце, вы дарите своими милостями эту жалкую особу! О, не снести мне такой обиды! — заявила тень.

Опасаясь, что в дом проник злой дух, Гэндзи вскочил и обнажил меч, демонстрируя уверенность в том, что призрака можно поразить клинком. Во многих гораздо более поздних историях подобное заблуждение будет свойственно многим героям. Наш герой оказался прав: в дом проникло нечто злое. Его возлюбленную била дрожь и прошибал холодный пот, а глаза её закатились. Прежде чем на помощь примчались заклинатели, всё было кончено. Надо сказать, что главными спасителями от болезней считались опытные монахи и заклинатели духов, способные смирить, допросить и изгнать враждебную сущность. В этот раз заклинать было некого, так как всё завершилось невероятно быстро.

Гэндзи вернул своё внимание Аои (своей супруге), и, казалось бы, вот прекрасная история любви в браке, где муж и жена жили долго и счастливо и умерли в один день. Но нет! Пути кармы неисповедимы, и даже ничтожнейший из смертных может натворить такого, что судьбы великих содрогнутся.

Госпожа Аои была беременна, когда государь Кирицубо передал престол наследнику (Судзаку), и эта перемена сопровождалась заменой жриц в великом храме Исэ. На красочную церемонию съехался весь цвет столицы, включая супругу нашего героя. Карет и повозок было множество, и хмельные слуги госпожи Аои расчищали путь для своей хозяйки. Заметив, что скромная карета преграждает путь, они поспешили спихнуть её в сторону, восклицая: «Наша госпожа не из тех, кто уступает кому-то!» Скромный экипаж оказался оттеснён туда, где невозможно было любоваться церемонией и откуда невозможно выехать. Кто же был так бесцеремонно обижен наглыми простолюдинами, за кого не подала голос хозяйка наглых простолюдинов? Конечно же, Рокудзё-но миясудокоро!

Оскорблённая до глубины души, она вернулась домой, где её сморил краткий сон. В этом сне Рокудзё-сан увидела весьма странные вещи. Она входила в некий зал, где сидела соперница. Правила сна не позволяли усомниться, что перед ней именно соперница, а не кто-то ещё. В крайней ярости Рокудзё-сан набросилась на негодную и принялась колотить её и таскать по полу. Поведение, которое она никогда не позволила бы себе в жизни, стало возможным в мире грёз. Проснувшись, миясудокоро пришла в крайнее смущение, ибо она слышала о случаях, когда гневная душа выходит из тела и вредит, но не могла представить, что подобное случится с ней. Смущение, обида и сердечная тоска снова погрузили красавицу в смутный сон.

Тем временем в доме левого министра поднялась паника: молодая госпожа слегла, и час от часу ей становилось всё хуже. Всем было ясно, что без злого духа здесь не обошлось, при этом некие подозрения по поводу этого самого духа у людей появились. Придворные дамы шептались, что немало красавиц пользовались благосклонностью Гэндзи раньше и ненависть их может быть страшна. Таким образом миясудокоро попала под подозрение, хотя доказать что-либо было невозможно. Об испорченном празднике и чуть не опрокинутом экипаже, как ни странно, никто не вспоминал. Вообще вера в то, что в тело человека может вселиться как душа умершего, затаившая злобу, так и душа живого, покинувшая тело во время сна, была весьма широко распространена. Именно для таких случаев в богатых усадьбах держали целый штат умелых заклинателей, способных по первому сигналу изгнать враждебного духа.

В случае с супругой господина Гэндзи все эти меры оказались бесполезны. Молитвы и заклинания не иссякали, но проку от них было очень немного. Злой дух не поддавался, ничего не говорил и не уходил. Между тем больной становилось всё хуже и хуже, и за её жизнь и за жизнь ребёнка возникали серьёзные опасения. Заклинатели и монахи пришли в полное смущение, а Гэндзи, не отходивший от ложа супруги, не мог сдержать слёз. Внезапно таинственный дух заговорил и потребовал прекратить молитвы: они мешали переговорить с господином Гэндзи. Все отошли в сторону, а Гэндзи с любовью всматривался в лицо жены и умолял её не падать духом. Внезапно госпожа Аои, нежно глядя на мужа, заговорила: «Ах, не то, всё не то. Я так тяжело страдаю, потому и просила прекратить молитвы. Не думала я приходить сюда вот так, но душа, когда её снедает тоска, и в самом деле покидает тело». И лицо, и голос, и поведение больной внезапно удивительно преобразились, и перед Гэндзи предстала его прежняя любовь Рокудзё-но миясудокоро. Интересно, что Гэндзи испытал не страх, а крайнее смущение. Метаморфоза была очевидна и для дам, сидящих неподалёку, а они-то прекрасно знали, кто такая Рокудзё-сан. Что и говорить, Хэйан — город маленький. Странное видение исчезло, и Гэндзи понял, что, повидавшись с ним, его любовь с шестой линии покинула тело роженицы.

Ребёнок появился на свет, но госпожа Аои, истерзанная многодневными страданиями, оставила наш мир. Невозможно описать горе её отца, невозможно описать горе её супруга господина Гэндзи. Как сообщает роман, всё время он отдал молитвам, а возлюбленным своим писал нечасто, дни и ночи скорбя об ушедшей.

Однажды на рассвете некий слуга доставил ветку распускающейся хризантемы с привязанным к ней листом зеленоватой бумаги, что свидетельствовало о тонком вкусе отправителя.