КГБ в ООН - Джордж Капоши

Записав изложенные Тимсфорд ом инструкции, агенты ФБР спросили, когда будет введен в действие этот план.

– В следующую среду, – ответил инженер и добавил, что Ковалев запросил дополнительные материалы по радарной установке.

Вечером во вторник 22 апреля агент ФРБ привез необходимую русским информацию, встретившись с Тимсфордом на автостоянке у торгового центра на Лейквилл-роуд, за городской чертой Нью-Йорка.

На следующее утро инженер поехал в Манхэттен и по инструкции остановился возле пожарного крана на Западной 90-й улице. В заднем окне его седана «де сото» выпуска 1951 года стояла красная коробка, которую любой мог заметить.

Он всматривался через переднее стекло и в зеркало заднего обзора, пытаясь понять, кто за ним наблюдает; следил за пешеходами на тротуаре и за проезжавшими по кварталу машинами.

Минут через пять проехал синий «додж». Он остановился на углу Центрального парка на красный сигнал светофора. Когда загорелся зеленый свет, «додж» направился через западный въезд в Центральный парк.

Тимсфорд узнал не только автомобиль, но и водителя. За рулем сидел Алекс Ковалев.

В тот же вечер осуществился второй этап плана. Ровно в десять пятнадцать инженер приехал к каменной стене на авеню Глен-Коув, где должен был оставить пивную банку. Он легко нашел столб с двумя белыми полосами, хорошо видными в свете фар во время медленного проезда по улице поближе к бровке тротуара. Заметив опознавательную отметку, Тимсфорд остановил машину, вышел, направился к каменной стене, тянувшейся вдоль улицы, и отыскал отверстие. Его проделали, вытащив из стены камень. Тимсфорд засунул банку поглубже в дыру, вернулся к машине и уехал.

Он прибыл в городок Глен-Коув, потом развернулся и поехал на указанную Ковалевым парковку возле таверны, чтобы дать знать о своем присутствии и с помощью красной коробки сообщить, что все прошло гладко.

На стоянке инженер не заметил никого из знакомых. За пятнадцать минут подъехало и уехало несколько автомобилей. В одиннадцать, следуя инструкции, он отправился домой. А в половине двенадцатого позвонил в ФБР и доложил: «Задание выполнено».

ФБР уже знало об этом. Три машины ФБР постоянно патрулировали авеню Глен-Коув, проезжая на малой скорости взад-вперед мимо тайника. В двадцать два десять сидящие в одной из машин ФБР заметили затормозивший около стены автомобиль. Он принадлежал советскому представительству в ООН. Сидевший позади водителя мужчина вышел, забрал банку, вернулся в машину, и машина быстро умчала его прочь. Сопровождавшие машину агенты заметили, что она свернула к находившемуся поблизости дому, принадлежавшему советской миссии.

Тем временем еще двое агентов расположились в ресторане «Континенталь» в Бруклине. Им было поручено следить за манхэттенским телефонным справочником. Они заняли столик, откуда все отлично просматривалось, и сидели, попивая кофе.

Агенты прибыли в ресторан в двадцать три тридцать, получив сообщение, что русские забрали пивную банку с информацией о радаре. Теперь кто-то должен был войти в ресторан и подчеркнуть на 700-й странице справочника слово «Манхэттен».

Долго ждать не пришлось. Через три минуты после полуночи в ресторан быстро вошел человек в темно-синем пальто, подошел к справочной стойке, взял манхэттенский справочник и начал листать его. Потом он вытащил карандаш, подчеркнул что-то вверху страницы и оглянулся проверить, не наблюдает ли кто за ним. Агенты прикинулись, будто смотрят в другую сторону. Человек тут же вышел.

Один из агентов встал и последовал за ним. Незнакомец сел в синий «додж» и уехал. Вернувшись в ресторан, агент увидел своего коллегу у стойки со справочниками, подошел к нему и взглянул на указанную страницу 700: слово «Манхэттен» вверху было подчеркнуто.

Оперативник, изучавший отметку в книге, вытащил из кармана фотоаппарат.

– Да, – сказал он сотруднику, – это был Ковалев…

Подобные поездки продолжались до осени 1952 года. Тимсфорд уже шесть раз выполнял ставшие для него привычными правила. Всегда одно и то же: стоянка на Западной 90-й улице в любую среду утром с красной коробкой за задним стеклом, завернутая в черную бумагу микропленка, положенная в кассету и сунутая в пивную банку; закладка банки в каменную стену; дорога в Глен-Коув на стоянку возле таверны; возвращение домой; телефонный звонок в ФБР с сообщением: «Задание выполнено». А в Бруклине после каждой поездки Тимсфорда группы оперативников поджидали в ресторане прихода советского агента, который делал пометку в манхэттенском справочнике. Группы менялись, так как Ковалев, – а пометку во всех случаях делал он, – мог узнать наблюдавших.

К концу сентября 1952 года отметки в справочнике дошли до 750-й страницы, символизируя шесть передач информации.

К этому времени Тимсфорду за труды уже было выплачено 3500 долларов, включая деньги, которые он получил в Вашингтоне. Способ получения контрагентом денег за операции с отверстием в стене в Глен-Коув носил дополнительный конспиративный оттенок.

Схема была довольно проста. На следующий день после закладки микропленки инженер ехал к таверне в Лейк-Саксессе, где раньше встречался с Ковалевым, и заходил выпить. Потом выходил и отправлялся домой – уже с деньгами. Они лежали в конверте под ковриком переднего сиденья автомобиля. Пока Тимсфорд выпивал, кто-то из советского представительства подсовывал деньги в машину.

Это был Ковалев, находившийся под наблюдением агентов ФБР.

5 октября Тимсфорд вернулся с завода домой и обнаружил, что его ждет письмо с пометкой «В собственные руки». Жена Тимсфорда не придавала значения таким пометкам – по крайней мере, когда дело касалось ее супруга. По примеру многих жен она руководствовалась убеждением: «Все мое – его, а все его – мое».

– Милый, – прощебетала она, как только муж вошел в дверь, – когда ты оказывал услуги капитану Олсону? Почему ты никогда не рассказывал мне, что чем-то занимался на корабле…

Позже Тимсфорд, краснея, рассказывал ФБР, что в этот момент его прошиб холодный пот, а пол ушел у него из-под ног.

– А, это мне поручили в компании, – промямлил он, пытаясь сочинить правдоподобную историю. – Меня посылали проверить радарное оборудование на корабле капитана Олсона месяца два назад… Я просто забыл рассказать тебе об этом.

– Но, – перебила жена, – почему же капитан Олсон пишет тебе домой? Почему он не направил письмо к тебе на работу? И почему здесь пометка «В собственные руки»? Боже, да в письме нет ничего личного. Просто благодарственная записка. Ничего не понимаю…

Понадобилось еще несколько минут, чтобы развеять подозрения жены или хотя бы умерить ее любопытство. Тимсфорд сказал, что Олсон собирался написать ему по приходе судна в Нью-Йорк, чтобы вместе выпить.

– Похоже, я ему понравился, – небрежно добавил он. – Ты же знаешь шведов, ведь ты и сама шведка.

Миссис Тимсфорд отправилась на кухню готовить ужин, а ее муж, все еще внутренне дрожа, с облегчением взял письмо, ушел к себе в комнату и стал читать.

«Дорогой Фред, – начиналось письмо, – хочу еще раз поблагодарить Вас за все, что Вы сделали, когда мы стояли в доке в Нью-Йорке. Сегодня мы отплываем, так что пишу, чтобы сказать Вам, как высоко я Вас ценю. Хотелось бы вновь встретиться с Вами. Надеюсь, это скоро случится».

Под письмом стояла машинописная подпись – капитан О л сон.

Получение этого письма, отправленного из Нью-Йорка, имело огромное значение для деятельности Фредерика Тимсфорда в советской разведывательной сети. Человек, называвший себя Виктором Устиновым, предупредил его в Вашингтоне, что, если когда-нибудь ему придет письмо за подписью капитана Олсона, это будет сигналом о предстоящей встрече в столице с тамошним связным. Встреча состоится в двадцать два часа через два дня после проставленной на письме даты, место встречи – мужской бар отеля «Мейфлауэр». На письме стояла дата: 4 октября 1952 года.

Тимсфорд немедленно сообщил ФБР о повороте событий.

Через два дня, 6 октября, инженер рано ушел с работы и сел в поезд на Пенсильванском вокзале, который доставил его в столицу чуть позже девяти вечера. До встречи оставалось еще много времени.

Входя в слабо освещенный мужской бар «Мейфлауэра», Тимсфорд знал, что агенты ФБР на месте, но понятия не имел, кто они и где сидят. Устинов или кто бы то ни было ни о чем догадываться не должен.

ФБР посоветовало Тимсфорду прийти пораньше, опередив советского связного, и занять столик до прихода Устинова. Инженер подумал, что сотрудники ФБР – двое мужчин, устроившихся за соседним столом вскоре после его прихода. То же можно было предположить относительно еще троих хорошо одетых мужчин, которые вошли в бар через несколько минут и расположились за другим ближайшим столом.

Впрочем, Тимсфорд все равно ощущал беспокойство. Он терзался догадкой, что русские, может быть, разоблачили его и встреча назначена с целью расправы – возможно, даже в виде пули, хотя в США они так не поступают. Слишком рискованно убивать человека, подозреваемого в двойной игре, особенно американского гражданина. Лучше всего отказаться от его агентурных услуг и подыскать кого-нибудь другого. Тогда и руки не будут запачканы кровью, и гораздо меньше шансов нарваться на столкновение с ФБР.