Обмен убийствами - Саймон Керник

За четыреста ярдов от Холлоуэй-роуд, сразу после поворота на Ливерпуль-роуд, движение вдруг застопорилось: компания человек в двадцать пять – тридцать, торчавших у паба, внезапно выкатилась на дорогу. Через мгновение уже слышались крики и звон разбитых бутылок, и от этой толпы отделились человек пять, размахивая кулаками и вертясь словно в каком-то безумном танце. К ним тут же подбежали остальные, и вся эта шумная и орущая ватага вывалилась на середину дороги, то разбегаясь, то вновь скучиваясь, тогда как некоторые из них самозабвенно дрались, забыв о проезжавших мимо машинах. В воздухе пролетела бутылка, ударилась о крышу какого-то автомобиля перед нами и скатилась целехонькой на линию для автобусов на другой стороне улицы.

– Проклятые сопляки! – со вздохом проворчал водитель, когда эта группа, состоявшая из ребят, которым на вид было не больше двадцати, откатилась снова на тротуар.

Один из парней упал на спину, тщетно пытаясь защитить голову руками, и тут же скрылся из виду под стремительными ударами, которыми его осыпали по меньшей мере трое парней. Какая-то девушка закричала, выскочила из толпы зевак и, размахивая сумочкой, врезалась в кучку дерущихся. Тот, что валялся на земле, воспользовался моментом, вскочил на ноги и выбрал ся из-под линии огня. Он обхватил голову руками, из носа у него текла кровь.

Таксист прибавил газу, и мы оставили их позади.

– Проклятые сопляки, – снова пробурчал он, – они ставятся все наглее.

Я кивнул и пробормотал что-то в знак согласия, про себя подумав: ведь то же самое происходит и с остальным Лондоном. Только что ты выпивал в безмятежной атмосфере летнего вечерa а в следующее мгновение оказался свидетелем безобразной драки. Возможно, людям нравится подобное разнообразие.

У входа в «Аркадию» извивалась длинная очередь желающих повеселиться, состоящая в основном из молодежи в возрасте до двадцати пяти лет. Я попросил водителя остановиться перед самым входом, расплатился, накинув ему чаевые.

– Желаю повеселиться, – сказал он и помахал на прощание.

Со своим пожеланием он лет на десять опоздал, а с другой стороны, кто его знает!

Я двинулся в начало очереди, где приблизившихся к вратам этого рая счастливчиков обыскивали охранники. Один из них повернулся ко мне и окинул таким же странным взглядом, как и водитель: мол, какого черта делает парень средних лет да еще в помятом костюме у дверей модного клуба!

– Да? – по-своему приветствовал он меня.

Я достал удостоверение и сунул ему в физиономию.

– Полиция. Мне нужен мистер Фаулер. – У меня возникло ощущение дежа вю.

Он внимательно изучил удостоверение, затем снова посмотрел на мое лицо.

– Боюсь, его сейчас нет.

– Ничего, мне подойдет и мисс Томс, – заявил я и прошел в двери.

Сразу за входом в фойе стояли еще четыре здоровенных вышибалы, я проследовал мимо, показал удостоверение торчавшей за стойкой очень худой молодой леди с пышной прической и попросил ее позвонить Фаулеру. Она повторила мне слова швейцара у входа, что его, мол, нет, но я настаивал. Тогда она набрала номер его кабинета, с полминуты послушала гудки в трубке и снова повторила это. Затем позвонила управляющей, Элейн Томс, которая, видимо, присутствовала в клубе, но та не ответила. У меня не было желания заходить в зал, но, похоже, больше ничего не оставалось. Поблагодарив девушку за стойкой, а двинулся к распахнутым передо мной дверям.

Как и следовало ожидать в пятницу вечером, зал был полон молодежь в основном толклась на танцевальной площадке. Оглушительно и назойливо гремела музыка, которую по причине евоеи крайней юности и неискушенности обожала моя дочка. У барной стойки я заметил несколько человек лет тридцати а одного или двух даже постарше, которые словно отгородились спинами от этого шума. Некоторые были в костюмах, хотя не походили на конторских служащих, я еще подумал: кто они, интересно?

Я осматривал толпу, и вдруг мой взгляд задержался на лице показавшемся мне знакомым. Я двинулся вперед, лавируя в толпе, пока не остановился недалеко от стойки. Теперь я точно его узнал. Четыре часа назад я видел фотографию этого парня, которую переслали по факсу из полка, где он служил раньше. Стоявший передо мной человек, который пил пиво «Беке» из бутылки и выглядел так, словно это заведение принадлежало ему, был Макс Айверсон, беглец, которого искала половина сотрудников нашего участка.

Айверсон

Я не собирался торчать в очереди, чтобы попасть в «Аркадию». В ней стояло не меньше двухсот человек, ожидающих, когда охранники окажут им внимание, подобное тому, которым баловала меня моя бывшая супруга, когда перебирала белого вина. Но кому нужно это внимание от стриженного наголо здоровяка, у которого бычий загривок переходит сразу в спину? Только не мне. Я подумал было подойти к входу и сообщить, что я знакомый Элейн, но мне не хотелось привлекать к себе внимание теперь, когда я вдруг стал беглецом. Поэтому я обошел здание с тыла, перелез через запертые ворота, что вели на стоянку, и внимательно оглядел заднюю стену в поисках какого-то входа. И почти сразу же заметил слегка приоткрытое окно на первом этаже на уровне чуть выше человеческого роста. Не очень большое, но я был уверен, что при моей худобе я сумею в него пролезть, я подтянулся на одной руке, а другой отодвинул задвижку и Распахнул окно. И услышал журчание. Просунув голову внутрь, я увидел трех парней за самым естественным для туалета занятием.

– Привет» – с обезоруживающей улыбкой произнес я. стараясь протиснуться в оконце. – Вы не могли бы дать мне руку.

Ближайший ко мне парень, студент лет двадцати, удивленно посмотрел на меня, но кивнул, застегнул брюки и схватив меня за руку, слабо потянул на себя.

– Давай, парень, тащи как следует. Этак ты не вызовешь эрекцию у себя самого!

Он снова попытался и после некоторых усилий, сопровождавшихся пыхтением и стонами, сумел-таки меня втянуть, при этом я свалился прямо на него, отчего он упал на пол. Я поблагодарил его, когда он, пошатываясь, встал на ноги, и, не обращая внимания на косые взгляды остальных, вышел из туалета и попал в зал, где у меня сразу уши заложило от этой треклятой музыки.

Я осмотрел зал в поисках Элейн, хотя и не был уверен, что сразу узнаю ее после стольких лет, но не заметил никого похожего. Впрочем, в этой суете я вряд ли разглядел бы ее. Бегло насладившись видом слегка прикрытых одеждой девушек, которых здесь было полным-полно, я пробрался сквозь толпу к бару, дождался, когда там освободится место, и заказал пива одной из усталых барменш. Минуты через две мне подали пиво, стоившее три фунта. Три фунта за бутылку паршивого «Бекса»! Если и впрямь за владение этим местом велась такая драка, то ничего удивительного. Здесь должны были крутиться огромные деньжищи. Я отпил прямо из горлышка и отошел от бара, найдя себе местечко рядом с танцплощадкой.

Вот тогда я и увидел Элейн, стремительно направлявшуюся в мою сторону и на ходу разговаривавшую с одним из здоровенных охранников, который размашисто шагал, стараясь не отставать от нее. Как и следовало ожидать, она здорово изменилась после школы – ведь прошло уже много лет, – но эти изменения коснулись не внешности, а манеры держаться. В ранней юности она была очень хорошенькой, с красивыми карими глазами и стройной фигуркой, но по-настоящему никогда ее не подчеркивала, возможно, просто обходилась и без этого. Теперь же она выглядела сильной, уверенной в себе женщиной, неудержимо привлекающей мужчин, потому что они мгновенно угадывали в ней страстную любовницу. На ней был черный костюм для коктейлей, который очень удачно сочетался с ее длинными вьющимися волосами и туфлями на высоких каблуках я сразу же подумал, не спал ли с ней этот собака Джонни. Если так, то ему здорово повезло.

Приблизившись к бару, она отвернулась от охранника, и наши взгляды пересеклись. Хотя нас разделяли несколько футов и толпа людей, по ее лицу скользнуло узнавание. Она на мгновение остановилась, вопросительно посмотрела на меня, после чего подошла ближе.

– Макс?! Макс Айверсон? – Она говорила громко, стараясь перекричать шум.

Как только она оказалась рядом, меня обдало волной тепла и ароматом терпких духов. Говорю вам, я захотел обладать этой женщиной и словом не успев с ней перекинуться. И хотя именно она положила начало тем событиям, в результате которых я едва не оказался на том свете, я внезапно превратился в мужчин ну, готового все забыть и все простить.

– Хэлло, Элейн, – постарался как можно спокойнее сказать я. – Давно не виделись. Как поживаешь? Выглядишь просто отлично. – Я улыбнулся.

Она ответила мне с улыбкой:

– У меня все в порядке. А ты как?

– Ну, не так уж плохо. – Мне пришлось наклониться к самому ее уху, чтобы она меня расслышала.

– Боже, какая неожиданная встреча! Последний раз, когда я о тебе слышала, ты был в армии.