Автостопом до алтайского яка - Ольга Овчинникова

В итоге Армен ждать устал и подговорил девушку к побегу. Её двоюродный брат вывез невесту как будто бы покататься и привёз в аэропорт, где Армен уже ждал их обоих. Как нервно покупал билеты, пихая деньги в окошко кассы и заплатил втридорога, лишь бы улететь: родственники вот-вот могли кинуться в погоню.

– А если бы догнали? – спрашиваю я.

Армен эмоционально восклицает:

– Да прикончили бы прямо в аэропорту! Колени бы прострелили…

Я шокирована:

– Прямо в аэропорту?

– Конечно! – убедительно кричит Армен. – Девушку из семьи похитил!

К счастью, билеты ему продали, и они улетели за пределы досягаемости мстительных родственников.

– Отец её потом до меня дозвонился. «Приеду – убью», говорил. Но не приехал: далеко слишком! Где он, а где я! – и Армен бьёт себя ребром ладони в грудь, радостно улыбаясь.

Каждая его история – как жемчужина. Вскоре Армен останавливает машину:

– Мне – направо, тебе – дальше!

Радостно прощаемся. Он улыбается:

– Где я живу теперь знаешь! В гости заходи!

Вот так просто. Подвёз незнакомого человека и уже – «в гости заходи»! Смеюсь.

Уезжает. У него впереди ещё список дел. Он олицетворяет пословицу «Волка ноги кормят» – бежит и бежит. У меня впереди – список городов.

Глава 7

Легче продолжать любить, чем признать своё поражение.

Иду с рюкзаком, приближаюсь к автобусной остановке. О-о-о, я сейчас умру от жары! Яркий жаркий полдень, и я ощущаю себя яичницей на раскалённой сковородке. Скидываю рюкзак на землю, выцарапываю бутылку с уже нагретой водой и выпиваю несколько глотков: так гораздо лучше.

…Стою уже второй час. С обеих сторон от дороги простирается лес. Немилосердное солнце нависает прямо над чёрным асфальтом, источающим адскую жару. Бутылка воды давно выпита, и сейчас меня хватит инсульт, не иначе. Никто не останавливается. Тенистый сосновый лес манит прохладной тенью. Ещё немного безуспешно голосую, а потом вместе с рюкзаком погружаюсь в эту зовущую лесную прохладу.

Погружаю пальцы рук в мох, на котором растут кустики черники: внутри он слегка влажный. Хочется остаться тут навсегда, закопаться в благословенную прохладу мха целиком. Без воды в такую жару недолго и кони двинуть.

Ем вкусную, крупную, водянистую чернику под звуки проносящихся по дороге машин. Потом лежу на подушке из мха, глядя на верхушки сосен снизу вверх. «Перезагрузка». Наконец, немного отпускает, и я возвращаюсь на прежнюю позицию.

Мимо меня проходят два парня – оба с барабанами и маленькими рюкзачками. Они идут вдоль трассы, поднимая руку на звук подъезжающей сзади машины. Никто не останавливается, и они продолжают идти дальше.

Мне внезапно везёт больше: как только я поднимаю руку, тут же рядом тормозит красная легковая машина. Внутри оказывается разговорчивая жизнерадостная женщина, согласная подвезти. Прыгаю внутрь.

Аня – светловолосая и улыбчивая, и она едет на фестиваль.

Что? Фестиваль? Я не верю своим ушам. Так вот почему мне не удавалось поймать машину так долго! Я ждала именно эту машину! Разные друзья в течение трёх лет звали меня именно на этот фестиваль!

– Это то, что тебе ТОЧНО нужно, – говорил один, улыбаясь и кивая головой, отказавшись от дальнейших объяснений, и этим интригуя ещё больше.

Аня едет забирать свою дочь и её парня. Она говорит:

– Да я раньше вообще не замечала таких, как ты! – с лёгкостью переходя на «ты» с первых минут знакомства. Мне бы так… – Не видела вас, и всё! До тех пор, пока моя дочка не стала ездить автостопом!

Она явно беспокоится за дочку. Понимаю.

– Прики-и-инь! – возмущённо продолжает она. – Подвозила только что женщину, думала поболтать с ней, так она уснула! И всю дорогу спала!

Понимаю, что если чего от меня сейчас и ждут, так это разговора. Копаюсь в извилистых закромах своей памяти. Цитирую информацию про Духову Гору и Опочку, но понимаю, что заезд туда – это всё-таки крюк, а до Невеля, куда направляется Аня – ещё ехать и ехать. Она с живостью соглашается заехать и в Опочку, но в итоге мы решаем оставить этот великолепный пункт на будущее.

Сознаюсь, что я ветеринарный врач.

– Да ну! – восклицает Аня громко и радостно.

– Ну да! – отвечаю ей, согласно кивая.

Оказывается, всю свою душевную организацию она тратит на передержку бездомных собак, причём чаще ей отдают как раз собак проблемных, или с генерализованной формой демодекоза21, или асоциальных.

Говорим про собак. Аня рассказывает случаи из своей жизни: как однажды от неё сбежала собака, оставленная на передержку. Ответственная Аня, оббегав весь район, в итоге обнаружила её возле своего дома, но собака была без ошейника и, уточню, асоциальна, то есть непредсказуема. Дальше я слушаю, поражаясь.

Бесстрашной, но ответственной Ане удалось захомутать собаку поясом от плаща и уговорить зайти обратно в подъезд.

Вот человек! Я бы, наверное, не рискнула. Ну, уличная собака. С улицы пришла – на улицу и ушла: природа у неё такая, и ей там комфортнее, может. Рисковать быть укушенной? Я почёсываю застарелый шрам на руке – память от среднеазиата, – ну нет.

Лечение генерализованной формы демодекоза – это наказание для любого владельца. Ежедневная дача препарата, мытьё с шампунями, и всё это долгое, долгое, долгое время. И посещения ветклиники раз в месяц для взятия соскобов и контроля заболевания. Есть, конечно, альтернатива в виде однократной дачи волшебной таблетки, но она очень дорогая. Делюсь своими знаниями.

По дороге Аня пытается безуспешно дозвониться до дочки: та должна рассказать, как их найти. Заезжаем в магазин за продуктами.

– Дочка просила купить каких-то… «ништяков»… Что бы это значило? – в раздумьях произносит Аня и сама же себе отвечает: – Должно быть, это что-то вкусное к чаю. Ну и что им купить?

Мы зависаем перед стендом с печеньками, халвой, вафлями и пряниками. Я беру пряники.

На кассе Аня спрашивает у кассирши:

– А не подскажете, где-то тут проходит фестиваль, я за дочкой приехала, и…

Кассирша вздрагивает, роняет на пол звонкую мелочь и, не давая ей договорить, машет руками:

– Забирайте её оттуда! Срочно! Немедленно! Скорее! Быстрее!

Ошарашенные, мы выходим из магазина. Н-да… Похоже, местным жителям не очень-то нравится этот фестиваль. В чём же дело?

…Мы едем по ветвистой дороге мимо деревеньки, после чего попадаем прямиком в лес.

– Как хорошо, что ты со мной поехала, – нервным голосом говорит Аня, когда мы погружаемся в лесные псковские дебри: где-то тут, возле озера, должна быть стоянка фестиваля. Оказаться ночью, в лесу, да ещё и одной – не каждому это понравится. Тем более, мы как раз обсуждали, что делать, если машина сломается. На трассе-то, это понятно: привлечь рукастых мужиков несчастным видом, а в лесу?

Я тоже рада, что оказалась именно в этой машине, но вот только, правда, где мы?

Должны быть слышны, наверное, барабаны, но никаких звуков жизнедеятельности радостных людей нет – только птицы поют. Мы едем и едем. Дорога кажется круговой, потому что не кончается; с обеих сторон нависают ветки деревьев, скрывающих солнце. Никаких вывесок. Так проходит около получаса, и лес постепенно погружается в вечернюю синь. Кажется, что и Олег Митяев, под которого мы едем, начинает петь более нервным голосом. Дочка, по-прежнему, недоступна.

Вдруг мы замечаем на ветке дерева красную ленточку.

– Ленточка! Смотри, ленточка! – вопим хором, тыча пальцами.

Радость наша беспредельна. Мы едем, и ленточки на деревьях продолжают вести нас, – уже не так страшно. Наконец, мы видим на дереве лист бумаги, на котором что-то написано про «Уважаемых отдыхающих» и сразу вслед за этим выезжаем на берег озера. На пустынный, замечу, берег.

– Мы что, не туда приехали? – констатирует Аня упавшим голосом очевидное, остановив машину. И недоумённо добавляет: – Мы ж по ленточкам ехали…

Меня разбирает нервный смех. Стоим. В тишине слышно пение какой-то птички.

– Что там со связью? – пытается найти выход Аня.

Связи по-прежнему нет. Мы поворачиваем обратно, начиная нервно хомячить купленное. Едим и едем, едем и едим.

– Но почему ленточки-то висят? – задаёт Аня вопрос в воздух.

Я хихикаю. Машину мягко хлещут ветки растущих у дороги деревьев. Чем ближе вечер, тем больше сгущается лес. В одном месте сбывается худшее – машина начинает буксовать и вязнет в яме. Начинает пахнуть приключениями на причинное место, но к счастью, яма отпускает нас довольно быстро.

В конце концов, мы доезжаем куда надо. Высокий въезд на место стоянки тоже оказывается «весёлым», но Ане удаётся его взять, – правда, только с третьего раза, потому что он распесочен до глубоких рытвин. Из лагеря приходят ребята, кидают на землю веток, и Аня одерживает верх.