На что похоже счастье - Дженнифер Смит

До того как Грэм подписал контракт на съемки в трилогии «Цилиндр», когда результаты кастинга еще не были объявлены широкой публике и никто не догадывался, как стремительно взойдет его звезда, Гарри единственный выразил желание с ним встретиться. Грэм был благодарен ему за это по гроб жизни – за то, что поверил в него, никому не известного вчерашнего школьника, за плечами у которого было лишь участие в посредственной постановке «Парней и куколок». Теперь он был самым крупным клиентом Гарри, и в довесок к обычному количеству времени и внимания, которое предполагало его положение, обзавелся еще и ворчливой тенью средних лет, сопровождавшей его на натурных съемках.

– Это никуда не годится. – Гарри озабоченно провел ладонью по остаткам волос. – Ты не можешь себе позволить ворваться в город, пригласить на свидание первую встречную девицу и продинамить ее.

– Это так написано в газете? – вскинул голову Грэм.

– Нет, – пожал плечами Гарри. – Но слухи пошли.

– Я ее не динамил, – объяснил Грэм. – Просто возникла небольшая путаница.

– Это не суть. – Гарри со скрежетом развернул кресло так, чтобы оказаться лицом к лицу с Грэмом. – Суть в том, что ты должен был пригласить на свидание Оливию.

– В самом деле? – рассердился Грэм.

– В таком крошечном городке, учитывая, что в следующие несколько недель рядом с тобой не будет других девушек, все решили, что вы…

Он вскинул бровь.

– Что мы – что?

– Ты не можешь не понимать, что это отличная реклама для фильма… и для тебя самого, – продолжал Гарри, не замечая выражения лица своего подопечного. – В смысле карьеры ты сейчас стоишь на распутье. Следующий проект, следующая девушка – это все важные решения. И не смотри на меня так. Ты платишь мне бешеные бабки именно за то, чтобы я говорил тебе такие вещи. Чтобы вывести тебя на новый уровень, мы должны действовать обдуманно, понимаешь? – Он умолк и развел руками. – И потом, речь идет не о ком-то, а об Оливии Брукс. Я же не предлагаю тебе спать с крокодилом.

– С чего ты вообще решил, что можешь предлагать мне спать с кем бы то ни было? – поинтересовался Грэм, вставая с кресла.

– Ты не так меня понял. Я всего лишь хотел сказать… в общем, ты мог бы хотя бы попробовать, так ведь?

Грэм подошел к маленькому окошечку в задней части трейлера, которое выходило на съемочную площадку. Камеры уже установили, и режиссер – молодой парень по имени Мик, звезда независимого кино, удививший всех тем, что получил номинацию на «Оскар», – расхаживал туда-сюда со свитой ассистентов. Вскоре Грэму предстояло играть сцену, в которой он должен был бежать по улице за Оливией, подхватывать ее на руки и страстно целовать. И не единожды, а раз восемнадцать-двадцать.

– Вообще-то, здесь полно других девушек, если ты не заметил, – произнес он, не оборачиваясь. – Если мы не в Нью-Йорке и не в Лос-Анджелесе, это еще не значит, что вокруг нет интересных людей.

– Разумеется, – отозвался Гарри. – Уверен, она была симпатичная.

Грэм улыбнулся, вспомнив выражение лица Элли, когда она увидела его в свете фонаря у себя на крыльце, но потом понял, что Гарри имел в виду Квинн. Однако, прежде чем он успел что-либо сказать, в дверь трейлера постучали.

– У вас пять минут, мистер Ларкин, – послышался чей-то голос, и Грэм глубоко вздохнул.

Сколько бы он это ни проделывал, как бы тщательно ни готовился, сердце у него каждый раз бешено колотилось от волнения. На самом деле ему приходилось тратить куда больше усилий на то, чтобы просто быть собой на площадке, пока не про звучит команда «Мотор!». Гораздо легче было раствориться в своем персонаже-подростке, отец которого только что трагически погиб в море и который запутался в своих отношениях с девушкой, ставшей невольной свидетельницей этого.

Ни слова не говоря, Грэм протиснулся мимо Гарри к выходу из трейлера и, набрав полную грудь спертого воздуха, сбежал по ступенькам туда, где ждала ассистентка в наушниках и с папкой в руках, чтобы сопроводить его до точки съемки в десяти шагах, как будто он мог заблудиться. К тому, что с ним обращаются как с богом, а в следующую минуту как с четырехлеткой, он уже привык.

С утра они уже успели порепетировать, и вместо приветствия режиссер выдал ему несколько последних указаний. Сцены снимали вразбивку, и сегодняшняя на самом деле должна была быть в конце фильма, когда у его героя по сценарию с глаз спадала пелена и он осознавал, какое сокровище все это время было у него перед носом. Грэм вскинул глаза на это самое сокровище, которое как раз подошло к нему, облаченное в коротюсенькую джинсовую юбку и узенький красный топик.

– Привет, – ухмыльнулась Оливия. Ее длинные светлые волосы были стянуты на затылке в небрежный хвост; на то, чтобы создать впечатление этой безукоризненной небрежности, у стилистов обычно уходил не один час, равно как и на макияж, создававший иллюзию полного его отсутствия. – Я слышала, ты тут времени даром не теряешь.

– Я всего лишь решил попробовать местную кухню, – отозвался он, пытаясь скрыть раздражение.

Оливия была настоящей красоткой, но что-то в ее манере держаться действовало Грэму на нервы. Она варилась в голливудском котле уже много лет, прославившись еще ребенком в одной из ролей в популярном медицинском сериале. Впервые он столкнулся с ней на вечеринке в честь какого-то фильма, и, когда их представили друг другу, она едва удостоила Грэма взглядом, высокомерно покосившись на него, когда он поднес зажигалку к ее сигарете, и упорхнула к кому-то значительно более знаменитому. Это было еще до выхода первого фильма из трилогии «Цилиндр», и, судя по ее теперешнему поведению, та ночь не отложилась в ее памяти. Впрочем, это была не единственная ночь, о которой она не помнила, если верить тому, что об Оливии рассказывали.

Главную улицу города полностью перекрыли на время съемок. Со своего места Грэм хорошо видел кондитерскую; ему не давал покоя вопрос, там ли сейчас Элли. За ограждением уже толпились зеваки с камерами наперевес, снимая все подряд на фото и видео поверх головы нескольких дюжих охранников, которые расхаживали туда-сюда.

Грэм размял пальцы и откашлялся. Он любил натурные съемки – солнечный свет не шел ни в какое сравнение со студийным освещением, – но сегодня присутствие такой толпы зевак нервировало его. Когда он только начал сниматься, для него стало неприятным открытием то, как часто сцены снимаются не по порядку. Ему казалось немыслимым изображать страстный поцелуй, когда все то, чему полагалось его предварять, еще не было пережито. В настоящей жизни все было совершенно не так, и его не оставляло чувство, что не мешало бы подготовить почву посерьезней.

Конец ознакомительного фрагмента.

Сноски

1

«Паутина Шарлотты» — роман Элвина Брукса Уайта, в 2006 г. экранизированный Гари Виником. – Здесь и далее прим. перев.

2

День поминовения – день памяти павших во всех войнах США, в большинстве штатов отмечается 30 мая.

3

Вилли Вонка – герой сказки Роальда Даля «Чарли и шоколадная фабрика».

4

«Парни и куколки» – музыкальный фильм Джозефа Манкевича (1955), экранизация одноименного мюзикла.