Первая спасательная - Карел Чапек

- Может, Станде сбегать за носилками? - вдруг предлагает Пепек, но Андрее отрицательно качает головой, не переставая слушать; вдруг он быстро, как барсук, сам влезает в дыру.

Едва исчезли его ноги, как следом за ним ползет и инженер Хансен...

- Случилось что-нибудь? - с замирающим сердцем спрашивает Станда.

- Видно, деда засыпало, - цедит Пепек сквозь зубы. - И на кой черт старый хрен полез туда. - Пепек злобно оторвал щепку от разбитой стойки, потуже стянул ремень на животе. - Надо поглядеть. Погоди тут.

И протиснулся в дыру за остальными.

Теперь Станда остался один на один со своим бьющимся сердцем. Деда засыпало. Каких-нибудь полчаса назад он засучивал здесь рукава... Опять запрещало где-то в кровле; да нас всех засыплет!

Стандс жутко и тоскливо; он прислушивается у дыры, светит в нее лампочкой - ничего, кроме мешанины из дерева и камней. Бух, бух! - долетают глухие удары с той стороны, где работает Мартинек.

Станда побежал туда, не думая больше о лопнувшей обшивке. Крепильщик Мартинек забивает кувалдой толстую подпорку под треснувшую перекладину. Матула, приподняв ее жирным плечом и поддерживая своей бараньей головой, тяжело пыхтит.

- Еще немного, - спокойно говорит крепильщик и бухает большим молотом так, что содрогаются верхние переклады.

- Суханека засыпало, - еле переводя дух, сообщает Станда.

- Да ну? - слегка Давай-ка еще малость...

Лампочка освещает крепильщика снизу; видно, как при каждом взмахе кувалды высоко поднимается его грудная- клетка. Матула тяжело дышит, подпирая разбитое бревно тучным загривком; при каждом ударе кувалды он весь сотрясается и внутри у него что-то покряхтывает; над головой трещит крепь и хрустят раздробленные камни, но Матула, лоснящийся от пота, держит, упираясь широко расставленными ногами, - еще раз, бух, теперь можно отпустить...

Крепильщик Мартинек поглаживает ладонью круглую балку.

- Так, ладно, - говорит он своим мягким, каким-то приглушенным голосом.

Каменщик Матула растирает опухшей ручищей мокрый затылок и, хрипя, переводит дух.

- Нам тут работенки хватит, - объясняет крепильщик, любовно оглядывая две пары рухнувших стоек. - Зато держать будут.

И, вытирая ладони о штаны, Мартинек отправляется за новой подпоркой.

- Суханека засыпало, - повторяет Станда Матуле.

Каменщик поднимает налитые кровью глаза.

- Ты уже говорил!.

- Нас всех засыплет!

- Это почему же?

Почему? Станда не знает, как объяснить этакому тупому волу; разве тот не слышит, как потрескивает и шумит над головой? Весь штрек завалит...

- Весь штрек завалит... - лихорадочно лепечет Станда.

Тут возвращается крепильщик с кругляком на плече.

- Не завалит, дружок, - говорит он невозмутимо, - наша крепь выдержит.

- Что ж вы, не слышите, как трещит все время?

- Мне слушать некогда, - усмехается Мартинек. - Ну, Матула, давай теперь эту...

Станда в смятении бредет к завалившемуся ходу.

Пепек уже вылез оттуда и вытаскивает теперь из дыры осыпавшиеся камни.

- Что там? - поспешно спрашивает Станда.

- Не знаю, - угрюмо ворчит Пепек. - Там можно ползти только друг за дружкой... Кровля ломается...

- А что Суханек?

- Да они пошли за ним, - недовольно отвечает Пепек. - Подай-ка мне кайло!

"Тупицы, тупицы! - в отчаянии думает Станда.- Засыпало человека, а им хоть бы что! И поговорить ни с кем нельзя... Боже, что мне делать?" Опять зашумело в кровле; но Пепек даже не поднял головы - он раскачивает киркой застрявшую глыбу, так что спина у него взгорбилась от усилий.

Станда удрученно вздохнул, нагнулся за камнем и потащил его к штабелю. Так - уложить ровно, чтобы углы были совершенно прямые. Класть камень на камень как можно ровнее... Пусть теперь попробует Андрее сказать, что штабель похож на навозную кучу! Станда с каким-то удовлетворением оглядывает свою работу. Еще немного - и будет ровно кубометр. И откатчик Станда носит камень за камнем и ни о чем другом больше не думает.

IX

Из расщелины залом выползает Хансен и отряхивает костюм.

- Is gut[1 Хорошо (искаж, нем.). ], - отвечает он кивком на вопросительный взгляд Станды и по-детски улыбается.

Теперь вылез "пес" Андрее; лицо у него смягчилось, стало даже какое-то дряблое, как шляпка старого гриба.

- Вытащили деда, - говорит он, ни на кого не глядя. - Там кровля обрушилась, он не успел выбраться...

И он идет посмотреть на работу Станды, но не ругается, только чуть кривит рот.

- Ладно, работайте быстрее, чтобы место очистить!

Для Станды эти слова звучат почти похвалой; он уже, собственно говоря, совсем не сердится на запальщика. Пес и есть, ничего не поделаешь, но когда он видит хорошую работу, так хоть признает это и не лается.

Из дыры .высовываются длинные ноги Адама; вот сн уже весь тут и поднимается с трудом, точно распрямляется по частям. Он взмок от пота и едва стоит на ногах.

- Теперь отдохните малость, - ворчит "пес" Андрее каким-то совсем другим тоном, и Хансен говорит что-то Адаму по-шведски с таким видом, будто собирается похлопать шахтера по плечу. Адам вытирает подглазья - столько там набралось пыли и пота.

- Мало... места было, - еле произносит он и прислоняется к перевернутой вагонетке, потому что у него подкашиваются ноги.

Теперь появляется еще пара опорок, и медленно, на ощупь выползают наружу тощие ноги деда Суханека; он, видно, совсем выбился из сил и лежит теперь наполовину в дыре.

- Давай, давай, дед, - грубо подгоняет его Пепек и тащит старика за ноги.

Суханек наконец вылез и сидит на земле, гладя себя по плешивому темени, весь какой-то обмякший, слабый. Он часто дышит, и раскрасневшиеся течки ходят у него ходуном.

- Так тебе и надо, чего полез? - сердито говорит ему Пепек. - Пошли, что ли, отведу тебя.

- Чего... чего я полез? - растерянно переспрашивает Суханек.- Я только постучать им хотел, понятно? Я эти места знаю.

- И могли там задохнуться, - сердится запальщик Андрее.

- А позади меня рухнуло, - тонким голоском возражает дед. Вернуться-то я и не мог. Двигаю ногами, пресвятая троица, тут же дырка должна быть... а ее и в помине нету. - Дед Суханек засмеялся, обнажив беззубые десны.- Ну, нет ее и нет.

"Пес" Андрее наклонился к нему.

- Послушайте, Суханек, Фалта со Стандой вас проводят.

- Зачем? - удивился дед. - Я могу работать. Я только малость задохся там. - Дед Суханек неуверенно становится на трясущиеся ножки. - А где моя лампа?

- Там.

- Ай-яй-яй, - сокрушается дед. - Значит, там осталась...

И он опять опускается на колени и сует голову в щель.

- Куда?

- За лампой, - бормочет Суханек, а из дыры видна уже только одна дедова нога, но Пепек выволакивает старика обратно.