Принцесса и отверженный - Лали Аморале

ней ладонь, поняла, что там до сих пор горит огонь. С противоположной стороны стояли шкафы с посудой и тумбы. Неприметная дверца рядом с окном наверняка вела в кладовую с продуктами.

– Так, ладно. Это не может быть сложнее, чем запутанный политический конфликт.

Первым делом я сунула нос в кладовку. Внутри на ровных полках обнаружились овощи, крупы и вяленое мясо. Во дворце на обед часто готовили нежнейшие бобы с мясом, и я решила остановиться на этом блюде.

Через час кухня напоминала поле боя: весь стол был заставлен испачканной посудой, а на полу валялась шелуха от бобов. Запах пригоревшего гороха, который шел из печи, намекал, что я где-то ошиблась. Взяв ухват, я с трудом вытащила из печи глиняный горшок.

Волосы окончательно растрепались, на платье кое-где виднелись следы печного нагара, а на шелковом чулке красовалась дырка. Доставая с верхней полки горох, я умудрилась зацепиться за какой-то сучок.

Уныло поковыряв ложкой пригоревшее варево, я решительно встала. Что ж, кухарки из меня не получилось. Но что бы там ни говорил советник, я всегда умела договариваться с людьми. Сделаю так, как и планировала – найду завтра кухарку в деревне! А сегодня осмотрю поместье.

Пожертвовав одной из свадебных заколок, я сцепила на груди половинки лифа и вышла из дома. От двора вдаль уходила извилистая дорога, по обе стороны которой стояли всё такие же облезлые деревья. Рассматривая скудную растительность, я сама не заметила, как добрела до невысокой ограды. У ворот на земле что-то лежало, и я подошла ближе. Наклонилась и, испуганно взвизгнув, попятилась назад. У самих ворот и дальше вдоль ограды валялись тушки мертвых птиц.

Глава 14

Сбоку что-то мелькнуло, а потом за кустами показались две чумазые рожицы. Мальчишки глянули на меня испуганными глазами и собрались удрать.

– А ну-ка, стойте! – выкрикнула я, с омерзением перешагивая через тушку.

Мальчики замерли и стали с интересом меня рассматривать. Мое свадебное платье, пусть и изрядно потрепанное, привело их в восторг. Тот, что побойчее, подошел ближе и ткнул грязным пальцем в позолоту.

– Ты и правда принцесса?

– Самая что ни на есть, – начала я строгим голосом. – Живо объясняйте, что здесь происходит!

Мальчишка втянул плечи в шею, а второй попятился к кустам. Я уже приготовилась хватать сорванцов за шкирки, но паренёк не стал убегать.

– Так ведь колдун вернулся. Мамка с папкой велели снова птиц к ограде стаскать, – проблеял жалобно малец.

– Снова? Хотите сказать, что вы это не первый раз делаете?

Он важно выпятил грудь и ударил себя кулачком.

– Постоянно, Ваше Высочество! Благодаря нам с братом колдун не может в деревню выбраться! Стишке всего восемь, но он уже сам голубей стреляет. И рогатку сам сделал!

Паренек оглянулся и посмотрел на своего младшего брата, чей чумазый нос торчал из-за голых кустов.

– То есть колдун никогда в деревне не показывается? – спросила осторожно.

– А то! – он понизил голос и воровато огляделся. – Вы не бойтесь, Ваше Высочество, мы и вас спасём. Негоже принцессе на проклятой земле жить.

Словоохотливый мальчишка многозначительно посмотрел на дерево без листьев. Я сомневалась, что он может дать объяснение такому запустению, но всё же спросила:

– Почему тут всё такое?

– Так ведь колдун своё черное колдовство колдует, Ваше Высочество. Жизнь всю из деревьев да кустов тащит. Всё гибнет рядом с ним.

– А разве мертвые птицы – это не часть какого-то колдовства? – я прищурилась.

Уж больно тушки бедных пернатых напоминали старинные обряды. Паренек возмущенно замахал руками:

– Что вы, Ваше Высочество! Это, наоборот, против всякого колдовства. Так наш староста говорит, а он у нас самый умный!

Староста, значит. В таких делах никогда не обходится без зачинщика. Интересно, местный староста плетет интриги исподтишка или Кристоф знает о его кознях?

Выслушав кучу сплетен о своем муже, я отправила пареньков обратно в деревню. Похоже, местные жители советника не только не любили, но и боялись. В глубине души я сомневалась, что трава и деревья вокруг гибли из-за колдовства, но что я о нём знала? В Нирдании всем с детства говорили, что колдовство – это плохо и очень опасно, что колдуны натворили много бед. Но каких? Этого наш с сестрами наставник никогда не рассказывал.

Небо, на котором за день так и не показалось солнце, начинало темнеть. Я поспешила к дому. Запах еды мой нос почувствовал еще на крыльце. Влетев на кухню, я остановилась. Вокруг было прибрано, от печи шел приятный жар, а на столе стоял горшочек. Рядом лежал накрытый полотенцем каравай. Я подскочила к столу и сняла с горшочка крышку.

– М-м-м, – блаженно зажмурившись, втянула носом запах горячего жаркого.

Уплетая ужин, я думала о советнике. Теперь понятно, почему он не торопился искать кухарку. Грауди готовил ничем не хуже королевского повара. По крайней мере, это жаркое казалось мне самой вкусной едой на свете.

Вскоре живот перестал урчать от голода, а веки начали сами собой слипаться. Я попивала свежезаваренный отвар из трав и снова рассматривала кухню. Вечером она казалась даже уютной. В печи потрескивали дрова, а тени от огня причудливо играли на каменных стенах.

После ужина я решила найти советника и первым делом отправилась в кабинет.

– Заходите, Алия, – раздался в ответ на мой стук его голос.

Перед моим именем мне почудилась заминка. Я приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Грауди сидел за столом и что-то писал. Протиснувшись бочком в кабинет, я замерла. Советник некоторое время продолжал выводить строчки, а потом поднял голову. В его глазах стоял вопрос.

– Хотела поблагодарить вас за ужин, – ответила я и добавила, – Кристоф.

Советник на свое имя никак не отреагировал, а вот я неожиданно вспыхнула. Совершенно не к месту вспомнилось, как днем он дотронулся до меня. Мой взгляд упал на его руки. Я представила, как мужская ладонь снова скользит по телу. Пальцы Кристофа на пере сжались, как будто он мог слышать мои порочные мысли. Я резко подняла глаза.

– Завтра до обеда выберите себе комнату, – проговорил он, напряженно глядя перед собой.

Я кивнула и торопливо вышла из кабинета. У меня было так много вопросов к мужу, но все они вылетели из головы, стоило увидеть его за рабочим столом. Строгий профиль, хмурая складка между бровей, широкие плечи в потертом сюртуке неизменно вызывали трепет. По пути в покои я пыталась унять волнение, вызванное встречей с советником.

А утром я сидела на кровати, свесив вниз босые ноги, и глупо улыбалась. Мое платье, которое