Идеальное отражение - Дмитрий Казаков

Парень с «карташом» был примерно моих лет, круглолиц и выбрит наголо, а над каждой бровью у него обнаружилось по глубокой ямке – след плохо проведенной кустарной имплантации. Рана, благодаря которой на полу имелась лужа крови, находилась в животе, чуть в стороне от печени, и метаболические импланты боролись за жизнь хозяина, но им явно не хватало сил.

Аптечки у меня не было, зато имелись наностимуляторы, уровня «снос башки».

Эта штука имела хождение в локациях, но за пределами Барьеров была запрещена из-за того, что ее применение частенько приводило к непредсказуемым последствиям типа заражения дикими скоргами. Чем набивают эти пластиковые трубочки в лабораториях Академзоны и Обочины, тамошние искусники-мнемотехники не очень распространялись, но одно было ясно – они способны убить живого и поднять на ноги полумертвого.

Тут уж как повезет – либо то, либо это.

– Добрый доктор Айболит, он под деревом сидит, – забормотал я, вытаскивая из сумки упаковку стимуляторов, – приходи к нему лечиться и корова, и волчица, и дракон, и бронезавр...

С хрустом отломил колпачок, поднес трубочку к шее раненого.

И тут понял, что ствол «карташа» упирается мне в бок, а его хозяин смотрит на меня.

– Ты... что... делаешь? – спросил он.

– Добить тебя хочу, – огрызнулся я. – А потом разделать и съесть, чтобы спокойно тут переждать, пока там снаружи ваши с невашими разбираются! Больно уж у них дело хорошо пошло!

Он скосил глаза и удивленно нахмурился.

– Почему?

– Сам не знаю, – честно ответил я. – Чувствую себя идиотом, а делаю... и не мешай вообще, лежи без сознания!

– Синдбад, – сказал он, и «карташ» был отведен в сторону.

– Лис, – представился я. – А теперь терпи, дружище, «снос башки» – это вам не укол витаминов...

Наниты из трубочки стимулятора пошли в кровь, и мой новый знакомый вздрогнул, забился в судороге. Лицо его исказилось, глаза выпучились, и он вновь потерял сознание.

– Ну, так-то лучше, – заключил я. – Синдбад, Синдбад... нет, не помню такого.

Это меж вольных ходоков я знаю многих, а вот среди боевиков многочисленных банд и группировок, которых полно в московской локации, знакомств почти не имею. Зачем? Деловых интересов с ними у меня нет, причин враждовать тоже – Пятизонье велико и обильно, артефактов хватит на всех, как-нибудь разойдемся, не особенно толкаясь локтями.

– Ты лежи пока, – сказал я. – А я гляну, что там снаружи творится.

Взрывы ракет прекратились, и драконы, если судить по этому, перестали участвовать в забаве. Но людей, продолжавших убийство себе подобных, это не остановило – стрельба и разрывы гранат продолжались.

Я подобрался к окну и осторожно выглянул наружу.

Несколько секунд активной работы всех имплантов, и главный выдал резюме: группа, что пыталась пробиться к тамбуру, почти полностью уничтожена, от нее остались три человека, из них двое – ранены, и срок их жизни оценивался приблизительно в минуту-минуту двадцать секунд.

«Интересно, к какому лагерю принадлежит этот лысый тип?» – подумал я, оглянувшись на Синдбада.

Если к победителям, то минут через пять, когда адреналин уйдет из крови сражавшихся, самое время мне выбраться наружу и привлечь к себе внимание. За то, что помог одному из их раненых, мне наверняка позволят уйти живым, а то еще и поделятся трофеями – патронами, оружием.

Если же к побежденным, то лучше мне не высовываться...

– Уж лучше я тихо посижу, – пробормотал я, когда плазменная граната обратила в пепел двух последних бойцов из проигравшей команды. – Как там предки говорили – береженого бог бережет?

Как следует порадоваться победителям не удалось.

Едва они стали выбираться из укрытий, как началась пальба с запада, со стороны улицы Максимова. Импланты подсказали мне, что оттуда приближается компания из полутора десятков колесных и паукообразных ботов. Засверкали красным попадавшие в тучи пыли лучи армганов, захрустели под колесами обломки.

Пара команд, перегруппировка, и отряд победивших сталкеров в полном порядке начал отступать на восток. Боты потянулись за ними, и один пробежал неподалеку от нашего убежища – плоский механический краб на шести лапах.

Несколько двигавшихся в арьергарде чугунков деловито обследовали склоны кратера. Самым натуральным образом обшмонали трупы погибших и утащили все найденное при них оружие. Стрельба постепенно отдалилась, и в кратере вокруг Курчатника стало тихо.

– Неужели небольшой антракт? – спросил я себя. – Можно отправиться к тамбуру?

И оставить того, кого ты только что пытался спасти, одного и без сознания?

Нет, как-то это нехорошо.

Лучше дождаться, пока Синдбад очнется, убедиться, что он может ходить и стрелять, и только затем с чистой совестью продолжить путь к Обочине, где меня ждут двое научников.

Очухался он только часа через два, когда над Москвой начало светать.

Я за это время успел покопаться у нового знакомого в грузе, сожрать найденную там упаковку «Сухпая» и даже подремать – немножко, вполглаза, не отключая импланты и не выпуская из рук оружия.

– Доброе утро, – сказал я, когда он открыл глаза. – Ну что, как больной себя чувствует?

– Неплохо. – Синдбад сделал паузу, наверняка вслушиваясь в собственные ощущения, а потом сел. Выпустил из руки «карташ», и тут я увидел, что кончики его пальцев – боевые импланты-генераторы.

А это значит, что передо мной – боец-энергик, способный метать «шаровухи».

– Приятно слышать, не зря старался, – буркнул я. – Кстати, игра, во время которой я тут оказался, закончилась победой защищавшейся стороны. Что, будешь радоваться или горевать?

Синдбад сжал кулаки, лицо его потемнело, а глаза блеснули гневом.

– Проклятые ублюдки, – прошептал он. – Они привели себе на помощь драконов! Если бы не это, мы прорвались бы и ушли! Никто не смог бы нас остановить, не то что эти жалкие...

– Привели драконов? – я хмыкнул. – У тебя не бред?

– Нет, язви меня джинн! – это Синдбад почти прокричал. – У них в команде нет сильных мнемотехников, но они как-то договорились с тварями техноса, обитающими в Серебряном Бору! Представляешь?

– Нет, – честно сказал я.

Да, мнемотехники могут подчинять биомехов и даже скоргов, и в то, что опытный умелец способен на какое-то время сковать волю одного дракона, я готов поверить. Но в то, что эти монстры идут на переговоры, что с ними можно просто общаться, заключать соглашения – никогда.

Они – другие, совсем чужие для нас, хотя изначально были созданы нашими руками.

– Но это все не важно, – продолжил я. – Ты в состоянии постоять за себя?

– В общем, да... – Он смешно сложил губы трубочкой. – Идти, стрелять, даже бежать – смогу...

– Ну, тогда я смело оставляю тебя одного, а сам топаю по своим делам. – Я улыбнулся, встал и закинул сумку на плечо. – Рад был познакомиться, если будете у нас на Колыме – заходите.

Я почти вылез в окно, когда меня догнал тихий возглас:

– Погоди, я с тобой.

– Куда? – Я повернулся, смерил Синдбада удивленным взглядом. – Ты даже не знаешь, куда я иду?

– Все наши погибли, я проверил – их контакты в М-сети исчезли, – он говорил достаточно твердо, и все же чувствовалась в его словах горечь, – и мне все равно, куда идти.

Этого мне еще не хватало!

Тащить с собой только что оправившегося от раны, почти совершенно незнакомого сталкера? Делить внимание между крайне опасной внешней средой и непредсказуемым «напарником»?

Нет, спасибо, даже с доплатой не надо мне такого счастья.

– Я обязан тебе жизнью, – продолжал Синдбад, решительно глядя на меня. – И хочу вернуть тебе долг! Не спорь! Я все равно потащусь за тобой, даже если ты откажешься, даже если попытаешься скрыться!

Помнится, еще в детском доме, когда нас обследовал умный дяденька-психолог, в моем личном деле он оставил заметку «Высокий уровень эмпатии, способность быстро интуитивно оценивать эмоционально-психологическое состояние собеседника». Это свойство не раз сослужило мне добрую службу, и до попадания в Пятизонье, и после, и сейчас оно шепнуло на ухо, что спасенный мной тип говорит совершенно искренне и что проще будет его убить, чем стряхнуть с хвоста.

– Ну ты и фрукт, – сказал я. – Значит, так – ты помогаешь мне дойти до Обочины, поскольку с одним «калашом» это будет сделать трудновато, а дальше мы расстаемся. Других вариантов взаимозачета я не приму, этого вполне достаточно.

– Годится.

Ладно, хоть спорить не стал.

Мы выбрались на открытое место, и тут мне пришлось подождать, пока Синдбад убедится, что это действительно его соратники лежат там, среди обагренных кровью камней. Вернулся он ко мне с темным от ярости лицом, гневом в глазах и затвердевшими желваками на скулах.

– Пошли? – спросил я. – Учти, шагать будем быстро, как бы тебе не отстать.

– Я тебе не джинн, но не отстану, – сказал он, и мы направились к неспешно вращавшемуся вихрю.