Идеальное отражение - Дмитрий Казаков

– Ты... – Слова замерзли у меня в глотке: что я могу сказать ему? Что в лавке был не я? Упомянуть «Мультипликатор»? Да только поверит ли этот тертый засранец моим рассказам?

Скорее всего – нет, решит, что я просто пытаюсь отмазаться.

– Я чту законы, – повторил Циклоп и улыбнулся, блеснув металлическими зубами. – Но знай, Лис, что жить тебе осталось недолго, что смерть уже отправилась за тобой... – Тут на жуткой физиономии джинна появилась неуверенность. – Слушай, а ты точно Лис?

– Кто же еще? – пробормотал я.

– Да? – Мгновение он вглядывался в меня так пристально, словно хотел заглянуть куда-то в мозжечок. – Ладно. Так что когда ты услышишь за спиной шаги костлявой – обернись. Ты увидишь меня.

Вот так, высокопарно и пафосно вместо простого «Я убью тебя, козел».

Сочтя свой долг выполненным, Циклоп развернулся и зашагал к двери, а сидевшие за столами сталкеры оживленно зашушукались. Кали невнятно выругалась, помянув неких идиотов с проржавевшими мозгами, из-за которых никому нет покоя.

– Ладно, я вас накормлю, – сказала она. – А затем проваливайте, чтобы духу вашего тут не было...

– В туннель не пустишь? – быстро спросил я.

Из подвалов «Пикника» начинался подземный ход, ведущий в сторону Брагина, городка, что находится уже за пределами Барьера. Возможно, туннель был не один, ходили слухи о целой сети коридоров, но я сильно сомневался, что они правдивы хотя бы на треть.

– Чтобы меня потом шлепнули? – ответила Кали. – Ешьте и убирайтесь!

Две тарелки с супом из тушенки нам притащили быстро, а вдобавок принесли водки – не стакан, конечно, а пальца на два. Как раз, чтобы слегка взбодриться, но остаться при этом в более-менее здравом рассудке. Мы поели, я расплатился и встал с табурета.

– Ну что же, люди добрые, – сказал я, обводя взглядом вновь затихший зал. – Прощайте, если чего! Полагаю, что со многими из вас я больше никогда не увижусь! Удачи вам!

Кое-кто помахал, двое-трое улыбнулись и кивнули, но большинство отвели глаза и сделали вид, что ничего не услышали. Их можно понять, я им не брат и не друг, а быть приятелем наглого и неосторожного Лиса сейчас небезопасно.

– Что делать будем? – спросил Синдбад, когда мы оказались на лестнице.

– Тебе я посоветовал бы отвалить от меня, и спокойно заниматься своими делами, – отозвался я. – Только ты все равно не послушаешься, поэтому просто стой сзади и не открывай рта.

Как я и думал, они ждали меня у выхода из «Пикника».

Сам Антипа – косая сажень в плечах, задумчивое выражение на небритой физиономии, и двое громил из его своры, напичканных имплантами, точно шоколадка кофеином – вид злой и настороженный, будто у цепных псов, пытающихся доказать, что они полезны хозяину.

Антипа улыбнулся, мягко, совершенно беззлобно, и шагнул навстречу.

– А ты рисковый парень, Лис, – сказал он. – Я думал, что ты удрал, намочив штаны, а ты тут...

– Это не я, – проронил я устало, думая, что один раз можно попробовать сказать правду.

– Что не ты? – удивился он.

– Э, наехал на тебя... Понимаешь, вчера я угодил в «Мультипликатор», и то, что ночью пришло на Обочину, было не мной. Это мой дубль, копия, дубликат, двойник, назови как хочешь.

– Подтверждаю, – сказал Синдбад, – сегодня утром Лис находился в окрестностях московского тамбура.

Антипа не удостоил его даже взгляда, а вот на меня посмотрел с легким осуждением. Покачал головой и скорбно вздохнул, давая понять, что он очень, очень расстроен моим поведением.

– Детей учат, что врать нехорошо, а ты дядя взрослый, – заявил он. – Я готов простить твой проступок, если ты согласишься работать на меня. Пары месяцев хватит, чтобы загладить твою вину.

Да, хороший проводник его банде пригодится, и Антипа – в первую очередь бизнесмен, сначала считает деньги, а затем поддается эмоциям. В другой раз, будь я и правда в чем-то виноват перед этим типом, я бы, может быть, и согласился – что такое два месяца?

Но в этот момент кровь бросилась мне в голову.

– Нет! – рявкнул я. – Поймай того, кто плюнул тебе в рожу, и разбирайся с ним, а я тут ни при чем!

– Как хочешь, – он небрежно кивнул и зашагал прочь.

Громилы потрусили следом.

– Теперь мне только и остается, что повторить мой вопрос, – сказал Синдбад. – Что будем делать?

– Всех удивлять, – мрачно ответил я.

Как поступит человек, которого за пределами Обочины ждет смерть?

Правильно, спрячется на ее безопасной территории и попытается просидеть тут как можно дольше. Не важно, что путь в «Бульбу-Хилтон» ему заказан, имея деньги, можно отыскать и другое убежище. Еще он может попытаться удрать за Барьер, где авторитеты Пятизонья – ничто, пшик на постном масле.

Но второй вариант – не для нафаршированного имплантами сталкера.

А первый – не для того, кто хочет настичь разгуливающего по локациям двойника.

Поэтому нам оставалось одно – удрать с Обочины прямо сегодня, причем желательно – незаметно для тех, кто попытается нас убить, то есть от Циклопа и Антипы с компанией. Первый вряд ли будет таскаться за нами по улицам или дежурить у всех КПП одновременно, а вот второй вполне способен нанять для слежки за мной хоть десяток сталкеров победнее.

Поэтому нам предстояло действовать быстро, решительно, но не опрометчиво.

«Хвост» обнаружился мгновенно, едва мы отошли от «Пикника» – за нами потащился скрюченный тип – из тех бедолаг, что обитают на Обочине, перебиваясь мелкими заработками: сутулый, в рваном и грязном комбинезоне и с культей вместо левой руки.

– Для начала заглянем сюда, – сказал я, когда мы очутились у лавки с вывеской «Реваз. Транспортные услуги». – Убедим всех, в том числе и себя, что мы подумываем о бегстве за Барьер.

Хозяин лавки Реваз по прозвищу Галдеж оказывал разного рода услуги – доставлял грузы и людей во все пять локаций, а также в их окрестности, обеспечивал безопасность доставок и неплохо на этом зарабатывал.

– Вай, какие люди!? – воскликнул Галдеж, увидев меня, и привычно зачастил: – Э, Лис, если ты хочешь сделать мне предложение, то я тебе скажу, что папой-мамой клянусь, оно выйдет тебе дорого. Ведь ты разозлил очень-очень суровых людей, и окажи я тебе помощь, они обидятся на меня. Вай, мне тяжело живется, обиды вредят моему бизнесу, делают меня бедным и несчастным...

– Знаю я, какой ты несчастный, – сказал я. – Щеки на плечах висят, отвались мой хвост.

Галдеж заулыбался, и мы перешли к деловым вопросам.

Выяснилось, что переправка двух находящихся под угрозой нападения человек за Барьер обойдется мне... скажем так, в сумму, на которую в «Пикнике» можно вольготно жить целый год.

– А что ты хочешь? Затраты большие, мамой-папой клянусь, риск немалый, – заметил Реваз.

– Деньги у меня есть, но я должен подумать... – сказал я, и в этот момент стены лавки Галдежа поплыли, растворились в сером тумане. Тот сгинул, и я оказался между двумя черными сопками, из срезанных вершин которых извергалось голубоватое пламя, а ветер рвал его в клочья.

Впереди лежала река, торчали полуразрушенные бетонные опоры. А на другом берегу, над зарослями автонов, поднимался силуэт знакомого всем сталкерам здания.

В этом месте я бывал сотни раз, я знал тут каждый квадратный метр.

Но что чудно – вверх по течению от переправы из реки выглядывали серебристые штуковины, похожие одновременно на автоны, на кораллы и на рыбацкую сеть. Время от времени они конвульсивно подрагивали, топырившиеся над водой отростки неприятно пошевеливались, и от них поднимались струи желтоватого тумана.

Но не успел я удивиться, каким образом перенесся из Обочины в окрестности тамбура, и что за хрень выросла в Припяти, как серый туман вернулся. Запеленал меня, точно младенца, покрутил, помотал, словно торнадо гипертоннеля, и выплюнул обратно в лавке Галдежа.

– Вай, что с тобой? – спросил Реваз, и круглое лоснящееся лицо его отразило беспокойство.

– Ничего, порядок, – я встряхнул головой. – Если что, мы с тобой свяжемся.

Когда мы вышли на улицу, соглядатай обнаружился неподалеку – делающий вид, что он тут совершенно случайно. Мы направились в центр поселка, и он потащился за нами, припадая на левую ногу и время от времени подергивая головой.

– Теперь этап номер два, – сказал я тихо. – Ты покупаешь в ближайшей лавке продуктов и воды. Затем идешь к южному КПП, через который мы входили, забираешь свое оружие и выходишь наружу. И преспокойно ждешь меня в той точке, где уже торчал сегодня, когда я «грибы собирал». Надеюсь, ты запомнил, где это?

– Запомнил. Но я не хочу тебя бросать, язви меня джинн. – Синдбад поглядел на меня с неудовольствием.

Я призвал на помощь все данные мне от рождения запасы терпения:

– А ты и не бросаешь. Ты совершаешь тактический маневр отвлечения. Они вынуждены будут уделить внимание тебе, и удавка на моей шее слегка ослабнет. А тут уж я оторвусь от слежки и тоже выйду за территорию. А там, сам понимаешь, все решат шустрые ноги и меткие выстрелы.