Вольфганг Амадей Моцарт - Наталия Платоновна Корыхалова

себя за других, две пары легкомысленных влюбленных дают себя одурачить, но в конце концов клубок интриг распутывается и наступает всеобщее примирение.

Музыка Моцарта не открывает здесь психологических глубин, она изящна, полна очарования, в ней — и мягкая лиричность, и окрашенный легкой иронией юмор.

Деньги, выплаченные композитору за оперу, позволили ему сделать новый заем. Тиски отчаянной нужды все не разжимались. Жена постоянно болела, семья была кругом в долгах. «Я в таком положении, какого и злейшему врагу не пожелаю», — жаловался композитор одному из своих друзей, прося одолжить ему в который уже раз денег. Он обращался и к ростовщикам, отдавая в заклад серебро и украшения жены. У него осталось всего двое учеников вместо необходимых ему, по крайней мере, восьмерых.

Восшествие на престол нового императора Леопольда II, сменившего на престоле Иосифа II, оживило на какой-то момент его надежды. Он сделал попытку получить место второго капельмейстера и стать преподавателем фортепианной игры молодого принца, но из этого ничего не вышло.

Поездка во Франкфурт на коронационные торжества не поправила его материальных дел. Академия, которую он там дал, «со стороны почестей прошла великолепно, но в отношении денег оказалась скудной». Это подлинные слова Моцарта из его письма жене.

Среди друзей композитора был некто Шиканедер — человек энергичный, предприимчивый, ему случалось быть и драматическим актером, и певцом (он обладал недурным басом), и режиссером, а также директором театра. Шиканедер умел, кроме того, обрабатывать для постановки театральные пьесы и писал их сам. Удавались ему и оперные либретто. Он предложил Моцарту сочинить для руководимого им театра оперу-сказку, которая позволила бы создать пышный, «постановочный», как теперь говорят, спектакль и тем привлечь публику.

Создание музыки на захвативший композитора сюжет шло полным ходом, когда ему пришлось отвлечься для выполнения поступившего из Праги срочного заказа. Леопольду II предстояло короноваться в этом городе в качестве короля Чехии, и пражане решили включить в коронационные торжества оперное представление.

До коронации оставалось чуть больше двух недель. Моцарт тотчас выехал в Прагу и уже в пути, прямо в карете, начал набрасывать музыкальные идеи, развивая их по вечерам в гостинице. В назначенный срок, ценой огромного напряжения, опера «Милосердие Тита» была закончена и исполнена в Национальном театре в великолепных костюмах и пышных декорациях.

Сюжет оперы, заимствованный из жизни римских императоров, как нельзя больше подходил к тому событию, ради которого опера писалась. Здесь прославлялось великодушие государя и демонстрировалась любовь к нему народа. По жанру это сочинение было типичной оперой-сериа.

Успеха опера на премьере не имела. Последующие спектакли получили гораздо более благоприятный прием, но Моцарт, огорченный и раздосадованный, уже вернулся в Вену. Его ждала недоконченная партитура «Волшебной флейты».

«УСПЕХ ЭТОЙ ОПЕРЫ НЕПРЕРЫВНО ВОЗРАСТАЕТ»

Пражская премьера «Милосердия Тита» состоялась в сентябре 1791 года, а уже 30 сентября жители австрийской столицы собирались на новое представление, предложенное им в театре Шиканедера в предместье Вены. Моцарт, сидя за роялем, сам дирижировал оперой.

Публика, да и некоторые музыканты не сразу разобрались в этом творении композитора, но с каждым новым представлением успех шел по нарастающей. В октябре «Волшебная флейта» была показана 24 раза, то есть давалась почти каждый день, а через какой-нибудь год состоялся уже сотый спектакль.

Моцарт опять обращается здесь к жанру зингшпиля, предусматривающего чередование больших фрагментов музыки с разговорными диалогами. Он создает немецкую национальную оперу-сказку. Дело не только в том, что опера написана не на итальянский (как «Фигаро» и «Дон-Жуан»), а на немецкий текст, хотя язык, который использует композитор, конечно же, оказывает влияние на склад мелодии.

Эм. Шиканедер в роли Папагено в опере «Волшебная флейта». Вена (1791) 

Национальной сказочной канве соответствует музыка, имеющая ясно ощущаемый национальный колорит. Мы находим здесь и обороты немецкой народной песни, и типично немецкий музыкальный жанр — хорал. Фантастические образы (мстительной Царицы ночи, мудрого Зарастро, получеловека, полуптицы Папагено) существуют в пространстве оперной сцены наряду с образами вполне реальными. Комедийное, гротескное соседствует с лирическим, драматическим. Рядом с арией, типичной для оперы-сериа, звучит ария буффонного склада. Но весь этот, такой разнородный, разнохарактерный материал объединен в одно художественное целое основной мыслью оперы — идеей преображения души человека силой любви и волшебной флейты искусства, победы света над мрачными силами зла.

«НИКОМУ НЕ ДАНО ИЗМЕНИТЬ СОБСТВЕННУЮ СУДЬБУ»

Жизнь Моцарта была наполнена непрестанным трудом. Труд этот — занятие любимой музыкой во всех ее формах — был ему в радость. «Сочинение музыки меньше утомляет меня, чем праздность», — утверждал композитор. И все же, все же...

С самого раннего детства он вел непосильную для ребенка жизнь. Разве не были изнурительны все эти дальние переезды, многочасовая тряска в карете по скверным дорогам, необходимость рано вставать и поздно ложиться? Разве полезно было ему, совсем еще малышу, подолгу сидеть за клавесином или, согнувшись над листом нотной бумаги, проводить за столом долгие часы?

Он перенес в детстве несколько серьезных заболеваний. Став взрослым, был болезненным, хрупким на вид человеком. Имел привычку работать до поздней ночи и вновь браться за нотные листы с раннего утра, еще в постели. Такой «неистовый» труд, скудное питание, неупорядоченный быт, тяжкие заботы — все это подтачивало, расшатывало его и без того слабое здоровье. Мрачные мысли начали одолевать его. А тут еще этот странный незнакомец, который решительно не шел у него из головы.

...Моцарт трудился тогда над «Волшебной флейтой». Как-то раз душным июльским днем к нему явился высокий, худой человек в сером и подал письмо без подписи. Композитору предлагалось написать за определенное вознаграждение заупокойную мессу — Реквием. Моцарт согласился и принялся за работу. По мере того как из-под его пера появлялись все новые страницы этой божественной музыки, исполненной глубокой скорби и светлых надежд, ему все более казалось, что Реквием он пишет для себя.

Здоровье его стремительно ухудшалось. Он продолжал с лихорадочной поспешностью работать над Реквиемом, но дописать его все же не успел. 5 декабря 1791 года великого композитора не стало...

Никто, собственно, не понял, что это