Вольфганг Амадей Моцарт - Наталия Платоновна Корыхалова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Комедия Бомарше имела европейский резонанс. Когда Моцарт познакомился с ней, то сразу понял, что именно о таком сюжете и мечтал. Да Понте достаточно искусно превратил творение французского драматурга в оперное либретто, изложив его на итальянском языке, столь удобном и красиво звучащем в пении.
Надо ли пересказывать содержание самой знаменитой оперы Моцарта? Фигаро, человек жизнерадостный и обаятельный, мастер на все руки, служит камердинером у графа Альмавивы. Уже назначен день его свадьбы с камеристкой графини, как вдруг счастливый жених узнает, что граф, как говорится, «положил глаз» на его милую Сюзанну.
Развитие действия строится на том, что граф, добиваясь Сюзанны, всеми силами противится ее свадьбе со своим слугой, а Фигаро, демонстрируя незаурядную смётку и ловкость, разрушает его планы. В конечном счете кругом одураченный граф вынужден отказаться от своих планов и все кончается к общему благополучию.
Помимо основных героев в опере Моцарта действуют и другие персонажи, принимающие непосредственное участие в развитии интриги. Это красавчик Керубино, избалованный паж графини, который влюбляется во всех женщин подряд,
давний недруг хитроумного Фигаро, тщеславный и надутый хвастун доктор Бартоло,
учитель музыки Базилио, который служит «и нашим и вашим»,
дуэнья Марселина, стремящаяся женить на себе доктора Бартоло,
и еще трое менее значительных лиц.
Сцена Фигаро и Сюзанны из I акта оперы «Свадьба Фигаро». С гравюры по рисунку И. X. Ромберга
В гениальной музыке Моцарта эти второстепенные лица вовсе не похожи на «картонных», карикатурных персонажей, которые так типичны для оперы-буффа. Вместо застывших в своей почти символической условности фигур, поведение и реакции которых так легко угадываются искушенным зрителем, Моцарт выводит на подмостки живых людей с их противоречивыми характерами и индивидуальным духовным миром, их чувствами и взаимоотношениями.
Опера открывается знаменитой увертюрой — истинным шедевром, настраивающим публику на жизнерадостное, искрящееся весельем представление. Музыка увертюры как бы внезапно налетает откуда-то и в буйном непрестанном движении несется к ликующей концовке. О развитии сюжета слушатель узнает из так называемых речитативов secco (сэкко) — «сухих» речитативов. Это, по существу, не столько пение, сколько «говорок», исполняемый в свободном ритме. Оркестр — полноправное действующее лицо оперного спектакля, сопровождающий, живописующий, комментирующий действие, — в моменты речитативов замолкает. Исполнение певцов в такие моменты поддерживается лишь скупыми аккордами чембало — итальянской разновидности клавесина.
Впрочем, Моцарт сумел разнообразить эти «сухие» места оперного действия тем, что каждый герой «разговаривает» у него по-своему, в своей, свойственной только ему, манере. А уж что касается музыкальных номеров, составляющих основной «корпус» оперы, — всех этих арий, каватин, канцон, дуэтов, терцетов, секстетов, хоров, — тут Моцарт в полной мере показывает себя великим психологом, мастером в изображении столь разнообразных людских характеров.
«Я ТАК ЗАНЯТ ВСЯКИМИ ДЕЛАМИ, ЧТО ПОЧТИ НЕ НАХОЖУ МИНУТЫ, КОТОРУЮ МОГ БЫ УПОТРЕБИТЬ НА СЕБЯ»
Опера была в основном готова, теперь начиналось самое трудное: продвинуть ее на сцену. Да Понте, человек, искушенный в придворном обхождении, отправился к императору. Следовало получить высочайшее «добро» на постановку нового произведения. Иосифу II была известна только одна опера Моцарта, поставленная, как мы уже знаем, в Вене — «Похищение из сераля», и отзывался он о ней довольно кисло. Моцарта он ценил лишь как автора инструментальных произведений. Да Понте, однако, удалось убедить государя познакомиться с музыкой оперы. Послали за Моцартом. Тот явился во дворец и сыграл монарху несколько фрагментов своей музыки. Император соизволил согласиться на постановку оперы и повелел начать репетиции.
Моцарту, разрывавшемуся, как всегда, между сочинением музыки, концертами и уроками, пришлось работать еще напряженнее. А тут он получил от императора заказ на одноактную «комедию с музыкой», как назвал ее сам композитор.
...Солнечным февральским днем 1786 года Иосиф II устраивал празднество в честь своего гостя — наместника Нидерландов. Артисты немецкого и итальянского оперных театров принимали в нем участие. Обе труппы ожесточенно соперничали тогда друг с другом, и обе показали на празднестве музыкальные спектакли, имевшие сходный сюжет. В них высмеивался... сам оперный театр со всеми его закулисными сварами и интригами. Музыку к итальянской пьесе написал Сальери, ревниво относившийся к славе Моцарта, немецкая же комедия — «Директор театра» — была положена на музыку Моцартом. Сюжет ее незамысловат, но он давал композитору возможность блеснуть своим мастерством, пародируя «высокий» оперный стиль и выводя на сцену типичных представителей артистического мира.
...К директору театра являются две певицы, стремящиеся попасть в труппу. Они стараются «перепеть» одна другую, и дело доходит до потасовки. Рассудительный тенор делает тщетные попытки помирить их. Композитор великолепно передал сентиментальный характер одной примадонны, более живой и грациозный — другой. Он свел их вместе с тенором в восхитительном, остроумном терцете (то есть ансамбле из трех участников), где обе дамы поют одновременно, перебивая друг друга, а тенор старается их утихомирить.
Публика приняла сочинение Моцарта более прохладно, чем представление итальянской труппы с музыкой Сальери. Впрочем, частичная неудача была с лихвой компенсирована тем грандиозным успехом, который имела на премьере «Свадьба Фигаро».
Музыка этой оперы Моцарта была встречена овациями уже во время репетиций. Рассказывают, что композитор пришел на первую оркестровую репетицию в изящном, отделанном мехом, красном (он, видимо, любил этот цвет) полукафтане и в шляпе с позументами. Он легко взлетел на сцену, чтобы указывать исполнителям нужные темпы. Когда бас Бенуччи (оперу разучивала итальянская труппа) дошел до арии Фигаро, обращенной к Керубино («Мальчик резвый, кудрявый, влюбленный»), всех будто током ударило. И певцы на сцене, и музыканты в оркестровой яме хлопали, не жалея ладоней, скрипачи стучали — в знак восхищения — смычками по пультам, и все дружно кричали: «Браво! Браво, маэстро! Да здравствует великий Моцарт!».
Моцарт сиял. «Я никогда не забуду, — писал в
