Эхо выстрелов в Далласе - Виталий Петрусенко

Проводя свое расследование, Лифтон все же закончил инженерно-физический факультет Корнеллского университета, работал инженером по электронике и ЭВМ в космической программе «Аполлон». Когда читаешь его книгу, прошедшую рецензии медиков, криминалистов и ученых различных специальностей, возникает ощущение, что знакомишься с результатом многолетнего компьютерного исследования, которое проводил человек, не пожалевший времени на изучение проблем патологической анатомии, нейрохирургии, судебной медицины. Каждый раз, когда автор открывает новые для себя данные, он с учетом уже накопленных материалов взвешивает буквально все заново.

Особенно важно ему было очистить от всего наносного представление о реальной ситуации, которая сложилась в связи со вскрытием мертвого тела президента. Острие его расследования было направлено на те считанные часы между отправкой тела президента из Далласа и окончанием бальзамирования трупа.

Свое место в исследовательском движении Лифтон определяет следующим образом: «Я никогда не предавался иллюзии, что смогу когда-либо установить личности тех, кто стрелял в президента. Я мог только строить догадки относительно того, как человека типа Освальда могли заманить в склад учебников и превратить в «затычку»… Но в чем я был уверен, так это в том, что тело президента было изменено, что было извращено направление выстрелов… Отныне я был убежден, что путь к решению проблемы политического убийства Кеннеди лежит в разоблачении тех, кто создавал «политический протокол о вскрытии». Под таковым я имею в виду тот официальный протокол, который был призван скрыть фальсификацию «лучшего свидетельства» — мертвого тела президента. Иными словами, «лучшее свидетельство» было уничтожено для истории навсегда. Это означает, что было уничтожено единственно точное вещественное доказательство, какими выстрелами президент был убит».

СЛЕДЫ ВЕДУТ

В ГОСПИТАЛЬ ИМЕНИ УОЛТЕРА РИДА

Для того чтобы вывезти тело мертвого президента из Далласа, тем, кто это делал, пришлось преодолеть очень трудное препятствие. Оно было создано экспертом судебной медицины далласского окружного суда Эрлом Роузом, кабинет которого находится в здании Парклэндского мемориального госпиталя, где скончался Кеннеди. Эксперт судебной медицины окружного суда в Америке сочетает функции врача и представителя местных судебных властей, обладает знаниями и навыками медика и юриста.

Согласно законам штата Техас (они в данном случае мало чем отличаются от законов других штатов США), в возникшей ситуации только Роуз мог дать письменное свидетельство о смерти, и только при наличии такого свидетельства труп можно было вывезти за пределы штата. Правда, согласно закону, Роуз мог передать труп одному из мировых судей Техаса для вынесения последним заключения о причине смерти, а тот — выдать свидетельство о смерти.

Но Роуз требовал вскрытия в Далласе. Ему говорили, что это — экстраординарный случай и тело покойного должно быть отправлено в Вашингтон. Его убеждали агенты секретной службы, помощники и советники покойного президента, врач покойного — адмирал Джордж Беркли.

Но упрямый Роуз категорически возражал. В своей книге Манчестер издевается над этим «педантом и сухарем по натуре», который «имел привычку… говорить назидательным тоном сварливого классного наставника», коллеги считали его грубияном и ловкачом, казалось, он намеренно вызывает чувство неприязни к себе. Но, добавляет Манчестер, юридическая позиция эксперта судебной медицины была неуязвимой. Она основывалась на том, что суду необходимы будут объективные данные о посмертном вскрытии тела, что «нельзя упустить даже одного звена в цепи улик». Разыскали было одного мирового судью, который изъявил поначалу согласие дать документ на вывоз мертвого тела без вскрытия в Далласе. Но потом он узнал, что за исключением одного врача весь медицинский персонал Парклэндского госпиталя, представители судебных и прокурорских органов были на стороне Роуза, и сам высказался против выдачи трупа.

Тело в присутствии Жаклин Кеннеди было обернуто парклэндскими медсестрами в простыню и положено в бронзовый гроб, который закрыл служащий похоронной конторы Обри Райк. Далее разыгралась смахивавшая на голливудский боевик сцена. По указанию мирового судьи и эксперта судебной медицины Роуза около тридцати далласских полицейских и работников госпиталя преградили путь агентам секретной службы, окружавшим Райка, который вез на тележке бронзовый гроб. «Я, — вспоминает Райк, — был напуган до смерти. Даллас хотел делать вскрытие сам. Правительство хотело забрать гроб. Представители правительства командовали мне: «выносить гроб», Даллас командовал: «заносить назад». Только мы начнем двигаться, кто-то хватает нас, толкает назад и тянет гроб назад. Не увидев всего этого, невозможно представить себе, что там происходило».

Агенты секретной службы поставили мирового судью и Роуза к стенке с дулами пистолетов, упиравшимися в их животы. «Заложники» притихли, и наконец бронзовый гроб поставили в белый «кадиллак»-катафалк. В него села Жаклин с адмиралом Беркли, и, сопровождаемые машинами секретной службы они, опасаясь погони, понеслись в аэропорт Лав Филд.

Еще ранее из Парклэндского госпиталя отбыл Джонсон, не пожелавший выполнить печальную обязанность — объявить стране, что президент скончался. В те полчаса, пока врачи пытались спасти жизнь президента, Джонсон с супругой находился под охраной секретной службы в небольшом операционном кабинете. Армейский адъютант Кеннеди генерал Честер Клифтон мгновенно организовал телефонную связь между этой операционной, Белым домом и Пентагоном. Генерал поставил тут же так называемого «пешего курьера», носящего все время за президентом «футбол» — портфель с планами на случай ядерной войны. Объясняя заместителю пресс-секретаря Белого дома Малколму Килдафу, почему он не может объявить о смерти президента, Джонсон сказал: «Я думаю, мне лучше убраться отсюда и сесть в самолет прежде, чем вы объявите сами. Мы не знаем, не международный ли это заговор, не охотятся ли они и за мною, как за президентом Кеннеди, а также за спикером Маккормаком или сенатором Хейденом. Мы просто не знаем» [9]. И добавил, что во время покушения на президента Линкольна был ранен также его государственный секретарь Сьюард.

По непонятной причине Джонсон отбыл в аэропорт Лав Филд не в машине секретной службы, а в автомобиле каких-то техасских друзей, которые якобы положили его на пол перед задним сиденьем и… накрыли своими телами. Машина техасцев примчалась в аэропорт первой, и, когда Жаклин взошла на борт «ВВС-1», она, к своему удивлению, увидела Джонсона. И где? В своей спальной кабине полулежащим на президентской кровати и что-то диктующим своей личной секретарше Мэри Фемер. Они тут же вышли, и вскоре Джонсон плотно закусил.

Окружение покойного президента было уверено, что из уважения к памяти Кеннеди вице-президент сохранит в последний раз ритуал их передвижения и отправится в Вашингтон на «ВВС-2». Но у техасца были иные планы. И один из этих планов вызвал, мягко выражаясь, недоумение. Джонсон решил на борту «ВВС-1» принять присягу и немедленно стать президентом. Он сослался на совет, полученный им от Роберта Кеннеди, однако последний напрочь отрицает, что рекомендовал Джонсону нечто подобное.

Так или иначе, но на борту «ВВС-1» начали разворачиваться сцены одна другой удивительнее, если учесть, что впопыхах отдававшиеся приказы не согласовывались, не успевали доходить сразу до всех и пр. Драма высшего накала, которую переживали люди Кеннеди, переплелась с гротескным экстазом суетившихся людей Джонсона, словно хлебнувших через край из пьянящего кубка власти.

Традиция требовала, чтобы до погребения убитого президента, который по конституции США является главнокомандующим, в почетном карауле около его тела постоянно находился офицер высшего ранга. Им стал на этот раз военно-воздушный адъютант президента генерал Годфри Макхью. Он нес скорбную вахту у гроба, помещенного в хвосте самолета. Там же расположилась и Жаклин. Они не понимали причины задержки с вылетом, хотя уже давно работал один из моторов. Макхью отправился в кабину пилотов и отдал приказ о взлете командиру «ВВС-1» полковнику Джиму Суиндалу. Но у того был уже приказ людей Джонсона выключить мотор. Макхью покидал гроб на время от 14 час. 18 мин. до 14 час. 32 мин. Жаклин примерно в это же время отлучалась на церемонию присяги Джонсона.

«ВВС-1» имел кодовое название «Ангел», что, по мнению техасцев, очень подходило к новой президентше леди Ребекке «Берд» («Птица») Джонсон. Поддерживая Жаклин под руку, леди «Берд» вполголоса говорила ей: «О, Джекки, вы же знаете, мы никогда не стремились стать даже вице-президентом, и, боже, вот что теперь получилось!»