Эхо выстрелов в Далласе - Виталий Петрусенко

На слова двух агентов ФБР о хирургической операции на голове президента обратили внимание и калифорнийские журналисты Перри Эдамс и Фред Нью-коум. Они тоже начали большую исследовательскую работу по сравнению описания ран далласскими врачами, пытавшимися спасти Кеннеди, и военными патологоанатомами. Разница двух описаний была существенной. Не зная о гипотезе Лифтона, калифорнийские журналисты в начале 70-х годов пришли к сходному с ним выводу, выразив его так: «Должен был существовать сговор с преступной целью: изменить единственный в своем роде самый важный элемент свидетельства — тело президента и таким образом замаскировать и происхождение его ран».

В подтверждение своего вывода Эдамс и Ньюкоум ссылались и на мнение американских медицинских кругов. В концентрированном виде подозрения американских медиков были выражены журналом «Джорнэл оф форенсик сайенсиз» («Журнал судебных наук»), который писал, что серьезнейшей ошибкой комиссии Уоррена было отсутствие с ее стороны «попыток установить, доставлен ли был труп в госпиталь ВМС в Бетесде в основном в том же состоянии, в каком его отправили из Далласа, или же нет».

Журнал многозначительно продолжал: «При любом судебном разбирательстве потребовалось бы это сделать», т. е. удостовериться, что фальсификации ран не было. В 1974 году калифорнийские журналисты закончили рукопись «Убийство изнутри», показав несоответствие описаний ран в Далласе и Бетесде. Эдамс и Ньюкоум отвергали мысль о том, что две группы медиков, если бы они имели один и тот же труп, могли бы прийти к различным описаниям. Значит, раны были изменены. Журналисты писали, что после того как «предполагаемые изменения ран были сделаны, их характер (т. е. были ли они входными или выходными) стал достаточно неясным и двусмысленным, чтобы позволить представить дело так, что президент был якобы застрелен выстрелами сзади».

НЕЗАВИСИМЫЕ РАССЛЕДОВАТЕЛИ

Сколько их, независимых американских расследователей [7] посвятивших себя поиску подлинных убийц 35-го президента? Даже примерной цифры вам никто не назовет, хотя, несомненно, соответствующие подсчеты спецслужбами США ведутся. Появление этих необычных искателей правды, рост их рядов проходили в годы нашей журналистской работы в Америке. С некоторыми из них нам пришлось подолгу беседовать, дискутировать; почта и поныне приносит от них редкие, но интересные письма.

Лифтон был довольно видной фигурой среди независимых расследователей. Он был связан с радикальным сан-францисским журналом «Рэмпартс», публиковал в нем материалы с критикой деятельности комиссии Уоррена и принадлежал к числу так называемых серьезных исследователей, концентрировавших внимание на научном доказывании несостоятельности тех или иных положений доклада комиссии. В частности, как студент инженерного факультета, готовившийся стать специалистом по электронике, Лифтон сначала доказывал несостоятельность, с точки зрения законов физики, версии о стрельбе в Кеннеди сзади.

Негласным лидером «серьезных исследователей» является жительница Нью-Йорка Мигер. Она работала в области международного здравоохранения в качестве администратора и аналитика, выступала в радиопередачах. В 1964 году изучила доклад комиссии Уоррена и 26 томов документов к нему. Они были без всякого указателя. В марте 1966 года Мигер издала

150-страничный «Предметный индекс к докладу и документам комиссии Уоррена», ставший, по выражению французского журналиста — автора книги «Дело Освальда» Лео Соважа, «главным оружием в арсенале критиков комиссии Уоррена». Соваж отмечает, что Мигер знает каждую букву во всех 26 томах, обладает научным складом ума, потрясающей въедливостью исследователя, позволившими ей выявить множество противоречий между выводами доклада и материалами, содержащимися в томах.

В 1967 году исследовательница выпустила книгу «Соучастники после факта совершения преступления. Комиссия Уоррена, власти и доклад» [8]. Мигер писала, что если сопоставить факты, доказательства и выводы доклада с материалами, помещенными в 26 томах документов, показаний и стенограмм слушаний комиссии, то получится еще около 26 новых томов исследований, которые, как и всю печатную продукцию комиссии Уоррена, сможет прочитать и осмыслить лишь ограниченное число людей. Она сконцентрировалась на наиболее заметных «расхождениях, противоречиях, искажениях, извращениях критически важных свидетельств» с целью показать широким кругам американской общественности, что «комиссия Уоррена вынесла сама себе приговор». «Ввиду характера расследования, — подчеркивала Мигер, — вероятно, что убийцы президента Джона Ф. Кеннеди скрылись необнаруженными. Доклад комиссии Уоррена, попросту говоря, преследует цель задержать их опознание и привлечение к суду».

Мигер отмечала, что «разработанная в ее книге гипотетическая конструкция имела много общего с теорией окружного прокурора Нового Орлеана Джима Гаррисона, который обвинил антикастровских кубинских эмигрантов и агентов ЦРУ в соучастии в убийстве» Кеннеди. Однако Мигер и критиковала его за неосмотрительную доверчивость к свидетелям (книга вышла в разгар судебного процесса в Новом Орлеане, на котором мы остановимся ниже). Она призывала провести новое тщательнейшее расследование «независимыми исследователями и неправительственными органами». Это расследование «должно установить личности тех, кто виновен в политическом убийстве (Кеннеди. — Прим. авт.) и косвенных убийствах» более 50 человек, знавших что-то о преступлении века. (Теперь это число перевалило за 100.)

Следует иметь в виду, что и другие независимые исследователи на основе изучения различных материалов, включая непопавшие ни в один из 26 томов комиссии Уоррена, ставили вопрос о том, что официальные лица и органы, занимавшиеся расследованием убийства Кеннеди и сделавшие все возможное, чтобы скрыть правду по тем или иным мотивам, стали тем самым в правовом отношении «соучастниками после факта совершения преступления» и сообщниками в убийстве президента.

В 1980 году в соавторстве с Гэйри Оуэнсом Ми-гер выпустила «Большой индекс к расследованиям убийства Джона Ф. Кеннеди». Судя по отзывам Лифто-на, Мигер — человек целеустремленный, мало кому доверяющий. Она постоянно предупреждает независимых расследователей своего круга быть начеку, «не давать материала противникам, цель которых — найти способ уничтожить такой материал». Вскоре после того как Лифтону выпала, по его словам, «счастливая случайность» обнаружить в докладной Сайберта и О'Нейла констатацию того, что производилась хирургическая операция на голове президента, Мигер настоятельно рекомендовала ему не посвящать в находку никого за пределами их окружения, сменить номер своего телефона и никому его не давать. Определенная конспирация была предпринята Лифтоном, поэтому, живя рядом с Эдамсом и Ньюкоумом, он не стремился к обмену с ними данными и гипотезами.

Мигер и ее единомышленники убеждены, что комиссия Уоррена и штат ее сотрудников виновны в изощренном обмане американского народа. С точки зрения этой группы независимых расследователей, заговор состоял из двух частей: 1) убийство Кеннеди и 2) сокрытие правды. Лифтон предложил модифицировать эту структуру: 1) убийство, 2) маскировка истинных обстоятельств убийства, 3) введение в заблуждение комиссии Уоррена, проводившей официальное расследование.

С этим Мигер и ее наиболее рьяные последователи согласиться не могли. Они стояли на своем — не комиссию Уоррена вводили в заблуждение, а она обманывала американский народ. Но Лифтон был против такого подхода ко всем, кто работал в комиссии. Всех их нельзя было заставить пойти на преднамеренный чудовищный обман. Ему хотелось верить, что не все знали и не все подозревали, в частности, о закулисных делах в госпитале ВМС США в Бетесде. За сотрудничество с одним из бывших юрисконсультов комиссии Уоррена Уэсли Либелером Мигер обвинила Лифтона в «несомненном нарушении доверия» и отлучила его от своего круга.

Позднее Лифтон понял мудрую правоту Мигер не доверять таким, как Либелер, который доносил в Вашингтон обо всех открытиях независимого расследователя. Лифтон порвал с юрисконсультом и начал 15-летний труд, увенчавшийся выходом упоминавшейся сенсационной книги.

Родителям его старт казался финишем. Когда они услышали от 27-летнего сына, что он не закончил университет, но зато нашел ключ к тайне «перекройки» тела президента, отец с горечью заметил: «Кажется, ты преодолел последний барьер на пути перехода из мира реального в мир фантазий».

Действительно, совершенно невероятной кажется даже сама мысль о возможной «перекройке» тела и «создания» иных повреждений. Это представляется невозможным в первую очередь потому, что все без исключения прижизненные повреждения органов и тканей настолько существенно отличаются от посмертных, что их легко отличит специалист. Простой укол иголкой, не говоря о повреждениях более серьезных, оставляет в тканях кровоизлияние и оно тем больше, чем больше повреждение. Всего этого нет в ранах, нанесенных после смерти. Значит, нужно было не только как-то «перекроить» раны, не только создать видимость их прижизненного возникновения, но и заставить молчать людей, присутствовавших при этом или догадавшихся о содеянном.