Холодная война – глубины океана… - Борис Орлов

* * *

Ирэне Сергеевой

Горячих молитва остудит,Замерзших согреет. МеняСпасет… Люди – все-таки люди,Не ангелы. Судного дняДождутся, хотя не желают…Накажет Господь и простит.Молитвой к небесному раюУказаны людям пути.

* * *

Я не останусь ночевать нигде.Ни у красотки, что живет без мужа,Ни в мраморном дворце, ни в пьяной луже.Домой вернусь по суше и воде.

Вокруг меня людская суета.Смешные сплетни, глупые советы.А дома надо накормить кота,Полить цветы и прочитать газеты.

Холостякую… Ну, и что же в том?В соблазнах нет покоя и спасенья.Я более всего люблю свой домИ домового, что живет вне зренья.

* * *

Важнее – дом… И ты права.Хотя живут на светеИ подзаборная трава,И беспризорный ветер.

В светелке – свет, в подполье – тень.Всего есть понемногу…Но сохраню на черный деньИ посох, и дорогу.

* * *

Лишь глаза прикрою – лица, лица…Вместе мир небесный и земной.Прожитые дни, как будто птицы,Кружатся крикливо надо мной.

Горестно. Незваными гостямиПрилетели. Шумный трепет крыл.Я своими тайными страстямиИх поил и чувствами кормил.

Прочь! Не надо каркать над больницей.В снежной шубке под окном сирень.Я с ладони звонкою синицейОтпускаю в небо новый день.

* * *

Кипарисы мокнут. ОлеандрОтцветает. Обмелевший ПонтДремлет у бамбуковых оград,Обложив дождями горизонт.

На базарах – россыпи хурмы.И картав, и резок разговор…И светлы вечерние псалмы.В древнем храме у подножья гор.

Приобщенью к Богу смертный рад,Забывая груз мирских забот.Кипарисы мокнут. ОлеандрОтцветает. Засыпает Понт.

Побережье

Б. Подопригоре

Утес. Блужданье солнечных столбовМеж синих туч. Плеск рыбы возле бакена.А ландышей – как белых череповНа траурных картинах Верещагина!

День провожаю. Чайкам хлеб крошу.Не признаю парламенты и ратуши.Устану – как под простыней, лежуПод белой ночью. В изголовье – ландыши.

Не финский ножик – распорол буксирРеку… И комары затишье отняли.И хрупок человек, и зыбок мир!И прорастают черепа на отмелях…

* * *

Заросли травой руины храма.Но, пройдя безверия юдоль,В состраданье, словно в волчью яму,Я попал – в глазах слепая боль.

Стыдно, что порою беззаботноЖил и не крестил перстами лоб.Жаль мне стариков, детей, животных…Всех, кто беззащитен, слаб и добр.

Прозреваю от печальной боли:
Вместо сердца – теплая зола.Купол золотой блестит над полем,И поют во ржи колокола.

Встанут храмы – оживет Россия,Дети запоют, как соловьи.Наша жизнь – не в злобе и не в силе,А в смиренной вере и любви.

* * *

Нам остались домашние клички.Нет имен. Не встречаем гостей…Мы как две обгоревшие спички.Наша жизнь – крематорий страстей.

Как зола, остывают привычки.Дремлют нервы, свернувшись в клубок.Мы как две обгоревшие спички.Наша спальня – пустой коробок.

* * *

Памяти друзей юности

Долго слышатся отзвуки грома.Над болотами – редкий туман.Горький запах цветущих черемух,И любви мимолетный дурман.

После всех подойду к аналою,Помолюсь и закрою глаза.Помню всех, кто порхал над землею,А потом улетел в небеса.

Молитва

И свет небесный наполняет храм,Когда в молитве преклоню колени.Дай, Господи, здоровья всем врагамМоим, а мне – покоя и терпенья.

И душу исцели мою, и плоть,И подари мне мудрое смиренье.И долготою дней моих, Господь,Тебя прославлю, обретя спасенье.

* * *

На колени стал. Святая Дева —Предо мною. Храм похож на рай.Справа – Серафим Саровский. Слева —Светлый Чудотворец Николай.

Свет и счастье… Как во время оно,Прихожане все – моя родня.И святые лики на иконах,Словно предки, смотрят на меня.

* * *

Белая церковка в березняке —Белая птица на белой руке.

Льется, смиренной молитвой согрет,С белого купола ангельский свет.

Словно лампаду, Господь, не гасиБелую жизнь в православной Руси.

В белые теплые майские дниБелую птицу мою не спугни.

* * *

Замолчал коростель, захлебнувшись тоской.Отцвели васильки в борозде.Ты мелькнула, как ветер, над сонной рекой,Отразившись зрачками в воде.

В омутах предрассветных тонула звезда,Где я плыл на баркасе один.И смотрела твоими глазами водаНа меня из бездонных глубин.

* * *

Лохматый август к дому подойдет,Рассыплет птичью стаю у окна.И яблоком созревшим упадетНа грядку краснобокая луна.

И тихо обнажится дно реки.Светло и зябко станет на душе.И ранний холод обожжет виски.И не вернется женщина уже.

* * *

Горячие холмики. Сосны.И свет с высотыСтруится, нездешний,таинственный, вечный.Надгробья безмолвны.И звезды молчат, и кресты.И белые козы по кладбищубродят беспечно.

Преддверье покоя.И рая преддверье. СюдаПриходят, отбуйствовави отбродяжив, смиренно.И здесь остаются —находят приют навсегда.Незыблемый мир.Вдалеке от оград перемены.

Горит земляника.И ящерки юрко скользятПо серым надгробьям.Природа и жизнь изначальны.Шагнешь и… замрешь.Остановит задумчивый взгляд:Ты сам на себяс фотографии смотришь печально.

Трава зашуршит —запоет колыбельную мать.И ангельский ветерпогладит незримой рукою.Зачем суетиться,собратьев локтями толкать?!Всем хватит под соснамивечности, счастья, покоя…

* * *

Я люблю весенний шум сосныИ апрельский голос певчей птицы.Помолюсь за сирых и больных,За которых некому молиться.

Кружатся над храмом журавли,И пылится сельская дорога.К падшим состраданья и любвиПопрошу молитвою у Бога.

Завернется вечер в звездный плед,И туман повиснет над рекою.Кто-нибудь помолится мне вслед,Пожелав смиренья и покоя.

* * *

Любите врагов своих, сокрушайте врагов Отечества, гнушайтесь врагами Божиими.

Православный… Без жертвенных пугал.Не суннит, не буддист, не хасид.Загоняйте меня в тихий угол,Но лишь в тот, где икона висит.

Если вы не пытались рабамиСделать нас, почитающих Русь,Я не стану рвать глотки зубами,А смиренно за вас помолюсь.

* * *

И густ, и сладок воздух дачный,Клубится облаком весна.Холодная вода прозрачна,А теплая вода мутна.

Цветет садовая ограда,На грядках в рост пошла ботва.Безгрешная душа крылата,А грешная душа мертва.

* * *

Иеромонаху Александру (Фауту)

Если жизнь тяжела, то и смерть не проста.Всходит солнцем над храмами Божий лик.И приводит нас к истине путь Христа,Остальные дороги ведут в тупик.

Ты зачем петлю надеваешь, поэт,Иль ешь снотворное, выключив свет?Тяжело умирать, если жизни нет,Но легко доживать, если смерти нет.