Сделай сам 2 - Константин Николаевич Буланов

— А что до тех, кто может ими управлять, то мы располагаем своими перегонными экипажами — по 3 человека на каждый катер. Так что с вашей стороны не потребуются столь узкоспециализированные специалисты. А вот кто, несомненно, будут нужны, так это минные офицеры и минёры из числа нижних чинов. Ведь если катера у нас имеются, то минного вооружения на их борту нет вовсе. Все возможности для пуска мин есть, а самих мин нет. Зато эти самые мины есть у вас. И, как я понимаю, в более чем достаточном для нас количестве.

— Дюжина. На «Варяге» имеется дюжина полноразмерных самоходных мин. Плюс ещё четыре более коротких катерных, — принялся рассуждать вслух Всеволод Фёдорович, кидая при этом вопросительные взгляды, то на моего отца, то на Кази.

— Плюс что-то, несомненно, должно быть на «Корейце», — словно тот змей искуситель, принялся согласно кивать тому папа́. — А это, как минимум, две боевые загрузки для всех четырех наших катеров. Плюс пара мин ещё останется. И ведь ночь впереди ожидается длинная…

— Да. Это так. Но, как мною уже было сказано, я не располагаю какой-либо официальной информацией о начале войны между нами и японцами, — очень вежливо и дипломатично ответил нам — «нет» этот перестраховщик. — Тем не менее, я буду иметь ваше предложение в виду и как только ситуация прояснится, непременно дам вам знать.

Вот так вот в полной мере нами всеми и была профукана великолепная возможность пощипать японский флот в наиболее благоприятное для нас ночное время суток.

А уже в 10 часов утра 9 февраля 1904 года Руднёв наведался к нам на паровом катере собственной персоной с предложением, от которого уже мы никак не могли отказаться. Ставки были сделаны, ставок более не принималось.

[1] РИФ — Российский Императорский Флот

Глава 4

Стрельба по лисам. Часть 2

Понятно, что аврал со срочной погрузкой нам торпед вызвал очень нездоровое шевеление на стоявших относительно недалеко английском, итальянском и французском крейсерах. Казалось, что все их команды, до самого последнего матроса, вывалили на верхние палубы своих кораблей, чтобы иметь возможность понаблюдать, как с трёхэтажным матом, разносившимся далеко над спокойной водной гладью рейда, на облепившие «Варяга» с обоих бортов катера одновременно перегружают самоходные мины. Между прочим, не пушинки какие! А почти по полтонны весом каждая!

Японцы нам в этом деле уже никак не могли помешать, поскольку к этому моменту все их корабли, остававшиеся на ночь в Чемульпо, снялись с якорей и ушли готовить нам очень тёплый приём. Прям очень тёплый! Можно даже было сказать — с огоньком! А до берега, где уже вовсю хозяйничала японская армия, было всё же далековато. Мы ведь стояли на глубоководном рейде, а не у самых пирсов, к которым при отливе могли пристать лишь суда с небольшой осадкой.

Одновременно с этим действом нас — гражданских лиц, принимали на флот в качестве временного вольнонаёмного гражданского персонала. Ага! Коками и официантами, ё-моё! Аж 12 человек разом! Что, впрочем, учитывая размеры катеров, на которых нам надлежало служить, было вполне приемлемым вариантом.

Уж что-что, а вскрыть ножом банку консервов и передать ту голодному матросу я бы смог с закрытыми глазами. Ну, может быть, ещё колбаску с сыром и хлебушком нарезать сподобился бы. И это было вообще единственное, что я смог бы сделать ножом, находясь на военно-морской службе. Чай не Стивен никакой не Сигал, чтобы всяких плохишей валить налево и направо тесаками. К тому же тут японцы со своими обожаемыми мечами в противниках! Тут, тесаком особо не помашешь. Мигом бошку отчекрыжат, а после скажут, что так и было.

А никакой иной возможности принять пищу на борту катеров не имелось — только консервы с бутербродами. Мы сами-то всё время нахождения в Чемульпо питались в ресторане той гостиницы, в которой проживали. Благо обошлось без местного колорита, поскольку европейских визитёров в Чемульпо хватало и для их обслуживания уже давно были выстроены соответствующие заведения с соответствующими кухнями мира.

Хотя работниками общепита мы, понятное дело, выступали только по бумажкам. Аж по целых три на катер выходило! Ровно по полтора «землекопа» на каждого «боевого» члена экипажа, которых нам выделяли ровно по два человека на борт.

В реальности же нам, прибывшим сюда вместе с катерами, надлежало стоять у штурвалов, следить за работой двигателей и при необходимости вести огонь из носовой пулемётной спарки, поскольку никто из флотских с такой техникой прежде не сталкивался и попросту не мог ею управлять.

Задача же военных моряков заключалась в том, чтобы проверить готовность мин после их погрузки в кормовые желоба катеров, да после выступать «наводчиками», указывая рулевому, в каком собственно направлении следует рулить при выходе в торпедную атаку на тот или иной вражеский корабль. Плюс вовремя вытащить предохранительную чеку из мины перед пуском. Благо в этом плане наши кораблики ничем не отличались от привычных флотским паровых минных катеров.

В чём нам при этом очень сильно повезло, так это в том, что для мало-мальски крупных кораблей из Чемульпо имелось лишь два доступных глубоководных прохода — западный канал и восточный канал.

Стало быть, именно эти направления только и могли выбрать японцы для перекрытия своими крейсерами возможных путей побега российских кораблей из расставленного на них капкана. Иных возможных мест ожидания подхода назначенных к закланию жертв у них банально не имелось. Чему активно способствовали недостаточные глубины всей прочей ведущей к порту акватории очень сильно мелевшей во время утренних отливов, отчего там могли действовать лишь каботажные пароходики, да миноносцы с катерами.

А мы ведь были на катерах, не так ли! Вот нам и выпал шанс в полной мере воспользовались своей малой осадкой, чтобы подобраться к противнику именно по мелководью, откуда нападения он ждать никак не мог.

Совершенно не ведая о нашем участии в грядущем сражении, японские моряки сосредоточили всё своё внимание на том единственном фарватере шириной всего-то в 1 милю, по которому «Варяг» только и мог подойти к «развилке» близ небольшого островка Йодольми, откуда уже виделось возможным выбрать дальнейший путь по тому или иному судоходному каналу.

Именно при проходе «Варягом» этого неширокого фарватера, протянувшегося почти на 6 миль, где не имелось никаких возможностей для маневрирования, японцы и предполагали расстреливать его, в свою очередь имея поле для манёвра на глубоководном плёсе, отделенном от данного фарватера несколькими крупными мелями.

Тогда как мы, уподобляясь