Николай Пржевальский – первый европеец в глубинах Северного Тибета - Александр Владимирович Сластин

докладов по разнообразным вопросам постоянно сопровождался самым искренним и свободным обменом мнений. Вот такой кладезь, из коего возникло немало мыслей, будивших почин и искреннее желание работать, а, следовательно, и учиться, и идти вперёд в пределах способностей. И все это я получил в среде Географического общества“».

Кратко изложив свои намерения, Пржевальский попросил с его стороны оказать ему помощь в протекции для дальнейших научных исследований. Зная, что П. П. Семёнов и губернатор Корсаков были товарищами по училищу в школе гвардейских прапорщиков, Николай Михайлович попросил, если не материальной поддержки будущей экспедиции, то хотя бы рекомендательное письмо в адрес Губернатора.

Семёнову понравился искренний юноша, желающий принести пользу русской науке, и он составил рекомендательное письмо своему старому другу, – председателю Сибирского отдела РГО – начальнику штаба Восточно-Сибирского военного округа генералу Б. К. Кукелю. При этом учёный пояснил «рвущемуся в бой» Пржевальскому что, если тот зарекомендует себя как усердный исследователь и хороший путешественник, он может рассчитывать на значительную материальную поддержку со стороны ИРГО и военного ведомства в своих дальнейших делах.

Семёнов протянул молодому офицеру два пакета – две подорожные на право скитания по «великой тропе»[110]. Данная поддержка помогла Пржевальскому и сыграла весомую роль в его дальнейшей судьбе, и учёный не ошибся. Большую роль сыграла работа «Военно-статистическое обозрение Приамурского края», которую Николай Михайлович опубликовал в Николаевской академии ГШ. Феноменальная память помогла ему в Польше освоить такие предметы как: ботанику, зоологию, этнографию, географию, историю, и ряд других естественных наук.

28 марта 1867 года Пржевальский и Р. Кёхер прибыли в Иркутск. Начальник штаба сибирских войск и председатель Сибирского отдела Географического общества генерал В. К. Кукель был в Иркутске известен тем, что его подозревали в содействии побегу в 1861 году Михаила Бакунина[111]. Болеслав Казамирович тоже имел польские корни, и поэтому тепло встретил Пржевальского. Для начала генерал поручил штабс-капитану черновую работу, – привести в порядок местную библиотеку.

Восточно-Сибирский отдел Императорского Русского Географического общества

Восточно-Сибирский отдел Императорского Русского Географического общества был основан в 1851 г. по инициативе губернатора Н. Н. Муравьева. При обществе была организована библиотека, начало которой положил дар Русского Географического общества, состоящий из коллекции научных книг. Впоследствии библиотека комплектовалась членами ВСОРГО, путешественниками, учёными, политическими ссыльными, купцами и общественными деятелями. Здесь собирались труды по географии, археологии, этнографии и т. д.

Михаил Николаевич имел опыт работы в библиотеке Варшавского юнкерского училища, где он научился методике комплектования библиотечного фонда, созданию каталогов, справочно-информационных фондов, Он занялся удобным и рациональным размещением книг в течение всего месяца, попутно отбирая нужные ему экземпляры, и изучая необходимые, для дальнейшей работы.

Генералу понравился трудолюбивый молодой офицер, полный искреннего восторга и желания принести пользу своему Отечеству. Такой человек оказался для него редкой находкой, и он этого не скрывал. Тогда Пржевальский, воспользовавшись благим к себе отношением со стороны начальника, стал настойчиво проситься в путешествие в Уссурийский край[112].

С одной стороны Кукелю был резон оправить его с заданием, ему хотелось прославить Сибирский отдел Географического общества новыми открытиями, с другой – он всё же боялся ответственности. Свежи были воспоминания о последствиях дела Бакунина. Но Пржевальский был непреклонен до такой степени, что тот начал соглашаться с молодым офицером.

Предварительно переговорив с начальством, генерал предложил отправить Н. М. Пржевальского с заданием ГШ, а, чтобы иметь прикрытие своей работы для военного ведомства – исследовать флору и фауну новых земель. И уж если штабс-капитан так рвётся в Уссурийский край, пусть он обследует расположение двух батальонов, размещённых в крае, учтёт население, исследует пути в Корею, а научная работа будет вестись параллельно сама собой[113].

В сложившейся на тот момент ситуации, правительство нуждалось в статистическом описании присоединённых к России земель, а также проверке состояния находившихся там военных поселений казаков, исследовать белые пятна территории и нанести их на карту местности для Генштаба Российской армии.

Пржевальский попросил дать ему инструменты для съёмок и астрономических определений. Он так увлекательно излагал обширные планы экспедиции, что Кукель раздобрился и, пожалуй, готов был даже предоставить свой тарантас[114]. Надо добавить, что кошелёк штабс-капитана не был особенно полон. По словам самого Пржевальского, у него была небольшая сумма, накопленная от лекций, жалование по чину, прогоны на две лошади и тысяча рублей, выигранных им в карты[115].

Тем временем Роберт Кёхер заскучал по подруге, узнав о походе в дикий край. Он даже отказался выходить на охоту для сбора птичьих чучел. Возмущённый Пржевальский прогнал Кёхера, и тот укатил в Варшаву к своей невесте.

Но в походе необходим помощник, без него нельзя, слишком много надо выполнять подготовительной работы. Очень трудно одному отстреливать животных и их препарировать, собирать растения и их засушивать, а кроме того, вести метеорологические наблюдения, прокладывать маршрут, описывать саму местность, не говоря о выполнении служебных обязанностей, конечно, совершенно невозможно. И случай ему помог.

Однажды к Пржевальскому пришёл гимназист Николай Ягунов – сын ссыльного польского повстанца, работавший при штабе. Николай Михайлович обучил его мастерству препаратора, составлению гербария, и юноша был ему деятельным и старательным помощником во время путешествия. Вторым спутником Пржевальского стал казак Родион Николаев[116]. Хотя Ягунову было всего шестнадцать лет, он работал в Штабе Округа топографом, но искусство препаратора он усваивал очень быстро[117].

Кроме военных исследований, порученных ему Главным штабом, Сибирский отдел ИРГО, убедившись в способностях молодого учёного, поручил ему описать, насколько будет возможно, флору и фауну этого почти неизвестного края и собрать его зоологическую и ботаническую коллекцию.

Для подготовки к предстоящей экспедиции Николай Михайлович усиленно взялся за поиски литературы по данному вопросу. Он буквально дневал и ночевал в библиотеке Сибирского ИРГО, жадно впитывая все знания, что только были в ней по Уссурийскому краю. Не оставлял он без внимания и периодическую литературу: журналы, газеты, составляя свой конспект по данной теме, выписывая любую полезную для него в будущем информацию, а также готовил нового помощника.

Обучение Ягунова и подготовка литературы несколько задержало отъезд, несмотря на желание будущего путешественника как можно скорее приступить к делу. Новая обстановка произвела на него сильное впечатление и Сибирь его поразила. Достигнув своего заветного желания, Пржевальский стал чаще посещать библиотеку. Неутомимость его была поистине феноменальна.

Годы, проведённые в Варшаве среди польских учёных Е. Александровича и В. Тачановского, принесли ему огромную пользу. «Я хорошо знал ботанику, – говорил он, – орнитологию и прочее, при этом имел с собой большой запас разных книг».