Первым делом самолёты - Шведова Лада

А у нее самолеты первым делом.

Глава 13

Первым делом Восьмое марта

– Зачет, – с кислым видом объявил Валерий Ильич – гидравлик.

Юля подала ему зачетку, искренне гордясь собой – в последнюю неделю она и правда неплохо поработала. И пусть ее одногруппники почти все получили по предмету автомат, потому что на самом деле никому эта гидравлика не нужна и, скорее всего, к пятому курсу полностью выветрится из головы, Юле все равно нравилось делать эти шаги вперед и что-то изучать. И еще ей нравилось оглядываться назад, на ту девчонку, что едва тянула в школе физику и умной никогда не считалась. Для нее это было настоящим преодолением себя, и понимать, как много шагов вперед было сделано… это помогало продолжать путь к мечте.

Валерий Ильич расписался, натянуто улыбнулся и протянул зачетку обратно:

– Держите, Ветрова. Не скажу, что заслужили, но как не пойти вам навстречу.

– Что вы имеете ввиду? – не поняла она.

Гидравлик пожал плечами:

– Говорят, из-за вас преподавателей увольняют. Такие нынче времена.

Не сказать, что эта тема обсуждалась так уж ярко, но физрука и правда уволили, что после скандала с утекшими видеозаписями неудивительно. Увольнение ему прочили сразу, но руководство делало вид, что разбирается в вопросе и не рубит с плеча. Говорилось о расследовании… но было ли оно на самом деле, неясно. По крайней мере, с Юлей никто больше пообщаться не пожелал. Хотя ничего нового она сказать не могла – все необходимое есть на видео.

– Преподавателя уволили не из-за меня, – пряча зачетку в сумку, пробормотала Юля. У нее горели щеки, и вовсе не из-за намеков на чье-то увольнение, а… просто бесило, что она якобы не заслужила зачет. По гидравлике, мать ее! По гидравлике, над которой все ее одногруппники ржали, как кони, потому что в прошлом году этот самый Валерий Ильич пришел на зачет, молча собрал зачетки и всем проставил «автоматы». Даже злостным прогульщикам, даже Никите Лошкареву, который разговаривал сам с собой и ловил по коридору тараканов (к счастью, его все же отчислили, потому что пилот из него… ну такой). Но Никита Лошкарев заслужил, а Юля Ветрова – нет, хотя выучила лекции и сдала курсовую.

– А из-за кого? – не унимался гидравлик.

– Из-за его поведения.

– Такое дело, Ветрова: никто не уволил бы человека, не будь в группе пилотов вас. Не думайте, что я как-то вас притесняю, но Юленька, подумайте головой: вам детей рожать. А на пилотов воздействует радиация, и летать вы будете ежедневно. Это я вам говорю как отец пилота. Ему сейчас тридцать, а у него полно проблем со здоровьем. Но он мужчина, а вы…

– А мне рожать, – подсказала Юля.

– Именно так. Понимаю, что сейчас среди молодежи ходят другие настроения и модно лезть туда, куда не следует, но логику-то никто не отменял. Женщины не работают грузчицами – почему? Или шахтерами. Потому что есть сугубо мужские профессии, в которых женщинам не место. Но когда они лезут, получается… бардак.

– Все еще не понимаю, как моя принадлежность к женскому полу связана с увольнением Антона Викторовича. Он обращался с курсантами, как с мусором, такие люди не должны преподавать.

– Ох, Юленька, не представляю, что бы с вами было в армии, – преподаватель покачал головой, приняв вид добродушного дядечки, который все подскажет, все разъяснит. Даже если его никто не спрашивал.

Она подхватила куртку, сумку и отправилась к выходу, решив, что говорить больше не о чем. Потому что таких разговоров за время перевода у нее случилось… возможно, тысяча? Буквально с каждым встречным-поперечным, и вовсе необязательно мужского пола. В секретариате добродушные дамы тоже любили вставить словечко. И все с непременным намеком на роды, детей и место женщины в этом мире. А между тем ее фотографии размещены на официальном сайте университета с лозунгом: «Ты можешь быть кем угодно! Юлия Ветрова, будущий пилот». Вот так: в рекламе женщина-авиатор – это красиво, это притягивает взгляд, а в жизни никому не надо, даже не имеющему отношения к авиации гидравлику.

– Юленька, не обижайтесь на правду, – сказал мужчина вслед. – Но в мужском мире все иначе, понимаете? Антон Викторович просто не понял, что стоит разделять вас и остальных ребят, он пытался с вами на равных. Как с парнями. А вы немного недопоняли друг друга… Но это как в армии, парней нужно гонять и муштровать, чтобы из них вышел толк.

– Спасибо за зачет, – сказала Юля и ушла.

Радость от поставленной напротив гидравлики галочки оказалась с душком.

Впрочем… Юля привыкла. Осталось только в этом себя убедить и не дергаться каждый раз при словах «дети» и «рожать». Можно подумать, это единственное, к чему должна стремиться девушка. Можно подумать, в полетах радиация настолько лютая, что Чернобыль отдыхает. Но вот в чем дело: женщины-пилоты есть, и они летают. И да, рожают. И даже – сюрприз! – после тридцати, а то и после сорока лет! Потому что мир изменился, самолеты тоже другие. Не трясущиеся в небе кукурузники. Но объяснять это мужчинам вроде Валерия Ильича напрасная трата времени.

В таком совершенно упадническом настроении Юля поплелась на пары – она еще успевала на лекцию в поточной аудитории. Ей даже написал старшина, интересуясь, как прошел зачет и явится ли она. Юля ответила, что уже бежит, недоумевая, с чего бы Егору так волноваться о ее зачете?

Но причина выяснилась, когда Юля бежала по опустевшему коридору – звонок уже прозвенел, курсанты разошлись по аудиториям. А «поточки», как назло, в самом дальнем углу здания… И где-то на пути ей встретился Дима Малышкин, одногруппник. В руках он держал розу, такую большую, что она казалась ненастоящей и практически закрывала собой всего тощего Димку. Улыбаясь, он протянул цветок Юле.

В полном шоке она взяла розу.

Она правда была каких-то нечеловеческих размеров и доставала Юле до подбородка. А еще была темной, едва ли не черной, но на самом деле это был глубокий бордовый оттенок.

– Дим…

– Иди на пару, опаздываешь, – заявил с широкой улыбкой Малышкин.

– Но…

– Иди же!

– Ну ладно, – пробубнила Юля, все еще находясь в оцепенении. Впрочем, Малышкин никуда не денется, можно будет с ним поговорить позже, во время перерыва, например.

Через пару шагов перед ней вырос Дэнчик Леонов… тоже с огромной розой и улыбкой во все тридцать два. Уже начиная что-то подозревать, Юлька свернула в очередной коридор, по всей длине которого выстроились ее одногруппники. И все с этими большущими розами в руках.

Она и забыла, что сегодня седьмое марта, а завтра выходной.

Кто-то по дороге взял у нее куртку и сумку, чтобы не мешались, а сама она шла по коридору, принимая от парней гигантские розы. До самой аудитории она добралась с трудом – собранный букет оказался увесистым и объемным – больше самой Юли. Но это удобно, он скрывал намокшие ресницы. Кажется, Ветровой еще в жизни не было так… приятно. Настолько, что глупые слезы так и лились из глаз. Ее мальчишки-одногруппники бывали разными и, откровенно говоря, иногда теми еще невыносимыми козлами, но сейчас казались любимыми и неповторимыми.

Последнюю розу ей вручил Рияз Ахметович – метеоролог.

Кажется, он не переживал, что пара была сорвана, ведь до самого перерыва они фотографировались и смеялись, а парни с улыбками отмахивались от Юлькиных «спасибо», считая, что ничего особенного не сделали.

Но момент и правда был особенным.

И показывал, что после плохого порой случается прекрасное.

Глава 14

Первым делом подруга

Марина громко ахнула, увидев стоящий в углу букет.

– Вот это размер! Неужели от пятнистого первокурсника?

– Нет, от ребят. – Юля тоже покосилась на букет, вспомнив, какими усилиями его тащила до общаги (после метеорологии парни вприпрыжку побежали в столовую, разом позабыв о джентльменстве), а потом искала тару побольше, чтобы туда уместились все цветы. Подошло только ведро, позаимствованное в кладовой. Но в нем столь внушительный букет устоять не мог, пришлось опереть его о стену. Ветрова весь вечер потом разглядывала эти гигантские розы и глупо улыбалась.