Первым делом самолёты - Шведова Лада

– Ты его специально привела, да? Этого мальчика, – спросил он с добродушной насмешкой, но Юля напряглась. Потому что ничего дружеского у них с Серегой не осталось, и все фантазии о том, что можно быть друзьями… короче, нельзя. Не бывает так.

– Специально? Ты о чем?

– Чтобы я приревновал.

– Да я не хочу, чтобы ты ревновал! – не выдержала она. – Потому что мы расстались! Не в шутку не на время, а всерьез и навсегда. И уже говорили об этом много раз.

– Ветерок, ну ты чего? – Серега шагнул ближе, улыбка с его лица пропала. – Мы же с тобой как Бонни и Клайд, как Сид и Нэнси – созданы друг для друга. И слишком похожи, чтобы просто так расстаться. Все хорошо было. Я не сделал ничего плохого, чтобы ты со мной вот так.

Это правда, ничего плохого он не сделал.

Но это ведь не причина быть вместе и дальше, если одному этого уже не хочется. Почему-то все вокруг считали, что расставание должно обязательно иметь глубокую причину – изменил, ударил, обокрал… Но иногда врозь просто лучше, чем вместе. Вот такая банальщина, для многих почему-то недоступная.

И все бы ничего, если бы такие разговоры не отравляли для Юли все, чем она жила раньше. Даже Тома с Эдом оказались от нее отрезаны из-за присутствия рядом Сереги, из-за этих разговоров, которые надоели еще сто лет назад! Из-за вопросов в духе «Как все исправить?» И почему-то каждый такой беззаботный вечер заканчивался одинаково – мыслью, что не стоит Юле больше приходить, чтобы не жевать одну и ту же тему раз за разом. И вся расслабленность быстро растворилась.

– Мне нравится другой, ясно? – выпалила она неожиданно даже для себя самой, хотя использовать Руслана не собиралась.

– Другой? Этот мальчик-зайчик, что ли?

– Он самый. Поэтому… просто давай не будем общаться, хорошо? Некоторое время. Мы не смогли остаться друзьями, это очевидно.

– Юльк, ты говоришь какую-то чушь. Мы прежде всего друзья.

– Я тоже так думала, но обойдемся без дружбы.

– Из-за… него?

– Из-за тебя в первую очередь. – Она обошла Серегу, стараясь его не касаться.

Руслан нашелся в гостиной, где о чем-то говорил с Мариной. Скорее всего, о марках пятновыводителей. Не думая ни о чем, Ветрова подошла, взяла его за руку и повела за собой. В прихожей они не без труда отыскали свои куртки, быстро и смазано со всеми попрощались и ушли. Руслан поглядывал на Юлю тем самым темным взглядом, от которого подгибались колени, а она всеми силами убирала с лица глупую улыбку, что норовила приклеиться к губам.

Глава 11

Первым делом поговорить

Поездка в лифте была пыткой: Руслан всю дорогу смотрел на нее так серьезно, просто прожигал взглядом. И молчал. Слишком яркий свет подчеркивал темноту его глаз, а вот волосы казались совсем светлыми и мягкими на ощупь, и Юле так хотелось запустить в них руку, потрогать. Быстро же она разогналась, ничего не скажешь… Но в какой-то момент она и правда отпустила себя. Впервые за многие месяцы позволила себе расслабиться, расправить крылья. Ненадолго.

Руслан, должно быть, почувствовал перемены, или просто был настойчив по природе своей, потому что опять шагнул к ней. Юля затаила дыхание, но… в этот момент двери лифта распахнулись. Она выпорхнула на площадку, а потом и на улицу. Руслан вышел следом, на ходу натягивая шапку.

Где-то по пути Ветрова остановилась и резко к нему повернулась:

– Ты должен знать – я не оправдаю твоих ожиданий. Собственно, я не буду даже пытаться. На первом месте у меня учеба, она на пьедестале. Я не смогу видеться с тобой так часто, как тебе захочется, возможно, буду игнорировать сообщения и забывать о назначенных встречах. У меня примерно миллион проблем, и я не та девушка, с которой… просто и весело. Так может казаться на первый взгляд, но я не такая. Больше нет. Не забавная и раскрепощенная старшекурсница, или что ты там обо мне думаешь… Я ходячая проблема и сложность.

– Мне все нравится, – ответил Руслан.

– И это меня тоже беспокоит, – она неловко хохотнула и потопталась на месте, глядя, как под ногами утрамбовывается искрящийся под фонарем снег. – Что за прикол с любовью? Я его не совсем поняла. Это был оригинальный способ познакомиться или как? Только начистоту.

– Или как. По-твоему, в тебя нельзя влюбиться?

– С первого взгляда? Прости, но я большая девочка и в такое не верю.

Он кивнул, хотя как это толковать было неясно.

– Руслан, – надавила Юля, глядя на него со всей серьезностью, хотя на губы в очередной раз просилась глупая улыбка. Эта его фишка с серьезностью… сводила с ума. Можно ли запасть на чью-то серьезность?! – Я сейчас о том, что… возможно, мы с тобой сходим в кино. Или на каток. Или… без разницы, суть ты понял. Но мне хотелось бы знать подробности. Понимать, что у тебя в голове.

– А ты любишь все препарировать и обсудить, да?

– Да, люблю. И искренне считаю, что диалог – хороший способ понять друг друга.

– Не знаю, что еще тебе объяснить. Ты правда мне понравилась сразу, и встречались мы не один раз, просто ты меня не замечала. Для тебя я нескладный первокурсник, а сколько таких вокруг… но я тебя заметил, это главное. И понял, какая ты.

– Понял как? По тому, как я жевала котлету в столовой?

– Мы виделись не в столовой, хотя и там тоже.

– А где?

Судя по всему, рассказывать он не хотел. Его и без того серьезный вид превратился в суровый – брови сдвинуты, губы поджаты. Только поглядите! Как в любви признаваться, так сама уверенность, а как что-то объяснять – в кусты. Но Юля все равно изо всех сил сдерживала улыбку. Было в Руслане что-то такое, что ненадолго возвращало ее прежнюю.

– У ректора, ты тогда переводилась. И я тоже оформлял документы, потому что приехал позже, чем следовало. Зашел подписать бланк, секретарь меня пропустила, а внутри была ты.

Та самая встреча, когда принималось решение о ее переводе! Юля тогда для себя решила – не уйдет, пока не получит положительный ответ. При необходимости она в знак протеста и к ректорскому столу себя привязала бы или к какой другой мебели. Помнится, она тогда столько говорила, умоляла и даже угрожала, что сейчас страшно вспоминать этот поток сознания. И вот это понравилось Руслану Владимирову? Да он точно псих!

– Еще был случай с Редисом, – продолжил Руслан.

– Каким еще редисом? Я вообще редис не ем.

– Нет, Редис – это человек. Коля Калашников. Он так-то умный, все экзамены сдал на высшие баллы, но со странностями, за это над ним издеваются. Как-то раз его привязали к лопастям в сентябре.

Ах, тот Редис.

Парнишку привязали не к лопастям работающего самолета, пугаться не стоит, а к памятнику на территории университета. Юля тогда торопилась на пары, но заметила первокурсника в слезах и отвязала его. А потом… в общем, был у нее пунктик на издевательства, ну не могла она с таким мириться, хотя и убеждала себя думать о собственных проблемах, коих выше крыши, а не о чужих. Но когда ты сама была жертвой отчима… мимо уже не пройти.

Ветрова отыскала обидчиков (было несложно, они гордились сделанным) и пообещала им завал на зачете по начертательной геометрии, если удумают повторить свой «подвиг». А потом показательно заявилась на эту самую геометрию и долго хихикала над шутками преподавателя, который вообще-то считался суровой грозой первокурсников, о нем без малого легенды слагали. Но Юля в свое время нашла к нему подход. Не настолько, чтобы Герман Львович кого-нибудь завалил по одному ее слову, но небольшого показательного выступления с его искренней улыбкой хватило, чтобы напугать глупых перваков.

Кто же знал, что за ней все это время кто-то наблюдал.

– Этот Редис – твой друг, что ли?

– Нет, но мы в одной группе.

– Ясно.

– Был еще случай…

– Хватит! – напугалась Юлька. – На сегодня достаточно, а то я решу, что ты за мной намеренно следил.

Руслан кивнул. Пока они стояли и разговаривали, его щеки успели покраснеть от мороза, а брови и ресницы начали покрываться инеем. У Юли, должно быть, похожая картина… Беда с этими морозами. Но почему-то прямо сейчас холодно не было.