Огненный воздух - Александр Александрович Тамоников

Сосновский не ошибся в своих расчетах. Взгляд женщины потеплел. И когда он галантно подставил ей свой локоть, Марта взяла его под руку, чуть сжав руку пальчиками. Он почувствовал этот намек через ткань пиджака. А потом был роскошный вечер, прекрасный ужин и хорошее вино. Марта смотрела во все глаза на красавца с таким восхитительным берлинским акцентом. Неженатого, которому она так симпатична. И этот человек так интересно рассказывал о Берлине, о своем коттедже в Бабельсберге. А как билось ее сердечко, когда майор в порыве симпатии клал свою сильную мужскую ладонь на ее руку, чуть сжимая женские пальчики. А потом прозвучала та самая фраза, за которую женщина отдала бы многое.

– Скажите, фрау Марта, – проникновенно глядя в глаза женщине, вдруг спросил Сосновский. – А если бы я позвал вас… вы бы поехали со мной? В Берлин?

Вечер заканчивался. Сосновский вышел вместе с Мартой на улицу под осенние звезды, которые были видны на небе из-за слабой освещенности города. Женщина смущенно опустила глаза, пауза явно затянулась. Сосновский полез в карман за сигаретами, но потом сунул их обратно и, протянув руку, слегка провел пальцами по щеке женщины.

– Вы позволите вас проводить, фрау Марта?

– Буду польщена, господин майор, – тихо ответила женщина.

– Называйте меня просто Вальдемар, – предложил Сосновский.

Он взял Марту под руку, и они пошли по улице. Редкие прохожие, освещенные окна. Изредка проезжали автомашины. Ничто не мешало молчать вместе. Молчать многозначительно. Сосновский прекрасно понимал, о чем думает его спутница. Он приложил к этому немало усилий. Разведчику нужно было, чтобы эта женщина добровольно передавала ему нужную информацию, стала своим человеком в госпитале. Он затевал опасную игру, ведь очевидным было уже то, что раненого инженера отгораживают от посетителей, от посторонних. Наверняка его охраняют и надолго он в этом госпитале не задержится. И было совершенно очевидным, что советских разведчиков здесь уже ждут. И сегодняшний визит неизвестного человека в военной форме и с погонами майора вермахта не ускользнет от внимания гестапо или СД, в зависимости от того, кто будет заниматься этим делом. И значит, вычислить контакты разведчика в госпитале смогут быстро. И тогда его возьмут! Значит, надо сделать так, чтобы о нем не знали, чтобы о нем не рассказали. А промолчать может только влюбленная женщина. Даже больше того, женщина, которая рассчитывает изменить свою жизнь, обезопасить свое будущее с мужчиной, в которого она верит, с которым она хочет связать свою нестабильную и беспутную жизнь. Пока она будет молчать, но недолго. И надо многое успеть сделать, пока Марта не начала давать показания против него.

Они остановились у неприметного дома, и тут женщина испуганно вздрогнула, когда под лестницей вдруг зашевелилась кошка. Шепнув Марте, чтобы она ничего не боялась, Сосновский снова взял ее под руку и повел вверх по лестнице. Женщина остановилась возле двери на втором этаже и долго не могла попасть ключом в дверной замок. Сосновский взял из ее рук ключи и открыл дверь. Было все понятно, не требовалось никаких вопросов и объяснений. Они вошли в квартиру.

Марта протянула руку к выключателю на стене, но Сосновский поймал ее за руку и прижал женщину к стене, он начал целовать ее лицо, шею, держа за руки. А Марта и не сопротивлялась, она возбужденно дышала, чуть откинув голову назад, подставляя свою шею под горячие властные мужские поцелуи. Сосновский отпустил ее руки, Марта почувствовала, как его пальцы сжали ее талию, потом рука поднялась выше и легла на грудь. Сосновский накрыл ее губы своими губами и стал целовать Марту долгим жадным поцелуем, сжимая ее грудь, поглаживая ее. Женщина чувствовала, как сильное мужское тело прижимается к ее покладистому телу, как руки мужчины уже скользят по ее бедрам, задирают подол платья, ласкают ее бедра. Она тихо застонала, когда пальцы Сосновского коснулись ее кожи между чулками и трусиками. Он резко прижал ее к себе, и Марта почувствовала его возбуждение.

Михаил подхватил женщину на руки и понес в комнату, где, по его предположению, должна была располагаться спальня. Он поставил женщину на ноги у самой кровати и стал в темноте торопливо стягивать с нее через голову платье. Она стояла, послушная, трепетная, немного испуганная, в одном белье. И он повалил ее на кровать и стал снова жадно целовать, лаская ее грудь, бедра, животик, он шептал ей ласковые слова, восхищался ее телом и продолжал раздевать. Марту трясло от возбуждения, она уже стонала в голос от его ласк и поцелуев. И когда Сосновский навалился на нее всем телом, женщина послушно раздвинула ножки, пропуская его к самому сокровенному…

Глава 3

– Как выглядел этот офицер, доктор Келлер? – Юнге сидел в кабинете главного врача, который решил использовать для допросов персонала. Он, сцепив в замок пальцы, смотрел на худощавого высокого врача. – Прошу вас подробнее.

– Как обыкновенный офицер, штандартенфюрер, – немного нервно пожал плечами врач. – Высокий, светловолосый… кажется. Тонкие черты лица. Погоны майора вермахта.

– Вы уверены, что он светловолосый?

– Так точно, хотя… он не снимал фуражки.

– Так что же он говорил, хотел проникнуть в госпиталь? С какой целью? Он называл фамилию инженера Штернберга?

– Да… то есть нет, штандартенфюрер. Точнее, я не помню, кто ее назвал первым. Но этот майор назвался другом инженера и принес для него пакет фруктов и сигареты. Точнее, не для него. Я хотел сказать, что фрукты для господина Штернберга, а сигареты для других пациентов, потому что господин инженер не курит.

– У этого майора были и другие знакомые, находящиеся на излечении в вашем госпитале? – удивился Юнге.

Доктор достал из кармана носовой платок и принялся нервно вытирать лоб и шею. Он путался, поправлялся, уточнял, а потом возражал сам себе. Он никак не мог вспомнить, что говорил ему тот самый майор и что он сам ему отвечал. Было непонятно, знал ли майор Штернберга или нет. Сам инженер, как понял доктор, не ждал никакого гостя и не знал, кем мог быть этот майор.

– Так значит, майор вошел в госпиталь, нашел вас и попросил разрешения пройти к Штернбергу в палату? – попытался подвести итог беседы Юнге.

– Нет, штандартенфюрер, я увидел этого майора, когда он был уже в холле и разговаривал с медсестрой фрау Мартой.

Марта вошла в кабинет вся собранная, как будто закостеневшая. Сейчас по этой женщине нельзя было сказать, насколько она эмоциональная, чувствительная. И хотя все рекомендовали ее как чуткого и отзывчивого