Эксперимент. Книга 2. Последний Оплот. Серия 4 - Валерий Увалов

— Я здесь, сержант, — послышался мальчишеский голос.

И вой снова заозирался, обнаружив искомый объект справа от себя. Некоторое время смотрел на него с немым вопросом на лице: «Как ты здесь оказался, только что же не было⁈» Ярхип же в очередной раз подивился принятым здесь порядкам, а вой, придя к каким-то своим выводам, перевел взгляд на кузнеца.

— Вот рядовой Никфор, он проводит вас в ваши жилища и расскажет, что тут к чему. — Вой повернулся к Никфору и, протянув тому клочок бумаги, произнес что-то странное: — Четырнадцатый посад, ячейки с тридцать первой по сорок седьмую. — И небрежно махнул вою, стоявшему слева: — Пыря проводи.

Ярхип недоуменно воззрился на улыбающегося знакомца. Еще бы, их доверили какому-то мальцу, — а вдруг сбежим? И, наверное, так бы и стоял, если бы не услышал:

— Отец. Не задерживай, собирай людей.

— Это я сейчас, — буркнул отмерший Ярхип и бросился обратно к своим.

Никфор уверенно шел впереди. За ним, держась за ограждение и периодически зажмуриваясь, перебирал ногами Ярхип. И все потому, что Ярхип боялся, — боялся до дрожи в коленках. Сколько он себя помнил, церковь всегда запрещала спускаться в небесные кузни, а в том, что они именно туда и направляются, Ярхип не сомневался.

Когда кузнец собрал людей и велел идти за ним, Никфор махнул рукой и уверенно направился как раз к той пирамиде с воротами. А через десять минут, пройдя ворота, Ярхип и его люди оказались в штольне, уходящей вниз под небольшим углом. Кузнец однажды видел нечто похожее на руднике, правда, здесь ширина штольни была не меньше десяти метров.

Сделав еще один неуверенный шаг, Ярхип перевел взгляд вверх. Потолка у этой штольни не было. Точнее потолком служили бревна, которые были уложены где-то на уровне поверхности, видимо засыпанные той землей, что достали при вырывании котлована. Стенки и пол тоже оказались закрыты бревнами, чтобы земля не осыпалась. Но больше всего Ярхипа удивлял свет, которого здесь было чуть ли не больше, чем снаружи.

— Не бойся, дядька Ярхип, — на мгновение обернулся Никфор. — Мы давно уже живем в небесных кузнях. Вон Коготь с детства тут обитает — и ничего. А наш князь лично разобрал свод тоннеля, когда до него докопались, чтобы доказать, что это не опасно.

Ярхип не знал, кто такой Коготь, но упоминание князя слегка притушило страх, но только слегка. Кузнец задумался: «Что же это за князь такой?» Ему даже представлялся эдакий великан, непременно в сияющей брони.

Тем временем Никфор продолжал:

— Сейчас спустимся на платформу, а там полегче будет, по ровному пойдем. Ты, главное, меня держись, дядька Ярхип, и своим скажи, чтобы не потерялись.

Кузнец бросил взгляд через плечо, где за ним шла вереница людей, и заметил, как в конце мелькает голубое свечение оружия второго воя. «Значит, пока никто не отстал», — подумал Ярхип. А когда повернулся обратно, то неожиданно над головой появился потолок, а впереди открывался вид на огромное вытянутое помещение из камня с арочным сводом, покрытым священными символами.

Он открыл рот от такого чуда, но по ушам тут же ударил звук десятка голосов, лязганье металла и поскрипывание, а света здесь оказалось еще больше, и кузнец даже прищурился, закрывая глаза рукой. А через мгновение Ярхип ступил на деревянный помост, который возвышался на метр от пола у правой стены. На противоположной стороне заметил такой же, только гораздо шире, вдоль которого стоял уже знакомый ему поезд.

Сейчас у части вагонов отсутствовали чаровые барьеры, и можно было наблюдать, как на них грузят какие-то ящики. Некоторые из тех людей, что занимались погрузкой, остановились, пристально вглядываясь на вновь прибывших, а затем также спокойно вернулись к работе. Но один из них вдруг крикнул:

— Никфор!

И малец, продолжая идти вперед, просто поднял руку.

— Новеньких ведешь?

— Ага. Только прибыли! — прокричал в ответ Никфор.

— Как освободишься, зайди! У меня кое-что есть для тебя!

— Зайду! — крикнул Никфор и слегка ускорил шаг.

Ярхипу пришлось подстраиваться. А дальше мелькали коридоры, тоннели, какие-то помещения, повороты влево, вправо, и в какой-то момент кузнец поймал себя на мысли, что самостоятельно вряд ли выберется наружу, что стало дополнительной пищей для его страха, который он и так с трудом сдерживал.

Хорошему освещению буквально каждого закутка Ярхип уже перестал удивляться, а вот от количества людей, которых они повстречали в этом лабиринте, он пребывал в некоем замешательстве. Навскидку насчитал сотни три, не меньше. «Это ж сколько народу под землю забралось?» — подумал кузнец и тронул плечо Никфора.

— Слушай, — Ярхип вспомнил слово, — рядовой. А сколько людей здесь у князя-то?

— Так поди сорок тысяч уже.

— Вот те на-а-а, — задумчиво протянул Ярхип, вспоминая, что в Дымяницах и того меньше было.

— Ага. Поезда, считай, по несколько раз в день приходят со спасшимися. Вот за три месяца и набилось народу.

Ярхип нахмурился, вспоминая, сколько людей он видел там, на поверхности. Сотни две наверху, под землей сотни три.

— А где же все остальные? — продолжил он свои мысли вслух.

— Так все здесь, — с недоумением бросил Никфор через плечо, — под землей.

Ярхип открыл рот от удивления, представив себе эдакий муравейник из людей. От этой мысли он сбился с шага и почувствовал, как ему в спину врезался его сын, после чего быстро выровнял шаг.

— Вот мы и пришли! — неожиданно выкрикнул Никфор.

Через два часа Ярхип сидел на деревянном топчане в своей ячейке номер тридцать три и, не обращая внимания, как его жонка с аханьем и оханьем возится по хозяйству, задумчиво потирал бороду. Когда Никфор привел их в помещение, называемое посадом номер четырнадцать, где имелся длинный коридор, с двух сторон огороженный трехметровыми деревянными стенами с одинаковыми дверями, то Ярхип ненароком подумал, что это тюрьма. Ну никак это не походило на жилище! Но когда он вошел в свою ячейку, то его мнение тут же переменилось.

Нет, его дом в Дымяницах был куда просторнее, но и две комнаты, пять на пять метров каждая, тоже ничего, учитывая то, что произошло. Внутри было все необходимое для проживания: топчаны, стол, тумбочки, предметы обихода. Имелся тут и очаг — ящик, который Никфор обозвал мудреным словом, — способный как греть, так и холодить жилище. Плита,