Ты – мое cолнце - Тереза Саутвик

– О чем ты хочешь поговорить? – Он нацепил на вилку кусок мяса.

– Как твоя работа? Что происходит в «Марчетти инкорпорейтед»? – спросила Мэдисон, обращаясь к самой безобидной теме, которая пришла ей в голову. Но увидев, как омрачилось его лицо, она поняла, что затронула больную точку.

– Я не был в офисе с тех пор, как узнал правду.

– Люк! Ты шутишь! Он покачал головой.

– И не уверен, что вообще вернусь туда.

Хороший адвокат умеет говорить и слушать. Хороший адвокат сохраняет объективность, чтобы дать клиенту правильный совет. Она была убеждена, что с его стороны было бы серьезной ошибкой бросить свой бизнес. В то же время, если бы он поступил так, ей бы потребовалось постоянно давать ему консультации по разделу имущества и продаже биржевых акций, которые он приобрел за годы работы в компании, и по множеству других вопросов.

– И почему? – поинтересовалась она.

– Удивлен, что ты задаешь этот вопрос. Разве это не очевидно?

– Для меня – нет. Ты – финансовый директор компании. Судя по тому, как успешно идут дела, думаю, что ты работаешь хорошо.

– Осторожно. Такая лесть может вскружить голову.

– У тебя слишком большая голова, чтобы ее вскружить, – сказала она с легкой усмешкой. – Твоя семья ждет, что ты будешь продолжать работу. Почему для них что-то должно измениться?

– Потому что я не сын Тома Марчетти.

– Поэтому спустя тридцать лет они перестанут тебя любить? Из-за того, что ДНК у тебя не такая? И ты способен перестать любить их?

– Это серьезно, Мэдди. Почему ты не хочешь понять этого? – Отчаяние в его голосе было для нее пыткой.

Ей хотелось обнять его. Ругая себя за слабость, она положила руку ему на лоб. Но он снял ее руку, взял в свою ладонь и переплел их пальцы. Теплая волна прошла через ее руку в плечи и грудь, заставив набухнуть соски, голова закружилась, и стало трудно дышать.

Она сделала глубокий вдох, пытаясь набрать воздух.

– Я… я знаю, что это серьезно, и не стараюсь преуменьшить важность произошедшего, но иногда кто-то должен взглянуть со стороны, чтобы быть объективным. В семье Вэйнрайт, где самым главным является соответствие общепринятым стандартам, это имело бы значение, но не в твоем случае. Ничто не может повлиять на их любовь к тебе.

– Они любят того, кем они меня считали.

– А что, собственно говоря, изменилось? Ты ведь тот же человек, что и прежде. Ты тот же сын и брат, которого они любили. – Мэдисон положила вторую руку поверх их сплетенных пальцев. Господи, взмолилась она, помоги мне справиться с этим человеком и с самой собой. Я не могу уйти и оставить его одного. – Ты поступишь как идиот, если отвернешься от людей, которые тебя любят, и бросишь такой успешный бизнес.

– Семейный бизнес. – Он вынул свою руку из-под ее рук и провел по ее волосам. – Я больше не являюсь частью семьи. Не слишком приятно быть членом семьи наполовину.

Она отломила кусочек печенья, положила его в рот и медленно прожевала, надеясь, что это успокоит желудок, как написано в книгах о беременности.

– Люк, возможно, я уже и так наговорила много лишнего…

Он покачал головой.

– Я рассчитываю, что ты будешь говорить мне правду даже тогда, когда мне не хочется ее слышать. Именно поэтому я так старался убедить тебя остаться моим адвокатом. Что ты хотела мне сказать? – спросил он, снова взяв ее ладонь в свои руки.

– Почему ты думаешь, что они откажутся от тебя? Если бы это случилось с кем-то из них, разве ты отвернулся бы от него?

– Нет, но я не отворачиваюсь от них, просто ухожу из бизнеса.

Она поняла, что таким образом он пытается защитить себя и решить этот вопрос. Если он сам сделает первый шаг, то это будет не так болезненно, даже если они откажутся от него.

Она решилась на последний довод.

– Я думаю, тебе придется выдержать серьезную битву, убеждая Марчетти, что ты не являешься членом их семьи.

– Ты ошибаешься, Мэдди. Им будет легче, если я просто исчезну.

– Хочешь пари?

Уголок его рта изогнулся, и мрачное выражение исчезло с лица.

– Конечно, но ставку называю я.

В глазах Люка появилось вызывающее, чувственное выражение. Она уже видела такое однажды, перед тем как он свел ее с ума своими поцелуями. Как бы ей хотелось вновь испытать нечто подобное! Но это, увы, невозможно.

– Не забывайся, Люк. Помнишь, мы договорились с тобой о том, что у нас будут чисто деловые отношения. – Она постаралась отнять свою руку.

Он держал ее нежно, но крепко.

– Это ты начала. И потом, с чего ты взяла, что ставки будут касаться наших с тобой отношений? Двадцать долларов за то, что Марчетти облегченно вздохнут, когда я уйду.

– Согласна, – сказала она. – На какой день ты хочешь назначить оглашение завещания? – Тошнота подкатила к горлу. Как только все будет закончено, она сообщит ему свою новость.

– Послезавтра?

Так скоро, подумала она, но согласно кивнула.

– У меня остается день, чтобы самой ознакомиться с делом.

– Запиши меня в свой ежедневник. Надеюсь скоро увидеть тебя, Мэдди.

Она глубоко вздохнула. Только бы у нее хватило времени подобрать нужные слова, чтобы сказать ему то, что она должна сказать.

– К вам Люк Марчетти. Мэдисон нажала кнопку интеркома.

– Пусть проходит.

Через несколько секунд дверь открылась, и в ее кабинет вошел Люк. Его будничная одежда говорила о том, что он не передумал и по-прежнему не собирается возвращаться на работу. Джинсы плотно облегали его поджарые бедра и мускулистые ноги. Она вспомнила, как он сказал ей, что она могла бы оказать влияние на судью, присяжных и обвинителя, если бы появилась в суде в джинсах. Это воспоминание вместе с видом стоящего перед ней мужчины заставило учащенно забиться ее сердце.

– Привет, Люк. – Она протянула руку, показывая на стул перед ее столом. – Присаживайся.

– Спасибо.

Она тоже села и сделала глубокий вдох.

– Я пыталась до тебя дозвониться. Ты что, не прослушиваешь сообщения на автоответчике?

– Да, в последнее время. Нет желания. – Он скрестил руки на груди. – Что ты хотела мне сказать?

– Я хотела предупредить тебя, что на этой встрече будет присутствовать твоя мать.

– Что? Зачем? – недовольно спросил он, вставая.

– Думаю, это научит тебя прослушивать оставленные сообщения. Фло будет здесь с минуты на минуту согласно инструкциям твоего отца. Он оставил ей кое-что в своих бумагах.

– Я не хочу ее видеть.

– Тогда я не смогу приступить к делу. В мои обязанности входит соблюдение последней воли покойного. – Она сложила руки. – Позволь мне, как твоему адвокату и другу, посоветовать тебе смириться с этим. Завещание должно быть оглашено. Зажужжал интерком.