Шеф с системой. Рецепт победы - Тимофей Афаэль

мискам, и в каждой плавали белоснежные куски рыбы, разбухшая перловка и ароматные коренья. Пар поднимался от мисок, согревая лица воинов.

— Боги, — прошептал Семен, принимая свою порцию. — Никогда бы не подумал, что в таком тяжелом походе, доведется отведать настоящей еды.

Первый глоток был магическим. Горячий, наваристый бульон обжигал губы и язык, но никто не жаловался. Напротив — воины закрывали глаза от удовольствия, наслаждаясь каждой каплей.

— Это… это не еда, — сказал Микула, отрываясь от миски. — Недаром нашего Алексея знахарем кличут, — воины заулыбались.

— Просто хорошие продукты и правильные руки, — скромно ответил я, но внутри ликовал. Видеть, как суровые воины превращаются в счастливых детей от вкуса твоей еды — лучшая награда для повара.

Даже Ярослав, всегда сдержанный и контролирующий себя, ел с таким аппетитом, словно не пробовал ничего подобного в жизни. А может, и правда не пробовал. Царская уха — это не то блюдо, которое готовят в походных условиях.

— Еще, — попросил Борислав, протягивая пустую миску. — И не говори, что мало осталось. Я видел, сколько ты наварил.

Я с удовольствием наполнил его миску снова. И еще раз. И еще. Котел казался бездонным — уха была густая, сытная, и даже небольшая порция насыщала надолго.

По мере того как воины ели, я видел, как с них спадает напряжение последних дней. Плечи расправлялись, лица становились спокойными, в глазах появлялся блеск.

— Знаешь, Алексей, — сказал Федор, откидываясь от своей уже третьей миски, — когда мы вернемся домой и будут слагать песни о нашем походе, они должны будут упомянуть не только наши мечи, но и твой котел.

— Согласен, — кивнул Иван. — Не помню, чтобы кто-то из воинов так заботился о наших желудках. Обычно в походе — сухари да вода, а тут… — он махнул рукой в сторону котла, — пир как у князя.

Я видел, как Ярослав слушает эти слова. Он как никто понимал, что повар в отряде стоит не меньше, чем опытные воины.

— Спасибо, знахарь, — говорили остальные. — За все. За еду, за то, что помог нам добраться живыми, за то, что с нами был в трудную минуту.

Я принимал их благодарности с теплом в сердце. Эти суровые мужчины, закаленные в боях, привыкшие к лишениям, говорили со мной как с равным. Более того — как с другом.

— А что с ними будем делать? — спросил Семен, кивнув в сторону связанных рыбаков.

Пленники смотрели на нас голодными глазами. Запах ухи, наверное, сводил их с ума.

— Накормим, — решительно сказал Ярослав. — Снимем кляпы по очереди, дадим поесть. Они же люди.

— А вдруг закричат? — забеспокоился Борислав.

— Не закричат, — усмехнулся Ярослав. — После такой ухи они в нас души не чаят. Верно, Алексей?

Я кивнул. Еда — это универсальный язык. Хорошая еда делает даже врагов если не друзьями, то хотя бы не смертельными недругами.

Мы действительно накормили пленных. Снимали кляпы по одному, давали хлебнуть ухи, и их глаза расширялись от удивления. Они явно не ожидали такого обращения от захвативших их воинов.

— Один из них что-то говорит, — сообщил Борислав.

Старший из рыбаков, седобородый мужчина с добрыми глазами, что-то бормотал на своем языке, кивая в мою сторону.

— Хвалит твою уху, — перевел один из наших воинов, знавший местные наречия. — Говорит, что такой вкусной не ел даже на свадьбе своего сына.

Я невольно улыбнулся. Профессиональное признание всегда приятно, даже от врага.

После ужина воины расположились вокруг костра. Первый раз за много дней они могли по-настоящему расслабиться. Желудки были полны, тела отогрелись, а уха давала не только сытость, но и какое-то внутреннее удовлетворение.

— Несем дозоры, — приказал Ярослав. — По двое. Смена через четыре часа. Остальным — спать. Завтра нас ждет серьезная работа.

Когда большинство уснуло, я остался у костра с Ярославом и Бориславом. Мы сидели в тишине, слушая треск поленьев и ровное дыхание спящих воинов.

— Хорошая работа, — тихо сказал Ярослав. — Люди отдохнули впервые за много дней.

— Они это заслужили, — ответил я. — После того, что им пришлось пережить.

— А впереди еще хуже будет, — мрачно заметил Борислав. — Штурм крепости — это не шутки. Кто-то из них может и не вернуться домой.

— Тем более важно, чтобы они шли туда сытыми и отдохнувшими, — сказал Ярослав. — Алексей, ты даешь им силу духа. Это удивительно.

Мы еще немного посидели у огня, каждый думая о своем. Завтра начнется самый опасный этап нашей миссии. Разведка вражеской крепости, планирование штурма, может быть — сам штурм.

Но сейчас, в эту тихую ночь у теплого костра, с полными желудками и спокойными сердцами, мы были просто людьми. Друзьями, которые заботятся друг о друге.

И это было хорошо.

Рассвет застал нас готовыми к новому этапу. Воины поднялись отдохнувшими, с ясными глазами. Ночь хорошего сна и сытного ужина сделала свое дело — от измученных, полумертвых теней не осталось и следа.

— Сворачиваемся тихо, — коротко приказал Ярослав. — Следов не оставлять. Пленных вяжем покрепче — пусть посидят до вечера. К тому времени мы уже будем далеко.

Лагерь исчез так же бесшумно, как мы его захватили. Костер затушили, угли закопали, даже остатки ухи унесли с собой в походных котелках. Через полчаса от нашего присутствия не осталось ни малейшего следа.

Борислав и его разведчики уже проложили маршрут. Мы углублялись в лес, поднимаясь по склону высокого холма, который давал отличный обзор на долину, где располагалась столица Боровичей.

Марш был долгим, но не изнурительным. Воины двигались легко, без напряжения последних дней. Мой «Железный Запас» и вчерашняя царская уха дали им именно то, что нужно — силы для решительных действий.

Лес становился гуще по мере подъема. Древние ели смыкали кроны так плотно, что даже дневной свет едва пробивался сквозь хвою. Идеальное место для скрытного наблюдения.

— Там, — тихо сказал разведчик, указывая на густой ельник на вершине холма. — Отличная точка. Видно все как на ладони, а нас не увидит никто.

Отряд бесшумно расположился в засаде среди елей. Воины инстинктивно заняли круговую оборону, прикрывая все подходы. Даже отдыхая, они оставались профессионалами.

— Борислав, Алексей со мной, — позвал Ярослав. — Посмотрим на нашу цель.

Мы с Бориславом подползли за ним к самому краю обрыва.