Шеф с системой. Рецепт победы - Тимофей Афаэль

— За князя, — тихо сказал он, и в его голосе звучала сталь.

— За дом, — поддержал его другой воин.

— За всех, кто нас ждет, — добавил третий.

Борислав молча подошел ко мне. Он видел мое бледное, изможденное лицо, видел, как я покачиваюсь от слабости.

— Пей, — сказал он, протягивая мне кружку.

— Это для них…

— Пей. Приказ.

— Тогда передай котелок на другие лодки, — попросил я его, приняв кружку.

Я выпил и почувствовал, как в мою душу возвращается огонь. Да, мы были измотаны. Да, впереди нас ждали смертельные опасности, но мы были живы, мы были вместе, и мы дойдем до конца.

Ночь опустилась на реку, но воины продолжали грести. Теперь они работали не на одних рефлексах — они работали с целью. Каждый гребок приближал их к дому, к победе, к спасению тех, кого они любили.

Холод кусал нещадно, но в наших душах горел огонь, который никакой мороз не мог погасить.

И тогда, сквозь ночную тишину и плеск весел, донесся хриплый крик дозорного:

— Берег! Вижу мыс! Это то самое место!

Эти слова подействовали как последняя капля волшебного эликсира. Воины, которые держались из последних сил, вдруг обрели новую энергию. Цель была рядом. Самая тяжелая часть пути подходила к концу.

Темный силуэт скалистого мыса вырастал из ночной тьмы. Тайная гавань, откуда открывался путь к вражеской крепости.

— Готовимся к высадке, — тихо сказал Ярослав. — Тихо. Бесшумно. Мы в тылу врага.

Наши лодки одна за другой осторожно и тихо подходили к каменистому берегу.

Первым на берег спрыгнул один из разведчиков, быстро закрепляя канат. За ним уже готовились выскочить остальные воины, когда…

Треск.

Тихий, но отчетливый звук ломающейся ветки раздался не очень далеко за холмом. Затем громкие голоса.

Ярослав мгновенно поднял кулак — знак «замереть». Борислав беззвучно опустился на дно лодки, подавая пример остальным. Весь отряд застыл, словно мертвый.

Разведчик на берегу растворился в темноте. Казалось, прошла вечность, прежде чем

— Княжич, — прошептал он так тихо, что его едва было слышно даже в мертвой тишине. — Там… в ста метрах, за изгибом… рыбацкий лагерь. Небольшой. Человек десять, не больше.

Ярослав сжал зубы. Борислав выругался про себя так тихо, что губы едва шевельнулись.

— Они нас видели? — беззвучно спросил Ярослав.

— Пока нет. Сидят у костра, едят рыбу, но любой шум, любой дым от нашего костра… — разведчик покачал головой. — И они поднимут тревогу. А в этих местах звук разносится далеко.

И тут до нас донеслись новые звуки. Смех, обрывки песни на незнакомом языке. Рыбаки явно отмечали удачный улов.

Ярослав медленно огляделся. Его воины лежали на дне лодок, прижавшись к бортам. Измотанные до предела, продрогшие, они отчаянно нуждались в отдыхе и горячей еде.

Мы были в ловушке. Не могли идти вперед — рыбаки услышат. Не могли развести костер — дым увидят. Не могли оставаться здесь долго — к утру воины просто замерзнут.

Самая тяжелая часть пути была окончена.

Началась самая опасная.

Глава 5

— Десяток рыбаков, — прошептал разведчик, напряженно. — В ста метрах, за изгибом. Сидят у костра. Любой шум с нашей стороны…

— И они рванут в сторону крепости Боровичей, — закончил Ярослав. Его голос был тише шороха листьев.

Мы лежали на дне лодки, прижавшись к бортам. До нас доносились обрывки песен, грубый смех, треск горящих поленьев. Рыбаки явно отмечали удачный улов, не подозревая, что в нескольких сотнях шагов от них притаился отряд вражеских воинов.

Борислав подполз ближе к Ярославу:

— Варианты? — прошептал он.

— Ждать до утра нельзя, — ответил Ярослав. — К рассвету люди просто замерзнут. Обходить — слишком далеко, потеряем целый день. Остается…

Он не договорил, но все поняли.

— Можем взять их тихо? — спросил Ярослав у Борислава.

Старый воин прищурился, прислушиваясь к звукам из лагеря:

— Расслабленные. Думают, что находятся в безопасности. — Он помолчал, просчитывая варианты. — Можем, но нужно действовать очень осторожно.

— Сколько людей нужно?

— Восемь не больше. Много народу — много шума. — Борислав уже мысленно отбирал бойцов. — Двое наших лучших разведчиков, пятеро воинов с железными нервами и я.

Ярослав кивнул:

— Оружие?

— Никакого металла с собой. Дубинки, ножи, голые руки. Нам нужна полная тишина.

Я слушал их шепот и чувствовал, как по спине пробегают мурашки. Это была операция, где малейшая ошибка могла стоить жизни всему отряду, если кто-то из рыбаков сумеет сбежать.

— Как будем действовать? — спросил один из разведчиков.

Борислав закрыл глаза, рисуя в уме план:

— Окружаем лагерь с трех сторон. Четвертая сторона — к реке, оттуда им некуда бежать. Действуем одновременно, по сигналу. Кого можно — оглушить дубинкой. Кого нельзя — ножом.

— А если кто-то все же успеет дать деру?

— Не успеет, — жестко сказал Борислав. — Потому что мы — лучшие.

Ярослав обвел взглядом отобранных воинов. Это были действительно лучшие — опытные, хладнокровные, способные убить человека так тихо, что даже сидящий рядом ничего не заметит.

— Помните, — сказал Ярослав так тихо, что его едва было слышно. — От этого зависит судьба всей миссии. Нас здесь не должно быть. Нас здесь никто не видел. Понятно?

Воины молча кивнули. Они все понимали без слов.

Борислав и его группа бесшумно сошли с лодок и растворились в ночной тьме. Я видел, как они движутся — не идут, а скользят, используя каждую тень, каждый камень как укрытие.

Мы остались ждать в лодках. Это были самые долгие минуты в моей жизни. Из лагеря по-прежнему доносились голоса, но теперь каждый звук казался оглушительным. Хруст ветки, скрип сапога, плеск волн о ладью. Все это могло выдать наше присутствие.

Ярослав лежал рядом со мной, напряженный. Я видел, как он считает секунды, просчитывает, сколько времени нужно его людям, чтобы занять позиции.

А потом наступила тишина.

Не постепенная, а внезапная, резкая. Голоса оборвались на полуслове, смех замер, даже треск костра словно стал тише. Тишина профессионально выполненной работы.

Через несколько минут из темноты появился силуэт Борислава. Он подплыл к нашей лодке и тихо сказал:

— Готово.

— Все?

— Все десять. Связаны, с кляпами. Ни один не успел пикнуть.

Я выдохнул с облегчением. Первое препятствие было преодолено.

— Потери?

— Никаких. Чистая работа.