Города Беларуси в некоторых интересных исторических сведениях. Гродненщина - Юрий Татаринов

Главное отличие и редкая особенность (единственный пример в Беларуси) костела — оформление входа. Вход представлен в виде открытой галереи с чередой полуциркульных арочек. Внутреннее пространство храма поделено восьмигранными колоннами на три нефа.

После Великой Отечественной войны костел был закрыт, здание использовалось не по назначению. Возвращен верующим в 1989 г.

(Из воспоминаний А. И. Дашкова)

Адам Иосифович Дашков, старожил Зельвы, в серии статей, опубликованных в районной газете «Праца» в июне-сентябре 2007 г., рассказывает о времени, которое, в какой-то степени, не пропагандировалось у нас и теперь вызывает у истинных гурманов краеведения огромный интерес. Имею ввиду эпоху 30-х гг. XX в. и, естественно, территорию Западной Беларуси.

Зельва тогда называлась местечком и имела всего несколько улиц: Млыновая (17 Сентября), Маршаловская (Советская), Ружанская (Пушкина), Выгонская (Октябрьская), Фабричная (Булака), Школьная, Песочная, Замурная (Почтовый переулок).

Млыновская начиналась от Ружанской и тянулась до реки Зельвянки. Это была самая оживленная улица. До Фабричной на ней проживали одни евреи. Дальше, до конца улицы, до речки, было 12 еврейских и 27 крестьянских домов. Торговля промышленными, бытовыми и продовольственными товарами в основном находилась в руках евреев, у них имелись пекарни, напиточные и кондитерские цеха. Земледелием евреи не занимались, но коров держали. Было выгодно. Кагал арендовал землю, пастбищные луга. Все коровы с улицы Млыновой паслись в одном стаде. Пастухами же были местные крестьяне.

Па месте нынешнего сквера располагалось большое П-образное здание. Это был центр частной усадьбы. В здании размещались торговые лавки, ларьки, мастерские, кузница. Рядом располагались колодец и сад. Усадьба принадлежала немцу Шухардту.

Метрах в ста от теперешнего ресторана стоял заезжий дом — добротное деревянное здание.

Далее по улице располагалось деревянное, одноэтажное здание школы-семилетки. В нем занимались с 1 по 4 классы, а с 5 по 7-ой — в здании старой больницы. Час или два в школе отводилось для изучения «закона Божьего». Для обучения католиков приходил ксендз, а православных — батюшка. У евреев имелась своя школа, платная.

В конце Млыновой, на реке Зельвянке до сих пор стоит здание мельницы. Построена она была из кирпича в конце XIX в. Здесь мололи рожь, делали пшеничную муку, высоких и низких сортов крупы. Владельцы закупали зерно у людей, мололи и отправляли вагонами по городам Польши.

Рядом с мельницей через мост располагалось здание крахмального завода. Сюда привозили картофель, который перерабатывали на крахмал. Мост через реку в том месте был сооружен на каменных опорах, имел три пролета и был деревянным, с настилом.

Улица Маршаловская начиналась от Ружанской и тянулась до старого кладбища. На ней проживали, в основном, крестьяне. Улица была широкой и вымощенной. В одном месте она имела площадь, тоже вымощенную булыжником. На этой площади проводились ярмарки, а после Великой Отечественной войны — демонстрации, парады.

На углу Маршаловской и нынешней Академика Жебрака стоял трактир Врублевского. В нем собирались деловые люди, совершали сделки.

В здании нынешней райЦГЭ располагалось местное управление власти: солтыс, писарь, полицианты. Здание полиции находилось отдельно.

В конце улицы шел подъем на католическое кладбище, к старому костелу. Кладбище занимало большую площадь и разделялось канавой на старое и новое. Новое находилось ближе к теперешней больнице. На этом кладбище были и немецкие захоронения со времен Первой мировой войны. Еще одно немецкое кладбище времен Первой мировой располагалось за городом.

Старый костел находился рядом с кладбищем, на самой высокой точке Зельвы. Заложен он был еще в XIX в. Католики так и не достроили его. Строительство завершили православные, установив на нем соответствующие кресты. Не имея своего храма, католики в начале XX в. начали строить новый костел, который действует и поныне. Церковь на горке существовала до Первой мировой войны. Когда пришла польская власть, католики вернули храм и оборудовали его по-своему. Заменили кресты, иконы — однако на потолке и сводах остались лики православных святых, изображения, нанесенные масляными красками. Поскольку в Зельве стало два костела, то этот назвали «горным», а новый — «дольным».

Возле теперешней аллеи к памятнику стоял добротный деревянный дом. В нем размещался суд. Вокруг было много зелени: жасмин, сирень, липы.

Слева от здания суда, ближе к старому костелу, стоял длинный дом, где жили три семьи. Выше, на месте нынешнего памятника размещалось стрельбище — котлован, с трех сторон окруженный насыпями.

Нынешнюю Октябрьскую именовали по-разному: Луговая, Свиная, Выгонская. На ней проживали крестьяне. На месте теперешнего детского сада и школы находился луг. Здесь пасли лошадей, свиней, гусей. Выше были огороды, а за огородами располагалось православное кладбище. Вся пойма реки Зельвянки, от шоссейного моста до памятника, все сенокосные луга принадлежали православной общине.

По улице Ружанской находился и ныне действует молитвенный дом баптистов. Рядом располагалось уже упомянутое православное кладбище, которое закрыли в 1962 г. в связи с появлением нового, за пределами местечка.

Название Фабричная улица неслучайное. На этой улице еврей Бородицкий основал фабрику. Фабрика находилась недалеко от речки, где теперь коттеджи. На ней производилось сукно, покрывала. Между фабрикой и железнодорожным мостом действовал крупный по тем временам лесозавод, оснащенный по всем требованиям того времени. Паровая машина его работала на угле и на древесных отходах. Владельцем тоже был Бородицкий. Кроме того, этот человек владел еще и мельницей. Для транспортировки грузов с базы лесозавода была проложена узкоколейка. Хозяин нанимал людей (крестьян) и их лошади перевозили грузы — тянули вагонетку. В то время лес заготавливали в Беловежской пуще. Сплавляли по Зельвянке до вышеупомянутой базы. Сам Бородицкий жил на Млыновской — в том самом доме, где теперь ветлечебница.

Еще одно предприятие по переработке леса располагалось на месте нынешнего водохранилища. Это предприятие принадлежало Сальмону, тоже еврею. Оно было оснащено 2-мя пилорамами, столярными мастерскими, цехом по изготовлению масла из рапса и льняного семя и машиной для чесания шерсти.

Улица Школьная не изменила своего названия. До войны на ней жили одни евреи. В конце улицы, где нынче Дом Советов, стояли два деревянных здания, в которых размещалась еврейская школа. Невдалеке располагалась синагога. Около синагоги, в том месте, где теперь садик «Золотой ключик», находилось еврейское кладбище. Более богатые евреи ставили на могилах умерших родственников небольшие беседки — будки.

В том месте, где теперь улица Шаповалова, при польской власти было построено здание молокозавода. Молоко принимали от населения. Масло, сметану, сыры — все производили вручную, с помощью примитивных приспособлений и механизмов.

За территорией завода располагался сад еврея Пентелевича. Теперь этот сад на территории гимназии № 1.

ЛИДА

(март, 2008)

Слово «лида» финно-угорского происхождения. Поэтому версии балтские, славянские отпадают. «Вырубки», «щупаки» — все это для тех, кто любит сказки. Название Лида в значении «вырубка» не упоминается ни в одной летописи.

Николай Борисович Шевченко, руководитель одного местного объединения, имеющего отношение к популяризации белорусской истории, в «Лiдскай газеце» за 19 мая 2007 г. абсолютно точно замечает, что имя здешнего города удивительное и прекрасное. Я бы добавил — единственное в своем роде, потому что связано с современным женским именем. Но, как говорится, не все так просто и искать женщину в данном случае не приходится.

После таяния последнего Ледника (а это минимум 12–15 тысяч лет тому назад) данная местность была заселена представителями одного из многочисленных финно-угорских племен, которые называли себя лууд. До сих пор так называют себя некоторые жители Карелии (кстати, к тому, что племена карелов действительно заселяли данный регион, мы еще вернемся). Славянская транскрипция этого слова — люд, люди. Далее просматривается трансформация самого сложного из звуков этого слова: Люди — Люда — Лиуда — Лида. Окончание «а», как и должно у финно-угров, указывает на то, что поселение было основано на берегу реки. А основной корень, в данном случае, обозначал одно: название племени, то есть тех, кто изначально жил на берегу здешней реки.