Пусть смерть меня полюбит - Рут Ренделл

В длинном вагоне было совсем немного народу: женщина с двумя маленькими мальчиками и молодой человек. Парень выглядел так же, как любой темноволосый мужчина лет двадцати, носящий бороду, но как только Алан увидел его, то вспомнил, где слышал прежде этот уродливый кокни-саффолкский акцент. Сходство было так велико, что Алан заставил себя посмотреть на руки парня, лениво сложенные на коленях. Но, конечно, руки были обычными, правый указательный палец не был изуродован, а ноготь – искривлен.

Впервые он слышал этот голос, когда тот попросил его разменять фунтовую банкноту на двадцать монет по пять пенсов. Алан придвинул было монеты через стойку, глядя на молодое лицо клиента, обросшее бородой, и подумал: «Неужели я буду вести себя невежливо только из-за того, что он так молод?» Поэтому сложил монеты в пакетик и на короткий миг – достаточный, однако, чтобы отметить и запомнить, – увидел, как изуродованный указательный палец, вместе с прочими, прихватывает пакетик со стойки и прижимает к ладони.

Предположим, он вспомнил бы об этом раньше. Это улика, которая может помочь полиции. Остановило бы это его? Алан решил, что нет. А теперь? Теперь он был втянут в это так же, как молодой человек с бородой, странным акцентом и кривым и бугристым, как ядро грецкого ореха, ногтем.

В общественном здании деревни Чепел-Сент-Пол шло какое-то собрание, и среди прочих машин, стоящих в лужах на деревенском лугу, были два «Форда Эскорт», желтый и серебристо-синий. Пятый ключ из тех, которые перепробовал Марти, открыл желтую машину, но когда парень включил зажигание, то увидел, что в баке всего около галлона[25] бензина. Он бросил эту машину и попытал счастья с серебристо-синей. Десятый ключ подошел. Счетчик топлива показывал, что бак почти полон. Бак «Форда Эскорт» вмещает шесть галлонов, так что все должно быть в порядке. Марти быстро повел машину прочь, совершенно верно предполагая – разве сам он не был из деревени? – что собрание началось в два и будет продолжаться до четырех.

Минивэн был припаркован пятьюдесятью ярдами дальше по дороге. Они под дулом пистолета заставили Джойс вылезти и сесть в «Форд», Марти отвел минивэн чуть дальше от деревни и бросил под какими-то деревцами на опушке леса. В дождливый мартовский день в Чепел-Сент-Пол они имели не больше шансов быть замеченными, чем если бы находились на луне. Марти был вполне доволен собой, его беспокойство на некоторое время улеглось.

– Мы не можем оставить ее связанной, пока едем по А12, – сказал он. – В задней части этой машины есть окна, верно?

– Сам вижу, – огрызнулся Найджел, перелез через сиденье, развязал Джойс руки и глаза и вынул кляп у нее изо рта. Лицо ее онемело, а там, где нейлоновые чулки врезались в плоть, остались красные полосы, однако девушка обругала Найджела и плюнула в него, чего никогда в своей жизни не делала – в отношении кого бы то ни было. Он упер дуло пистолета ей в ребра и вытер плевок со своей щеки.

– Ты не станешь стрелять в меня, – хмыкнула Джойс. – Не посмеешь.

– Слыхала поговорку, что все равно, за что тебя повесят – за овцу или за ягненка? Если нас поймают, то все равно запрут на всю оставшуюся жизнь за то, что мы убили Грумбриджа. Убийство есть убийство.

– Поняла, да? – поддержал его Марти. – Они не могут сделать с нами ничего больше, даже если мы убьем сотню человек, так что мы не станем тебя щадить, ясно?

Джойс не ответила ничего.

– Как тебя зовут? – спросил Найджел.

Джойс продолжала молчать.

– Ну ладно, мисс Дж. М. Калвер, Джейн, Дженни или как там тебя. Я не могу представиться сам и представить своего приятеля, – Найджел произнес это громко, чтобы донести до Марти смысл. – Причина тебе, думаю, понятна.

– У мистера Грумбриджа остались жена и двое детей, – промолвила Джойс.

– Как грустно, – отозвался Найджел. – Если бы мы знали, то выбрали бы холостяка. Если харкнешь в меня еще раз, то так получишь по физиономии, что до конца жизни не забудешь.

Они свернули на трассу А12 в двадцать пять минут третьего, следуя по тому же маршруту, по которому двадцатью минутами раньше проезжал Алан Грумбридж. Движение было редким, дождь лил потоками, и Марти ехал осмотрительно, не слишком быстро и не слишком медленно, выезжая на скоростную полосу только для обгона. К тому времени, как полиция установила пост проверки на Колчестерской объездной дороге, останавливая все легковушки и более тяжелые машины, «Форд Эскорт» уже миновал Уитхэм и направлялся к Челмсфорду.

Джойс сказала:

– Если вы высадите меня в Челмсфорде, обещаю, я никому не скажу ни слова. Я поболтаюсь по Челмсфорду, куплю что-нибудь поесть, вы можете дать мне пять фунтов из того, что взяли в банке, и я не пойду в полицию до самого вечера. Я скажу им, что потеряла память.

– На тебе только одна туфля, – напомнил Марти.

– Можете высадить меня возле обувного магазина. Я скажу полиции, что на вас были маски, а потом вы завязали мне глаза. Я скажу им… – Это была самая большая маскировка, какую могла придумать Джойс. – …скажу, что вы были старыми!

– Забудь об этом, – оборвал ее Найджел. – Это только твои обещания. На деле будет по-другому. Они вытрясут из тебя всё. Запомни крепко-накрепко – ты едешь с нами.

Первая волна часа пик вылилась из Лондона как раз тогда, когда они въезжали в город. На этот раз Марти свернул на Северную окружную дорогу в Вудфорде, и они почти без задержек добрались до Финчли. Но оттуда всю дорогу пришлось ехать черепашьими темпами, и Марти, который хоть и выдерживал эту пытку лучше, чем Найджел, теперь тоже стал чувствовать, что нервы сдают. Часть беспокойства заключалась в том, что в зеркало заднего вида ему приходилось присматривать как за этими двумя на заднем сиденье, так и за дорожным движением позади машины. Конечно, то, что Найджел убил банковского менеджера, – это полное вранье; он не смог бы этого сделать и не стал бы ничего делать с девушкой, даже если бы она попыталась привлечь внимание других водителей. Вопрос был в том, знала ли это сама девушка. Похоже, что не знала. По большей части она сидела, сжавшись в уголке позади водительского кресла, низко опустив голову. Возможно, она думала, что другие люди останутся равнодушными, что бы ни происходило, перейдут на другую сторону улицы, и все такое прочее, о чем талдычат в воскресной школе. Но Марти знал, что это не так: в свое время какая-то женщина поймала его на попытке залезть в сумочку, и он едва успел удрать от охранника магазина.

Он начал вести себя глупо, вклиниваясь между другими машинами, их водители нервничали и нажимали на клаксоны, а однажды передний бампер «Форда Эскорт» даже толкнулся в задний бампер едущей впереди машины. К счастью для них, у той машины бамперы были сделаны из каучукового композита, а водитель был беспечен, он просто высунулся из окошка и крикнул, что все в порядке и машина не пострадала. Но это все равно напугало Марти, и к тому времени, как они добрались до Брент-Кросса, его руки на руле тряслись и машина дважды останавливалась, потому что Марти был не в состоянии как следует выжать сцепление.

Тем не менее они почти добрались до дома. На Стэплс-корнер Марти свернул на Эджвер-роуд, и без десяти пять они подъехали к дому в Криклвуде, припарковав «Эскорт» среди сотни или около того машин, выстроившихся по обеим сторонам улицы.

Найджел не ощущал сочувствия к Марти, но видел, что приятель выжат как лимон. Поэтому взял пистолет, ткнул его в бок Джойс и заставил ее идти впереди. Марти шагал рядом с девушкой, обвив ее плечи рукой, словно прогуливаясь с любовницей. На лестнице они встретили Брайди, ирландку, жившую на одной лестничной площадке с Марти. Она направлялась на работу в бар «Роза Килларни», где разливала пиво и коктейли за стойкой, и почти не обратила внимания на идущих ей навстречу – разве что равнодушно бросила «привет». Она и раньше часто видела здесь Найджела и привыкла к тому, что Марти водит к себе девушек. Если бы он нес на руках труп девушки, Брайди, возможно, поразмыслила бы об этом несколько минут, но ничего не предприняла бы и уж точно не пошла бы в полицию. Двое ее братьев были отдаленно связаны с ИРА[26], и она помогала им громить машины во время шествия с телом умершего от голодовки мученика от «Короны» до «Святого Сердца». Она и все ее родные избегали полиции.

Дверь жилища Марти запиралась на автоматический «американский» замок и еще на один, более старой системы, с большим железным ключом. Парни втолкнули Джойс в комнату, и Найджел повернул ключ в замке. Марти осел на матрас, свесив голову, но Джойс так и осталась стоять, окидывая взглядом грязь и беспорядок вокруг и сложив руки на груди.

– Теперь нужно избавиться от машины, – напомнил Найджел.

Марти не сказал ни слова. Найджел пнул матрас и зажег фитилек керосинового обогревателя – в комнате было очень холодно, – а затем повторил: