Любовь по расчету - Элизабет Чедвик

— Розин, — пробурчал Гайон и получил холодный влажный поцелуй, развеявший сомнения. — Клянусь Богом! — взревел он, шаря по постели в поисках меча. Кошка, добившись своего, спрыгнула с кровати и занялась исследованием одежды Гайона.

На месте Гайона отец Юдифи запустил бы в животное графином, разбрызгав содержимое и разбросав осколки по комнате. Гайон же лишь употребил несколько смачных эпитетов и ограничился убийственным взглядом. Юдифь решила, что он тоже не в форме, и решила не вмешиваться. Она надела сорочку, взяла на руки Мелин и подошла к окну.

— Снег закончился, милорд. Облака высоко. Охота может состояться. У нас как раз кончилось мясо, кроме того, во избежание лишних ссор, не мешает занять делом наших воинственных гостей. На прошлое Рождество, когда выходила замуж мамина племянница, они ужасно перессорились. Кузен кучера лишился трех пальцев и уха, а зал был перевернут вверх дном.

— Не дай Бог, — произнес Гайон, медленно отходя ото сна. Последние недели измотали его, да и брачный напиток возымел действие.

Юдифь рассудила, что теперь можно вернуться в постель, хотя кошку усадила подальше в углу.

— Остерегайтесь Уолтера де Лейси. Считаю, вам следует знать, что он претендовал на мою руку, кроме того, это друг дяди Роберта.

— Не думал, что у дядюшки могут быть друзья, — Гайон стал собирать одежду. — Но не волнуйся, дорогая, мне известно, что он собой представляет. Постараюсь не будить лиха.

— Чего?

— Лиха, псов преисподней, — пояснил он, натягивая рубашку. — Предстоит дикая охота, разве не так?

Тон мужа был непринужденным и доверительным. Отец сразу бы переменил настрой, он всегда держал себя грубо и чванливо. Юдифь выжидала, не зная, как себя вести, наблюдала, как Гайон одевается. Он отложил в сторону свадебный наряд, надел зеленую шерстяную тунику на меху, теплые рейтузы и грубые сапоги, закрывавшие икры.

Мелин вспрыгнула на белоснежную простыню и начала умываться. Простыня светилась белизной, ни единого пятнышка.

— Милорд! — Юдифь была в панике. В любую минуту в комнату могли войти гости. Первым делом они захотят взглянуть на простыню, на которой должны быть пятна — свидетельство ее непорочности… или отсутствия таковой.

Гайон вздрогнул.

— В чем дело?

— Постель… простыня… Они подумают, что я не невинна… или что вы не в состоянии…

Он тупо смотрел на жену.

— На простыне нет пятен крови! — Юдифь почти кричала.

До Гайона, наконец, дошло, что жена имеет в виду, и это его развеселило.

— А! Понимаю. У меня нет навыка лишать невинности девушек, — он кисло улыбнулся. — Интересно, какой ответ они предпочтут.

Оттолкнув Мелин, он вытащил нож из-за пояса, засучил левый рукав, сделал неглубокий над рез около локтя и размазал кровь по постели.

— Добровольное увечье, — язвительно произнес Гайон. — Придется выпить валерианы и смазать рану медом.

Юдифь подала ему баночку со снадобьем.

— Это тоже подойдет.

— Неужели все женщины считают меня неуклюжим увальнем? Мне как-никак дорога моя репутация, — казалось, он подшучивает над самим собой.

Юдифь покраснела, ибо не подумала, как гости воспримут следы пальцев на мази.

— Кровь уже не идет, — он опустил рукав и улыбнулся. — Полагаю, это не последняя рана, которую я получил, защищая честь женщины.

Не успела Юдифь ответить, как с наружной стороны портьеры раздалось рычание, потом лай и возмущенные возгласы. На постели выгнулась Мелин, ощетинив рыжую шерсть.

Гайон дернул Юдифь за волосы и, подмигнув, раздвинул портьеры, приветствуя тещу, небольшую компанию женщин, следовавших за хозяйкой, и толстую служанку с кувшином теплой ароматизированной воды.

Кади радостно крутилась вокруг хозяина и неохотно повиновалась приказанию лечь. Алисия ответила холодным приветствием и вошла в комнату. Рядом с ней пожилая дама старательно счищала собачью шерсть со своего темно-синего платья.

Алисия перевела взгляд с запятнанной простыни на дочь, сжимавшую у руке баночку с мазью. Юдифь бросила на Гайона взгляд, полный отчаяния, и поставила мазь на комод, словно та жгла пальцы. Алисия поджала губы.

Мелин, которой не нравилось, что ее окружают так много людей, спрыгнула на пол. Кади не замедлила броситься к ней с восторженным лаем. Пытаясь поймать собаку, Гайон налетел на Алисию. Агнес завизжала и выронила кувшин. Воз дух огласился воплями и визгом, кошачьим шипением и неистовым собачьим лаем. Мелин метнулась к выходу, Кади за ней. Портьера затрещала, когда когти Мелин впились в тяжелый шелк.

Гайон схватил Кади за ошейник, хотел что-то сказать, понял, что это бесполезно, и ретировался в поисках мужского общества.

Юдифь, хохоча до слез, направилась к портьере, чтобы вернуть Мелин на пол.

Мужчины завтракали в холле, готовые к охоте на дикого кабана, который, как утверждал егерь Равенстоу, обитал в их лесах.

Когда мужчины уже выходили, вниз сошла невеста, украдкой бросая на мужа робкие взгляды. Когда женщины представили на всеобщее обозрение окровавленную простыню, Юдифь чуть не потеряла сознание. Она втянула плечи и закрыла лицо руками. Алисия обняла дочь и бросила ледяной взгляд на Гайона.

— Почему Юдифь плакала? Ты грубо обошелся с ней? — неодобрительно спросил Майлз, когда они въезжали в лес. Впереди слышался лай собак, почуявших кабана.

Гайон разозлился.

— Можешь поверить моему опыту. Эта стерва просто хохотала до слез, а ее проклятую кошку нужно утопить.

Майлз насторожился, на память пришло беспокойство Алисии и ее расстроенный вид. Если бы взглядом можно было убить, то его сын уже был бы трупом, а сам Майлз превратился бы в камень.

От Гайона не укрылось состояние отца.

— Не понимаю, что происходит, — заметил он. — Все идет кувырком. Юдифь умирает от смеха, но держит в руках баночку с мазью, ее мать готова вцепиться мне в горло при виде простыни в пятнах крови, а все прочие…

Он замолчал, заметив, что к ним, сурово поджав губы, подъезжает констебль де Бек, холодный и официальный. Он тоже был свидетелем того, как Юдифь пыталась овладеть собой, и горел негодованием. Сначала, даже чуть не предложил леди Алисии отправить новоиспеченного зятя в преждевременную могилу. Но вовремя спохватился, так как за завтраком ему показалось, что Юдифь улыбнулась с видом заговорщицы, что никак не вязалось со слезами.

Кроме того, де Бек здраво рассудил: как только место Гайона освободится, король поспешит заполнить вакансию, и, вероятно, нелучшей кандидатурой. В результате де Бек пришел к заключению, что теперешний хозяин, по крайней мере, на людях, проявляет доброе расположение к девочке.