Конвергентная культура. Столкновение старых и новых медиа - Генри Дженкинс

с различных точек зрения: с позиции рекламных менеджеров, пытающихся догнать стремительно меняющийся рынок; с позиции представителей творческих профессий, открывающих для себя новые пути рассказывания историй; с точки зрения преподавателей, организующих неформальные образовательные сообщества; с точки зрения политических активистов, внедряющих новые инструменты для формирования политического будущего; с точки зрения религиозных групп, отстаивающих чистоту своего культурного окружения; с позиций различных фанклубов и сообществ, играющих роль первопроходцев, а также всех пользователей новых медиа, имеющих творческую жилку.

Неформальное образование. Процесс обучения, разворачивающийся за рамками традиционных образовательных учреждений и включающий в себя факультативные предметы, внеклассные программы, учебные классы в музеях и других публичных заведениях, а также неформальные методы обучения, участники которых осваивают новые идеи, воспринятые через новости, развлекательные медиа или прочие типы социального взаимодействия.

Я не могу претендовать на статус нейтрального обозревателя в каждом из представленных случаев. Во-первых, я не только рядовой пользователь медиапродуктов, я еще и активный фанат. Мир медиафанатов был центральной темой моих исследований на протяжении почти двух десятилетий. Внимание к этой теме обусловлено моей принадлежностью к различным фанатским сообществам не в меньшей степени, чем моими научными интересами в качестве исследователя новых медиа.

Фанатская культура. Культура фанатов и поклонников, существующая за счет неформальных экономических средств, основанная на различных заимствованиях из коммерческой культуры.

Все это время я рассматривал фанатское движение через незримые рамки массовой культуры и через призму современных подходов к медиапроизводству и медиапотреблению. С другой стороны, в качестве руководителя Программы сравнительных исследований медиа массачусетского технологического института я принимал активное участие в дискуссиях с представителями медиаиндустрии и лицами, ответственными за принятие стратегических решений. Я консультировался с сотрудниками некоторых компаний, упомянутых в этой книге. Мои ранние исследования фанатских сообществ и интерактивной культуры были по достоинству оценены представителями бизнес-школ и оказали определенное влияние новые способы взаимодействия медиакомпаний со своими клиентами.

Интерактивность. Потенциал новой медиатехнологии (или текстов, возникающих в рамках этого медиума), позволяющий ей реагировать на пользовательские запросы. Технологические ограничения интерактивности (которые в большинстве случаев определены или, по крайней мере, заданы конкретным дизайнером) противопоставлены социальным и культурным ограничениями соучастия (которое является более открытым и в большей степени определяется пользовательским выбором).

Некоторые представители творческих специальностей и администраторы, у которых я брал интервью, являются моими друзьями. В ситуации, когда отношения между производителями медиаконтента и его потребителями претерпевают серьезные изменения, моя работа позволяет видеть ситуацию с различных точек зрения. Я надеюсь, что эта книга позволит читателям извлечь пользу из моих приключений в областях, к которым гуманитарии крайне редко получают доступ. Впрочем, читателям следует иметь в виду, что мои отношения с фанатским сообществом и продюсерами во многом определяют то, что я говорю. Моя основная цель – скорее описывать различные точки зрения на изменения в медиаиндустрии, нежели критиковать их. По моему мнению, нельзя осмысленно критиковать конвергенцию до тех пор, пока мы ее хорошо не изучим. С другой стороны, если аудитория не понимает сути проблем, которые обсуждаются в настоящее время, она не будет участвовать в принятии решений, коренным образом меняющих наши отношения с медиа.

Иллюзия черного ящика

Десять лет тому назад писатель фантаст Брюс Стерлинг запустил так называемый «Проект Мертвых Медиа». Как говорится на сайте проекта (http://www.deadmedia.org),

«…медиа двадцатого века – централизованные, похожие на динозавров, работающие по принципу один-на-всех, оглашающие своим рычанием округу и вытаптывающие все вокруг – плохо адаптированы к постмодернистскому технологическому окружению». [12]

Считая, что некоторые из этих «динозавров» направляются прямиком в битумную яму, Стерлинг создал виртуальную усыпальницу для «медиа, погибших на колючей проволоке технологических изменений». Его коллекция поражает воображение. Она включает в себя такие реликты прошлого как «фенакистископ[40], телармониум[41], восковой цилиндр Эдисона[42], стереоптикон[43]… различные разновидности волшебного фонаря». [13]

Впрочем, из истории нам известно, что старые медиа никогда не умирают и даже не обязательно сходят со сцены. Устаревают инструменты, которые мы используем, чтобы получать доступ к медиаконтенту, вроде форматов Stereo 8 и Betamax. Речь идет о том, что исследователи медиа называют технологиями доставки.

Технологии доставки. Сравнительно недолговечные технологии, такие как МРЗ-плеер или 8-канальная аудиокассета, используемые для распространения медиаконтента.

Большинство устройств, включенных в список проекта Стерлинга, относятся именно к этой категории. Технологии доставки имеют тенденцию устаревать и замещаться альтернативными технологиями. С другой стороны, медиа эволюционируют. К примеру, записанный звук является медиумом. А CD-диски, mp3-файлы и кассеты формата Stereo 8 – это просто различные технологии доставки.

За определением медиа обратимся к историку Лизе Г ителман, предложившей двухуровневую модель медиа. На первом уровне медиум представляет собой технологию, обеспечивающую коммуникацию. На втором уровне медиум представляется в качестве набора соответствующих «протоколов», то есть социальных и культурных практик, сопутствующих развитию данной технологии. [14] Системы доставки – это всего-навсего технологии, медиа – это еще и культурные системы. Технологии доставки постоянно сменяют друг друга, а медиа остаются, обеспечивая взаимосвязь все более сложных напластований информации и развлекательного контента.

Содержание конкретного медиа может меняться (как в случае с телевидением, которое пришло на смену радио в качестве основного нарративного медиума, оставив для радио функцию площадки для продвижения рок-н-ролла). Также может меняться и его аудитория (как произошло, когда комики мигрировали с широковещательного телевидения, которое они оккупировали в 1950-х, в локальные медиа, где они обитают в наши дни). Их социальный статус может расти или снижаться (как в ситуации, когда театр из массового зрелища превратился в развлечение для элиты). Но как только некий медиум утверждает себя в качестве способа удовлетворения какой-то насущной человеческой потребности, он непрерывно функционирует в рамках глобальной системы различных способов коммуникации. Однажды записанный звук превращается в возможность звукозаписи, и мы необходимым образом развиваем и совершенствуем новые средства записи и воспроизведения звука. Печатные тексты не вытеснили устную речь. Кино не уничтожило театр. Телевидение не убило радио. [15] Каждый старый медиум вынужден сосуществовать с новыми. Вот почему