Пернач V - Алексей Глазков

четыре слоя не спасала, от слова “совсем”, уж про поролон можно было и не вспоминать. Знакомый поворот, я скинул газ и съехал с Дороги Проклятых. Интересно, сожрет она меня, если босяком наступлю? Нет, наверное, не та уже Дорога, ох не та… Было любопытно, но проверять не хотелось. Все та же деревня в тумане слева, интересно, тот черный еще живет там? Да вру, на самом деле не интересно. Проехав по знакомому маршруту, я остановился около ворот базы механиков, и поднял руки вверх. Да, механики убрали дозорный пост, и построили укрепленные ворота с огневыми точками, на прицеле меня держали два пулемета.

— Еду к старшему, от Андатра! — крикнул я, но ничего не поменялось.

Может передают информацию, кто знает. Ничего не происходило минут пять, и когда я уже собрался опускать затекшие руки, над воротами показалась знакомая голова. Дядька Вург изменился: рожа потеряла былую ширину, черты лица заострились, на голове и в бороде появилась седена. Не дожидаясь вопросов я обратился к коменданту:

— Вург, нужно срочно поговорить с Филом! Это касается Андатра и его расследования! Свяжись со старшим!

Вург пристально смотрел на меня, и только минуту спустя достал рацию и что-то туда пробубнил. Дождавшись ответа, махнул кому-то рукой, и скрылся из виду. Спустя минуту ворота приоткрылись настолько, чтобы прошел мой мотоцикл, и я не задерживаясь прошмыгнул внутрь. Ворота сразу захлопнулись за моей спиной, а меня окружили четверо боевиков в добротной металлической броне с разномастным огнестрелом. Меня ссадили с мотоцикла и скрутили руки за спиной, следом потащили в штаб.

Даа, сколько раз здесь был, и живым, и полумертвым, но вот такого еще небыло. Понятно конечно, времена такие. Я обратил внимание, что все встреченные мной механики были вооружены. Но территорию свою они поддерживали в чистоте и порядке, в штабе ничего не облезло и не отваливалось. Дойдя до кабинета Фила, Вург постучал, и открыл знакомую дверь, запустив меня внутрь, и войдя следом. Двое охранников остались снаружи, двое встали по бокам около двери внутри. Фил что-то писал карандашом в старом журнале. Подняв голову, он внимательно посмотрел на меня, а я улыбнулся. Все-таки, увидеть друга чертовски приятно. Фил тоже сдал, но железная воля старшего никуда не делась.

— Рассказывай. — приказал он.

— Фил, Андатр — это я. Я опять умер.

Было заметно, что старший мне не доверяет.

— У меня нет планшета Сани, обстоятельства смерти я тебе расскажу, но с глазу на глаз. Фил, дело очень серьезное.

Филипп задумался, и покрутил карандаш в пальцах. Я специально выдал информацию, которую могут знать немногие. Точнее, только я. Приняв решение, он махнул рукой, и мы остались в кабинете вдвоем. Я пригляделся к Филу, в надежде увидеть подсказку системы, но нет. Система молчала.

— Ты не видишь моего имени, понимаю. Я твоего тоже не вижу, просто выслушай меня, мне нужен твой совет.

— Если это действительно ты, то рассказывай. А там посмотрим.

Я вздохнул, и приступил к повествованию.

— Я добрался до Москвы. Там все не так! Там почти нормальная жизнь! В пригороде своя валюта, работают магазины, больница, в банке есть обменник, меняют золотые рубли на кредиты, у людей есть электронные паспорта. Там есть своя служба безопасности, которая меня вычислила, и я тебе скажу так: интриги и подковерная возня там везде.

Филипп слушал меня внимательно, постукивая карандашом по столу.

— Но в саму Москву я не попал, Лия убила меня. Я не знаю почему… Она больше не слепая, в клинике ей вернули зрение.

Я замолчал, и смотрел на старшего. Вторую часть рассказа я приберег на потом.

— Ты не мог возродиться. Ты стал нечистью. — печатая слова сказал Фил.

Ненадолго хватило моего придерживания.

— Да, ты прав. А вот тут начинается вторая часть моего рассказа. Фил, здесь все намного, намного сложнее. Капсулы и скверна связаны, но разделены, это тебе известно. Неизвестно никому то, что скверне не нужны капсулы. Фил, я монстр. Я очнулся около Карабаша, в очаге скверны, мое тело не человеческое, у меня в башке два сознания.

Рука Филлипа, державшая карандаш замерла.

— Кто-то, я подозреваю кто, научился управлять скверной, и создал капсулы. Может быть он же запрограммировал слепых. Но и ты, и я очутились здесь не по воле науки, нас дергала скверна. Мы — заготовки оружия, и я стал чем-то больше, чем заготовка. Фил, я не знаю что дальше, я не знаю, что мне делать.

“Я знаю”, сказал мне трогг.

Вот в тебе-то я не сомневался. Фил опять начал постукивать карандашом по столу.

— Очень интересная история, и знаешь что? Мне следуют убить тебя здесь и сейчас. Я не знаю кто ты и что ты. А все неизвестное лучше устранить, ибо оно опасно. Говоришь, вернул зрение Лие? Уж не поэтому ли наступил Конец?

— Нет, Фил, врядли. Конец произошел через год после этого, я очнулся еще через три года. Есть мысль, что скверна не успела меня доделать, и ее противник нанес удар первым. А знаешь, как скверна себя называет?

— Как? — безэмоционально спросил старший.

— Сознание.

— Сознание?

— Сознание. Она разумна. Монстр, внутри которого я нахожусь — разумен.

— И как ты можешь доказать, что не врешь? — спросил он.

— Никак, нваверное…

Мы помолчали, глядя друг на друга. Я искал союзника, но могу найти только пулю в лоб.

— Ну спроси меня о том, что знаю только ты и я. Кофе, я так понимаю, больше нет?

Фил пристально смотрел на меня, и я не мог догадаться, о чем он думает.

— Кофе нет, кончился. Я думал у тебя уже не получится меня удивить, но нет, ты способный малый.

Кажется, меня признали.

— Знаешь, мне бы хватило второй смерти, но меня не отпускают. Расскажи мне, что произошло, меня четыре года небыло.

Филипп побарабанил карандашом по столу.

— Что тебе рассказать? За тот год, что прошел до глобального пиздеца два-ноль не было ни одного нового чистого. По крайней мере, я о них не слышал. Сам понимаешь, каждый чистый — это событие. То там резню устроит, то тут. И тишина, как будто перестали появляться. Получилось эдакое затишье перед бурей. А потом скверна сказала пока-пока. Первым делом у нас встали мастерские, потому что отказали сварочники. Первые пару дней я думал, что это сбой, но нет, скверна как будто выключилась. И да, система в моей башке тоже отключилась. Все сделанное до этого времени работало, но что-то новое произвести уже не удавалось. Потом начался сущий ад, люди одичали, начали убивать и