Пернач V - Алексей Глазков

на стол, открыл крышку, и встретился взглядом с головой. Голова не изменилась ни на грамм. Все такая же, как в тот день, когда мы первый раз увиделись.

— Привет, братюня, как дела? — совершенно на автомате проговорил я.

“И тебе привет! Ты можешь слышать меня, я знаю”, сказала голова у меня в мозгу.

У меня аж глаза из орбит вылезли и рот открылся. Какого?! Что за черт!!

“Мы с тобой одной крови, брат”, сказала голова.

Да не хочу я быть с тобой одной крови!

“Хехехе”, продолжала голова, “ох я и поотрывался! Ни о чем не жалею!”

Я захлопнул крышку ящика. Надо было сжечь его еще тогда! Откуда я получил способность слышать эту нечисть?! Трогг??

“Это не я”, прозвучал в голове голос трогга.

“Эй!”, опять раздалось из ящика.

Вот не было печали! Бралг с интересом наблюдал за мной, мои маневры не скрылись от него. А вот слепой остался безучастен. То ли ничего не знал, то ли ему было наплевать..

“Эй! Давай поговорим! Ты чего!!”, не унималась голова в ящике, но я запер его, взял и поставил на место. Надо бы его сжечь.

Нафиг. Нафиг. Не надо нам такого. А вот с новыми способностями разбираться надо. Интересно, что еще я теперь умею? Помимо путешествий по ночам. И ведь тело вымоталось, я чувствую усталость. Значит шляться двадцать четыре часа в сутки у нас не выйдет. Не каждый день, хотя бы. Я подошел к Бралгу.

— Пойдем, староста, нам нужно многое обсудить.

Я заметил, что прием у слепого произвел на главу поселения впечатление, но его недоверие никуда не делось. Но мне было на это положить, мне нужна информация, и чем больше — тем лучше. Я направился к таверне, староста шел за мной. Таверна стала выглядеть хуже, здание пришло в упадок. За все годы жизни со скверной люди вообще разучились работать… Но ничего, это им еще предстоит освоить заново. Интересно, как там у механиков Фила дела? Надо будет заглянуть. За барной стойкой был незнакомый мне парень среднего возраста. Среднего — это от двадцати до сорока, на вид. А по факту ему могло быть и двадцать пять максимум. Плохо молодежь стала выглядеть, плохо. В зале было совершенно пусто. Усевшись за стол, я поставил локти на столешницу, а подбородок упер в сцепленные пальцы.

— Что же ты за птица-то такая? — спросил меня Бралг.

Я пожал плечами, и ответил вопросом на вопрос:

— Что тебе до того, дядька?

— Не хочу я со всякими птицами непонятными разговаривать. — ответил он.

— Понимаю. Нож под ребро, и в канаву. Понимаю. — я даже кивнул для убедительности, — Но мне нужно найти Андатра. Я знаю, что он пропал, и от клуба нет вестей, но мне нужно его найти.

Божечки, что я несу? Не нужно мне ничего. Сдохнуть хочу, с гарантией. А пока не сдох — хочу заглянуть в изнанку этого мира.

— Андатра ищешь? А зачем? — спросил Бралг.

— У меня для него важное послание. — соврал я не моргнув.

— Так оставь послание мне, я передам. — точно так же соврал Бралг.

Мы уставились друг на друга. И каждый понимал, что оппонент лжет. И что мне делать? Рассказать, что я — Андатр? Есть ощущение, что не стоит. Мне подарили еще одну жизнь не для того, чтобы я об этом всем растрезвонил. Я это… Чувствую. Да, я — фигура на чьей-то шахматной доске. Надо это признать. А что? Щяс перначем себе по лбу стукну, и откинусь. Хороший план, не люблю я таких интриг, не нравится мне.

“Не стукнешь”, строго сказал трогг.

И я понял, что он не шутит. И тут страшная догадка пронзила мой мозг. Нас тут двое не просто так! Это просчитанный ход! Я — бомба замедленного действия! И когда я достигну определенной цели, в игру вступит он! Я схватился ладонями за виски и сильно их потер. Трогг молчал, но я понял, что угадал. Все, все в этом мире идет по сценарию. Капсула с медведем, первая смерть, вторая, все прописано! Слепая — проводник скверны, скверна дала ей команду стрелять, я должен был переродиться! Нет, этого не может быть, потому что не может быть никогда!

— Скажи мне! — крикнул я, но трогг молчал.

— Что тебе сказать? — недоуменно вылупился на меня Бралг, а я обрел связь с реальностью.

Утерев выступивший на лбу пот, я сфокусировал свой взгляд на собеседнике.

— Скажи мне, что черт возьми произошло! Что случилось с Полесьем, с Елагой?

Бралг опер ладони на край столешницы, и оттолкнулся от нее, вытянув руки и откинувшись немного назад.

— Рассказать, говоришь? — протянул он, — Ну так слушай. Три сезона назад случился Конец. Земля перестала родить, всякие твари — размножаться, ремесла пришли в упадок, ничего не получалось. Начался голод, люди стали жрать друг друга, рейдеры сбивались в кровавые стаи, которых раньше не было.

Я слушал и переваривал. Нет, ведь были рейдеры, которые убивали и грабили, и сжирали трупы, что поменялось-то?

— Человек стал самым ценным товаром. Живой человек — особенно ценным. Он может храниться дольше. Потеряло цену все, нападали друг на друга с камнями и палками, лишь бы убить и сожрать. Вырезали целые поселки. Полесье… Мы удержались, но погибло много людей. Начали учиться выращивать брюкву заново, Пекарь нам подсказывал, но его советы не помогали. Два сезона голода ушло на то, чтобы чему-то научиться. Умерло еще много людей. Елага пала. Ее разгромили и разграбили банда “кровавых”, это мы узнали отправив туда разведчиков. Вернулся один, раненый, и рассказал что там происходило… Людей резали и ели. Там был ад.

От этой новости мне поплохело. В Елаге должны были быть Фарг и Арда… Неужели погибли, не спаслись?! Черт! Я поднял глаза на рассказчика.

— В окрестностях нет людей, а те, что есть — нелюди. Поэтому тебя встретили именно так, не обижайся. — закончил рассказ Бралг.

— Чего уж там… — протянул я, — А Дрищ?

— Дрища убили еще в первый сезон после конца, он дрался с напавшими рейдерами до последнего.

Похоже, из тех, кого я здесь знал, не осталось никого, кроме Пекаря и Бралга. Соломка еще, но я не хотел с ней видеться, ее дочь погибла у меня на глазах. Дааа, все познается в сравнении. Когда думаешь, что хуже некуда, жизнь быстро покажет, что всегда есть куда хуже.

— Бралг, мне нужно хоть какое-то оружие, и мотоцикл. И это, пернач мой верни. И накормите меня кто-нибудь, жрать охота — сил нет.

Бралг