Пернач V - Алексей Глазков

еще бы он рассказывал подробности… Но нет. А теперь он просто сломанная кукла. Незавидная судьба…

Я шел по улице, а трогг смотрел по сторонам. Я отметил, что людей почти нет, а те, что есть — почти как тени. Саккуль пережил тяжелые времена, это видно. Избушки обветшали и покосились, некоторые выглядели заброшенными, я посмотрел в пустое окно одного такого дома дома, и почувствовал, что оттуда посмотрели на меня. Трогг напрягся и хотел прыгнуть внутрь, но мне удалось его остановить: не надо, не стоит. Нет там никого опасного. Мой второй Я на удивление подчинился. Вот и дом Сурта. Я поднялся на знакомое крыльцо, и без стука дернул дверь. Торгаш был на месте, Сурт похудел, осунулся, и оброс. Волосы, тронутые сединой, спускались чуть ниже плеч, а на макушке образовалась плешь приличных размеров. Увидев меня, торговец замер, а я посмотрел на него, и улыбнулся.

— Это ты! — вякнул Сурт.

— Эт йа. — важно кивнул я в ответ. — За тобой должок. Пришло время отдавать.

По барыге было видно, что отдавать он ничего не хочет, а наоборот, сопротивляться будет со всей силы. Сурт схватил оружие из-под прилавка, но для него было уже поздно: трогг прыгнул. Он вцепился торгашу в шею и укусил за щеку, от чего торгаш завизжал и выронил оружие. Второй рукой трогг ударил беднягу по лицу сверху вниз растопыренными скрюченными пальцами, оставив на его морде четыре царапины. При этом, мой сосед остался результатом недоволен, и со злобой посмотрел на мою руку. Да. Рука-то моя. Я уже понял, что у него была лапа с когтями.

Сурт жалобно подвывал и извивался. Воспользовавшись тем, что контроль трогга над телом ослаб, я перехватил инициативу, и отпустил горло торговца, а тот закрыл лицо руками, и икнул. Я посмотрел, чем же он хотел меня убивать, и тяжело вздохнул. Нет, дробовика у Сурта небыло. На полу лежал кустарно изготовленный пернач, сваренный из ржавых кусков металлолома и водопроводной трубы. Оголовок был утяжелен шестеренкой от, похоже, трактора, или станка, перья подогнаны друг к другу, но все же немного отличались. Рукоять была обмотана кожаным шнуром, и дополнена петлей и крючком, чтоб вешать на руку, и пояс.

Я взял пернач в руку, а он не так плох! Увесист, рукоять удобно лежит в ладони, не скользит. Осмотрев добычу, я повесил свой трофей на пояс, зацепив крючком за веревку, заменившую мне ремень, отчего штаны подались вниз. Надо подтяжки какие изготовить, что ли… Ато свалятся портки в самый неподходящий момент.

— Не убивай!.. — взмолился торгаш.

— Я подумаю. Верни мне долг.

— Я отдавал уже! — в Сурте проснулась наглость.

Но его уловки на меня не действовали.

— Кому ты что отдавал? — поинтересовался я.

— Твоему Андатру, он требовал с меня долг!

Я положил пальцы на подбородок и картинно его помял. Барыгу подглядывал за мной сквозь пальцы, и уже строил козни, вот уверен.

— Не знаю я никакого Андатра.

— Как?! — выдавил прибитый моим ответом Сурт. — Он знает тебя! Он в курсе дел! Я заплатил ему!!

— Вот с него и спрашивай. А мне мое отдай. — с угрозой сказал я.

Торгаш с надрывом застонал, а я почувствовал, что трогг сейчас ему что-нибудь оторвет, и попытался его отговорить.

— Оружие, еда, вода, патроны. — сказал я. — Мне нужно все.

Сурт расплакался, но я видел, что он играет.

— Нету, нету у меня ничего! После Конца ничего нету! Все вынесли! — заныл он.

— Кто там у тебя все вынес? — поинтересовался я.

— Ежжи! — крикнул он.

Ага, слышали мы такое. Хорошая версия, достоверная, жаль только, что ложь.

— Уж мне-то мозги не еби, — ласково сказал я, — знаю что ты с Ежжи делишки делал, и в доле был.

Ничего я не знал на самом деле, просто решил взять на пушку, и угадал.

— Не делал я ничего такого, не по доброй воле! — опять запричитал торговец.

— Ой, батюшки святы, — так же ласково и заботливо сказал я, — дай я тебя пожалею!

Присел и протянул к голове Сурта руку со скрюченными пальцами.

— АааААааа! — завизжал барыга, — Не надо! Не трогааай! Все отдам, все что есть отдам!

— Вот! Так бы и сразу! И нечего было ломаться, чай не девка. Ну, пойдем. Некогда мне.

Сгорбившись, Сурт поковылял в подсобку, в которой хранил барахло на продажу. И правда, запасов у него почти не осталось. Я нашел более-менее годную самодельную сумку через плечо из мешковины, а больше ничего хорошего и не оказалось.

— Оружие где? — спросил я торговца.

— Нет оружия. — буркнул он исподлобья.

Я замахнулся “когтями”, и Сурт скорчился, прикрывшись руками.

— Нет оружия! Совсем нет! Все забрали у меня! — завизжал он.

Не врет, наверное.

— Еду, воду давай. — рыкнул я, и барыга метнулся к погребу.

Вытащил из подземелья мешочек с овощами, сверток вяленого мяса, и три литровые бутылки воды. Трогг с отвращением посмотрел на овощи, но ничего, дружок, это мы есть будем. Тебе понравится. Трогг был сильно против. Сложив все в сумку, я уставился Сурту в глаза.

— Я еще приду. — пообещал я барыге, и отправился к выходу.

Мда, тогда я думал, что они живут плохо. Но оказалось, что тогда они жили нормально, плохо стало сейчас. Все познается в сравнении… Погрузившись в свои мысли, я не заметил, как ноги принесли меня к сараю Мэнки. Да, вот ты-то мне и нужен. Я распахнул дверь, и шагнул в полумрак. Механик был на месте, копался в своем барахле, и был недоволен больше, чем обычно. Да, жизнь его почти не изменила, но я заметил, что Мэнки высох, и постарел.

— Кого там скверна принесла? — буркнул он.

Сказать ему “путника”, или сохранить инкогнито? Пока я размышлял, обезьян повернулся ко мне. Казалось, Мэнки стал меньше ростом, а по шерсти, покрывающей его тело, прошла волна. Я не сразу понял, что изменилось, и только потом заметил, что шерсть на механике встала дыбом. В глазах мутанта появился страх, он молча смотрел на меня, и не шевелился.

— Я просто путник. Привет, Мэнки!

При слове “путник” механик аж дернулся. Узнал?..

— Уходи! — рявкнул он, — Уходи отсюда!

Страх? Он напуган?!

— Эй, Мэнки! Что случилось? — спросил я мутанта.

— Проваливай, нелюдь! — рявкнул он.

— Сам ты нелюдь шерстяная! — обиделся я.

В сарай заглянула девушка, и моя челюсть упала на пол: на меня смотрела Бэт. Я не спутаю ее ни с кем! Мэнки недовольно покосился на визитершу.

— Проваливай, Милка! — пробурчал механик.

Девушка уже хотела уйти, но я остановил ее.

— Стой! Ты помнишь меня? Я Андатр!

Глаза девушки округлились, а