Твоя навеки - Лора Грэхем

— Тихо. Все в порядке, — пробормотал он себе под нос. — Просто надо успокоиться и прийти в себя.

Она уже не отталкивала его, и Мик не смог бы определить, хорошо это или плохо, от ужаса она затихла или от внезапного доверия к нему. Да это сейчас и не имело значения. Он просто баюкал ее, как в бытность солдатом в невероятно далекой азиатской стране однажды баюкал, утешая, маленькую девочку, потерявшую родителей. Дар доверительного прикосновения и человеческого тепла — величайшая ценность этой жизни и самая редкая вещь, которую ему когда-либо приходилось видеть. Пока у мужчины есть сила в руках, его долг — защищать слабых, в этом Мик был твердо убежден. И понимал он это не столько умом, сколько сердцем. Он поступал так всегда, не задумываясь над тем, хорошо это или плохо.

Страх, сидевший в Фэйт, мало-помалу отступил, сменившись на непонятное и нелогичное доверие к мужчине со столь дикой и пугающей внешностью, но такими фантастически нежными руками. Прижавшись щекой к его груди и чувствуя его крепкие объятия, она ощущала себя защищенной, отгороженной от всех бед и невзгод большого мира, и это было чудесное чувство, которое она не испытывала за все годы взрослой жизни.

— Вы советовались с врачом по поводу этих приступов страха? — спросил Мик как можно тактичнее.

— Врач прописал мне транквилизаторы.

— Но вы же в положении!

— Именно поэтому я и не воспользовалась его советом. — Фэйт с трудом могла поверить, что говорит с мужчиной, более того, с мужчиной-полицейским, говорит откровенно, не боясь за каждое последующее слово.

Мик прокашлялся.

— Иногда… когда попадаешь в серьезную передрягу, помощь профессионала может быть полезна.

Фэйт кивнула, не замечая, что трется щекой о грудь помощника шерифа. Зато это заметил Мик и необычайно остро ощутил, как много ночей и дней он жил в воздержании. Тело его мгновенно отозвалось на близость женщины, и ему пришлось стиснуть зубы. Она же совершенно не в твоем вкусе, напомнил он себе. Она явно не ищет случайных, ни к чему не обязывающих связей. Черт побери, она, кажется, вообще не ищет никаких связей, поставив на отношениях с мужчинами крест.

— Я была на приеме у психолога, — немного помолчав, сказала Фэйт и прижалась к нему еще крепче, истосковавшись по теплу, силе и надежности мужского тела, хотя и не отдавала себе в этом отчета.

— Ну и как, помогло?

— Немножко, — она вздохнула и с удивлением услышала спокойный и твердый стук его сердца. Рука ее как будто сама собой опустилась чуть ниже к его талии, — совсем чуть-чуть, чтобы он не заметил.

Но он сразу отреагировал на это движение, и, судорожно сглотнув, пробормотал:

— Боюсь, рядом нет никого, кто мог бы каждый день присматривать за вами, Фэйт.

— И не нужно. Все будет нормально, это лишь вопрос времени.

— Надеюсь. Скажите все же, что заставило вас бежать сюда? Почему вы думаете, что Фрэнк снова попытается что-нибудь выкинуть? — По его, Мика Пэриша, разумению, бросаться в погоню за женой, если ты только что бежал из тюрьмы, самое последнее дело. Ведь именно возле жены тебя и будут караулить в первую очередь.

— Три месяца… — голос Фэйт оборвался, и она снова напряглась, хотя и не отпрянула от него. Ей так вдруг захотелось не думать обо всем этом, нырнуть с головой под одеяло и притвориться, будто ничего не происходит. Но не менее сильно ей хотелось также и объяснить этому грозному мужчине с нежными руками любящего супруга, что именно сделало ее такой невменяемой неврастеничкой. — Три месяца назад его выпустили под залог, и он сразу же объявился в нашей квартире. Он ужасно разозлился, узнав, что я подала на развод, но еще больше его взбесила моя беременность. Почему, не знаю, ведь он сам, по сути, всякий раз брал меня силой… Он попытался поступить так и на этот раз, и я, испугавшись, что он причинит вред ребенку, призналась, что уже три месяца как в положении. Я надеялась, что хотя бы это удержит его, но… — Голос Фэйт зазвучал глухо, прерывисто, переходя на всхлипы. — В конце концов он взломал дверь.

— Я попыталась убежать, но не смогла. Он ведь гораздо сильнее меня…

Проговорив все это, она зарыдала, и Мик стал нежно гладить ее по голове.

— Успокойтесь, Фэйт, — сказал он глухо. — Здесь вы в полной безопасности.

Фэйт всхлипнула.

— Меня спас от расправы Гэррет Хэнкок, — продолжила она, — в тот самый момент, когда Фрэнк уже готов был убить меня. Как я потом поняла, Фрэнка выпустили на свободу под залог в расчете выведать, есть ли у него сообщники, и Гэррет вел за ним непрерывную слежку. Может быть, он рассчитывал, что я в курсе дел Фрэнка, не знаю… Но так или иначе, Гэррет оказался рядом… — Она закрыла лицо руками и замолчала, но через несколько минут вновь овладела собой. — После всего происшедшего, — продолжила она, — Фрэнка снова засадили в тюрьму, где он должен был ждать суда. И все время, пока он там находился, я чувствовала… В общем, он сбежал. Вы понимаете, что я не могла спокойно сидеть и ждать, что он в любую минуту нагрянет ко мне. Не могла и все тут!

— Да, конечно, — его пальцы непроизвольно гладили белокурые шелковистые волосы Фэйт. — А ваши родственники, друзья… Почему они не могли вам помочь?

— У меня нет друзей, только друзья Фрэнка, — с горечью вымолвила Фэйт. — Что касается родственников, то они все умерли. Все, кроме сводной сестры, но она давным-давно вышла замуж и уехала в Европу. Естественно, она не могла мне помочь.

Ну и передряга, подумал Мик. И самое главное, теперь он не сможет отправить ее в мотель. Он же не уснет, будет постоянно думать, не достал ли ее Фрэнк в таком незащищенном месте.

Ребенок во чреве женщины шевельнулся, и на мгновение уперся ножкой в твердую стену мужского пресса.

— Господи, я кажется… — выдохнул Мик.

Фэйт подняла глаза и обмерла: лицо мужчины будто просветлело и на нем застыло выражение благоговения и испуга.

— Я ничего не натворил?.. — резко спросил он.

— Нет. Это он просто немножко поворочался. Вот послушайте.

И она в порыве необъяснимого доверия положила ладонь мужчины на свой круглый живот, и Мик ощутил слабое шевеление внутри.

— А-а, черт! — Это было его любимое выражение, хотя именно сейчас оно было совсем неуместно. Мик взглянул на Фэйт, и его словно вырубленное из гранита лицо озарилось мгновенной, но искренней улыбкой. — А-а, черт! — пробормотал он снова, почувствовав новый толчок.

Фэйт невольно улыбнулась в ответ, и тут же оба испугались собственной искренности. Оба потупили взгляд, каждый сам себя ругая за телячье простодушие, и секундой позже Фэйт уже сидела на кровати одна, а он стоял у двери.