И никто не понимал в июле - Владимир Невский

– И правда. Спор-то бесполезный, – согласился Олег, но с места так и не тронулся. – Знаете, Станислав: то, что я рассказал, стало впоследствии отправной точкой для небольшого исследования.

– А! Это очень важное дополнение. Теперь я понимаю, почему Эля заинтересовалась вами. Пожалуй, завтра я приду вместе с ней.

– Ну вот, докукарекались! – громко отчеканила Эльвира и, не объяснив, что она имела в виду, растворилась в темноте.

Олег продолжал топтаться на месте. Внезапно осмелевшая Настя взяла его за руку и, дёрнув на себя, так же внезапно разжала пальцы.

16 июля, 2.55

Заснуть в обычное время – то есть, в половине первого – так и не удалось. «Вот уж действительно докукарекались, – подумал Олег. – Организм съехал с нормального ритма. А ведь так хорошо спалось до позавчера».

Бесполезность дальнейших попыток уснуть казалась очевидной. Он вылез из палатки и, взяв с собой плетёный коврик, пошёл, куда глаза глядят. Неподалёку от лагеря находился симпатичный бугорок, обдуваемый всеми ветрами. Именно там и разлёгся Олег, надеясь, что после прогулки и созерцания звёзд сон доберётся и до него.

Интересно, что желание рассказать о Василии Петровиче возникло у него спонтанно, неожиданно для него самого, будто язык оказался шустрее рассказчика. И упоминание об «отправной точке» тоже было спонтанным. Лишь через двадцать пять лет после бесед с дедом Василием он догадался расшифровать странности его видений, не претендуя на истину, но надеясь на то, что найденное объяснение может стать основой для не совсем «академической» версии развёртывания истории. Все это завершилось статьёй в научно-популярном журнале. К счастью, её заметили, и отзывы – как поощрительные, так и ругательные, – вторых было больше, – попадались Олегу на протяжении года.

А о чём, кстати, шла речь в той статье? Она была опубликована восемь или девять лет назад. Олег рассуждал в ней о своём понимании метаистории. Развивать эту тему он дальше не стал, хотя кое-какие мысли за последние годы появились. Самое интересное случилось в конце минувшей весны: эта статья появилась в Интернете. Без его, разумеется, согласия. Она тут же обросла новыми комментариями, но уже настолько инфантильными, что Олег, осилив одну страницу, с чувством брезгливости перескочил на другой сайт.

Ясность мысли угасала. Перед самым рассветом усталость напомнила о себе и вернула долгожданный сон.

16 июля, 7.55

Станислав, вопреки обещанию, не приехал. Элю привёз Арнольд; он же сказал, что Слава предпочёл рыбалку. По-видимому, Эльвира чувствовала себя уютнее в компании бывшего «воздыхателя», а не нынешнего. Но это могло объясняться банально. Станислав явно не из тех, кто готов потакать заскокам требовательной барышни. А Арнольд – всё-таки военный; если он признаёт главенство женщины, то обязан подчиняться ей. Кстати, Эля так и не «раскололась». Арнольд страшно удивился, увидев древнюю кладку. Он потрогал её руками, затем посмотрел на свою спутницу и выразительно покачал головой.

К одиннадцати раскопали весь периметр. Остатки стены лучше сохранились там, где на них наткнулись впервые. Теперь надо было тщательно просеять суглинок, находящийся внутри. Четыре осколка керамики всё же нашли – они лежали возле стен. По мнению ПАФа, керамика принадлежала позднеантичной, боспорской культуре.

В то же время Олег и Евгений с помощниками продолжали впустую перелопачивать грунт. Никаких артефактов! А Анна Георгиевна буквально за минуту до обеденного перерыва наткнулась на другую кладку.

– Хоть премию «нашей» Эле выписывай, – намекнула бабуся Олегу, разделяя радость всей своей бригады.

Перед тем, как рассесться по машинам, студенты со старого раскопа попытались устроить «тихий бунт»: они тоже захотели к ПАФу и Анне Георгиевне.

– А что? Я не против. Вместе веселее, – ответила за начальников Эльвира.

Олег снова оказался в затруднительном положении. Чем этот вариант хуже старого? Глупо упираться, отстаивая бесполезную, по мнению большинства, работу на первом объекте.

– Какое счастье, что у нас есть дневное купание, – не обращаясь ни к кому персонально, сказал он. – Словом, решим на берегу.

Студенты обрадовались. После такого предложения всем почему-то стало ясно, что Олег готов их поддержать. Результаты нужны и ему.

16 июля, 12.32

Впервые за все дни знакомства навстречу археологам соизволил выйти «тот самый» Николай Николаевич. Он пристально вперил свои широко посаженные глаза в лицо Эльвиры и вкрадчиво спросил:

– Ну, кажись, что-то нарыли?

– Нарыли, – ответила она, копируя его интонации, и вызывающе вильнула белым «хвостом».

Объясняться пришлось Арнольду.

Едва ступив на пляж, Олег понял, что в лагере остались только Николай Николаевич и Марина. Лодка лежала на песке. Оба джипа стояли на месте. В палатке наверху было пусто.

– А где Слава? – послышался голос Арнольда.

– Да он же к вам пошёл, – удивлённо ответила Марина и, видимо, только сейчас сообразила, что Станислав не вернулся. – И Вадим тоже. Где они?

Эльвира моментально переоделась в «жёлто-белое» и, слегка щурясь от жестокого, будто спрессованного солнечного света, направилась к воде.

– Хрен с ними, – неожиданно грубо отозвалась она, не поворачивая головы. – Не потеряются.

– Эля! – укоризненно пропела Марина. – Что на этот раз хохлы с москалями не поделили?

Заместитель министра сел на песок и, обхватив ноги Марины, повалил её на себя. Эльвира заложила правую руку за спину и показала им кукиш.

На этот раз она влетела в самую гущу археологов и, после десяти минут беззаботного бултыханья, быстро поплыла прочь от берега. Олег автоматически пристроился за ней. Эльвира молчала, экономно расходуя свои силы. Они не останавливались до тех пор, пока Олегу не стало страшно и за себя, и за неё.

– Может, повернём назад? – спросил он свою спутницу.

– Испугался? – неожиданно перейдя на «ты» и наконец-то повернув голову, спросила Эльвира.

– Пока ещё нет, – включился в игру Олег. – Ты что, хочешь разыграть классику: «И только скажу, умирая: обоим нам будет конец»? Но я-то недостоин такой участи!

– И что ты от меня хочешь?

– «Безумная, руль поверни».

Однако Эльвира сделала еще пару гребков в сторону открытого моря и звонко крикнула:

– Бросаешь старый раскоп? Или будешь упорствовать? Запомни: я не только не ошибаюсь, но и никогда никому не уступаю!

– Прожила тридцать лет – и никому ни разу не уступила?

Эльвира «легла в дрейф» и, когда Олег приблизился к ней, тихо сказала:

– Согласен… вижу: ты согласен. А рано согласился. Надо было покуражиться немного. Для приличия… Смотри: подмога идёт.

К ним на надувной лодке спешил Арнольд, работая вёслами не хуже спортсмена-профессионала. Через пару минут нагретая на солнце резина коснулась рук его бывшей возлюбленной.

– Какого чёрта вы увязались за этой провокаторшей? – напустился он на Олега. – Одна бы она так далеко не заплыла. Хотите узнать, сколько до берега?

– Ну, сколько? – беззаботно улыбаясь, спросила Эльвира.

Арнольд положил на скамейку приборчик «джи-пи-эс» и почти сразу ответил:

– Кило и две сотни.

– Разочаровал. Я думала: два.

– Утопленники тоже думали…

Эльвира лихо запрыгнула в лодку. Олег залез только с посторонней помощью. Переведя дух, он посмотрел на берег, затем в противоположную сторону и, наконец, в глаза Эльвире.

Арнольд скинул на дно свою армейскую панаму и с наслаждением свалился в воду.

– Беритесь за вёсла, – по-военному приказал он, а сам ухватился за верёвочный хвостик. – Я уже перегрелся.

Эльвира молчала. И, лишь когда Олег, немного отдохнув, стал неторопливо грести, она примирительно улыбнулась:

– Видишь: никакого риска.

– Вижу. Надеюсь, это не спектакль с заранее расписанными ролями?

– Нет. Но устроить такой спектакль – пара пустяков, – с мелодраматическим придыханием произнесла Эльвира. – Ну, так как? Идёте на «мой» раскоп? Когда мы мило барахтались в морских волнах, в ваших глазах я прочла безоговорочное «да». Или я была невнимательной?

– Эля, зачем тебе это? – выделив слово «тебе», спросил Олег.

– Что «это»?

– Раскопки, артефакты… наконец, историк из провинциального университета.

– Откуда мне знать? – почти натурально удивилась она. – Когда вам кто-то или что-то нравится, вы же не спрашиваете себя: зачем да почему? А если мне нравится историк из провинциального университета?

– И поэтому ты не упускаешь ни одного случая подколоть меня или поставить в неловкое положение?

– Ну, про неловкое положение вы загнули, товарищ. Не было такого. А вот подколоть… – так я веду себя как школьница: чтобы обратить на себя внимание мальчика, надо делать ему всякие мелкие пакости. Именно так я и поступаю.