Канцлер - Валерий Пылаев

вместо этого дон ломился по прямой – через дорогу, под автострадой мимо разрисованных всякой похабщиной железных опор и дальше – прямо на набережную. Махнул через шлагбаум, отпихнул плечом охранника и загрохотал ботинками по деревянному настилу, будто собирался то ли забраться на одно из пришвартованных к пирсу суденышек, то ли вовсе с разбегу нырнуть в воду и дальше спасаться уже вплавь.

А потом у него села «батарейка».

Версетти сбавил ход – резко, в одно мгновение превратившись из проворного сверхчеловека в самого обычного смертного. Медлительного, неуклюжего и к тому же еще и успевшего выдохнуться. Мне даже не пришлось лупить его магией – дон сам свалился, подвернув ногу, кое-как встал – и заковылял дальше. Похоже, уже из страха или чистого упрямства: впереди осталась только небольшая прямоугольная площадка с лавочками для любителей отдохнуть у воды и ограда, за которой плескалась Ист-Ривер.

Погоня подошла к финалу закономерно: Версетти снова свалился с воем схватился за изувеченную ногу. А я замедлился и дальше пошел уже шагом, давая себе отдохнуть, а незадачливому дону – испугаться как следует.

– Стой! – захныкал он, отползая. – Не подходи, слышишь… Ты знаешь, кто я?!

– Головорез, торгаш, аферист и еще черт знает кто. – Я пожал плечами. – Но в первую очередь – идиот, который подослал ко мне наемного убийцу.

– Что?.. Да пошел ты к черту!!!

Вместо ответа я вытянул руку – и Версетти протащило боком по доскам, подбросило в воздух – и через мгновение я крепко схватил его за ворот рубашки и тряхнул так, что лязгнули зубы.

– Кто тебя нанял?!

– Отвали! – прохрипел полузадушенный Версетти. – Я понятия не имею, что ты…

– Так подумай хорошенько, Томми. Твой парень промахнулся – и теперь я очень, очень тобой недоволен.

Я без особых усилий приподнял трепыхавшееся тело и с размаху швырнул вперед, на ограждение и прежде, чем оно успело сползти вниз, снова схватил так, что голова и плечи повисли прямо над водой.

– Ты же не хочешь искупаться? – поинтересовался я. – Ист-Ривер в это время года чертовски холодная.

Версетти к своим годам был матерым мафиози и успел повидать всякое. Ему наверняка не раз угрожали – и полиция, и ФБР, и уже тем более – «коллеги» по непростому криминальному бизнесу. Вряд ли такого человека могли всерьез запугать мои кулаки и даже оружие – и я уж точно не ожидал, что вид самой обычной серо-мутной воды буквально сорвет ему крышу. Эффект превзошел все мои ожидания: Версетти побледнел, вытаращился и вцепился в ограду так, что я едва мог сдвинуть его с места.

– Пусти, ублюдок! – завопил он. – Я не умею плавать!!!

– В таком случае – сейчас самое время начать говорить. – Я свободной рукой залез в карман плаща и вытащил патрон от винтовки. – Откуда ты взял эту штуковину?

Версетти закашлялся, и я швырнул его на доски – не хватало еще, чтобы болван задохнулся. Или словил сердечный приступ – похоже, перспектива купания в Ист-Ривер нагоняла на него дикий ужас. Такой, что бедняга скорее бы умер, чем начал рассказывать что-то полезное.

– Давай подумаем вместе. – Я сложил руки на груди. – Кто-то приказал тебе следить за домом одного старика. И велел прикончить любого, кто будет ошиваться рядом. Но не обычной пулей, верно?

Версетти втянул голову в плечи, но не сказал ни слова. Впрочем, взгляда было вполне достаточно – и патрон от винтовки, и, возможно, даже контур плетения он явно видел не в первый раз.

– Тебя отправили охотиться за Одаренным – и наверняка заплатили за это целую кучу денег. – Я шагнул вперед. – Расскажешь, кто это был – или все-таки пойдем искупаемся?

– Нет! Стой! Я расскажу… Фон Браун! – Версетти поспешно отполз назад. – Отто фон Браун. Парень в очках – похоже, головастый… Ученый или что-то в этом роде.

– Фон Браун? – переспросил я. – Немец?

– Откуда мне знать? – Версетти опасливо покосился на реку за оградой. – Я не задавал вопросов. Очкарик платил деньги, а мои парни делали работу – все честно.

– Боюсь, у тебя весьма спорные представления о честном труде, Томми, – вздохнул я. – Но я все-таки спрошу: какую именно работу?..

– А ты сам как думаешь, умник? Я что, похож на прачку или кондитера? Слежка, шантаж или… – Версетти указал на патрон в моих пальцах. – Иногда мы перевозили для него грузы – не совсем легальные… В последние недели парень как с цепи сорвался. Кажется, решил вывезти пол-Америки.

– Что именно? – спросил я. – И куда?

– Гребаные ящики. Тяжелые, большие и заколоченные. Я не сую нос не в свое дело.

Версетти отполз еще чуть дальше от края пирс, и гонор понемногу к нему возвращался. К счастью, не настолько, чтобы дон перестал болтать.

– И куда их отправляли? В Антверпен?

– В Антверпен, в Гамбург, в Пуэрто-Рико, в Египет… Какая разница? – усмехнулся Версетти. – Эти парни умеют заметать следы – половина документов на грузы наверняка фальшивые.

Что ж, уже неплохо. Даже если уже слишком поздно ловить грузовики с секретным оружием Рейха, даже если все бумажки из сейфа Версетти окажутся мусором, и вытянуть за эти ниточки хоть что-то полезное не получится – у меня хотя бы есть имя. И человек, который его носит. Какой-то немецкий очкарик из плоти и крови.

А значит, его можно поймать.

– Эй… постой, парень! – В голосе Версетти снова послышались панические нотки. – Куда ты меня тащишь?!

– В одно укромное местечко. На тот случай, если мне захочется перекинуться парой слов… Или если ты вспомнишь еще что-нибудь полезное. – Я рывком поднял многострадального дона на ноги и достал из кармана наручники. – За решеткой времени у тебя будет предостаточно.

Глава 9

– Проклятье… Я окончательно запутался! – Джонсон зажмурился и потер виски. – Можете повторить еще раз? И – умоляю – чуть помедленнее!

Пожалуй, мы с Кеннеди действительно слишком увлеклись: тараторили, перебивали друг друга, дергались – а перед этим еще и вломились в кабинет без стука. Хотя оба прекрасно знали, что господин президент терпеть не может, когда его беспокоят до завтрака.

Впрочем – ничего удивительного: в нас плескалось почти три литра кофе на двоих – и это не считая магических способов взбодриться и целой ночи по уши в архивных документах. Телефон в гостиной резиденции не трещал чуть ли не каждые пятнадцать минут, и мы по очереди вскакивали и бежали ответить на звонок из Пентагона, из налоговой службы, из Капитолия и еще черт знает откуда. Где-то около шести утра Кеннеди отключился прямо на ковре у камина, и