Канцлер - Валерий Пылаев

Версетти мне предстояло разбираться чуть ли не в одиночку. Впрочем, я не слишком-то переживал: резерв уже успел полностью восстановиться после вчерашней охоты за снайпером. Источник до сих пор не мог толком настроиться на меня из-за океана, зато личная сила Дара как будто даже чуть подросла. Если раньше я едва дотягивал до третьего магического класса, то теперь, пожалуй, смог бы выдать что-то около второго. Конечно, пока еще нестабильно и только в моменты наивысшего напряжения.

Такого, как сейчас.

Магия привычно наполняла мое тело, заставляя двигаться еще быстрее, чем позволяло плетение Хода. А спускавшиеся мне навстречу головорезы наоборот – будто с каждым мгновением только замедлялись, превращаясь из противников то ли в боксерские груши, то ли в мишени.

Почти застывшие на месте.

Двоих я срезал из пистолетов, а третьего уложил голыми руками – просто поднырнул под ствол винтовки и ударил локтем, ломая ребра и отбрасывая тело, как тряпичную куклу. Их дружки смекнули, что дело плохо, но удрать уже не успели. Я одним прыжком махнул через целый пролет и выскочил с лестницы в коридор, стреляя на ходу. Кусочки раскаленного свинца догоняли неторопливые фигуры и врезались в одежду, оставляя аккуратные круглые отверстия и выплевывая фонтанчики крови. Головорезы еще не успели упасть – а я уже высаживал остатки патронов в уцелевших.

Затворы дернулись в последний раз, выплевывая гильзы – и застыли. Оба «кольта» опустели, но и сражаться оказалось уже не с кем. Темно-красный ковер коридор передо мной чуть ли не целиком устилали бездыханные тела итальянских мафиози. Снизу еще гремели выстрелы, но путь вперед теперь был открыт.

Между мною и хозяином «Мальтийского сокола» больше никто не стоял.

– Доброго дня, дон Версетти. – Я ногой выбил дверь кабинета и вошел внутрь. – У вас гости.

Глава 8

– Проклятье… Да кто ты вообще такой?

Когда дверь с грохотом слетела с петель, я подумал было, что уже опоздал, и дон Версетти уже успел убраться, оставив в кабинете кого-то из своих громил. После разговора с Кеннеди я представлял себе этакого стареющего гангстера из фильмов тридцатых-сороковых годов, еще черно-белых: невысокого, с изрядным брюшком, которое уже не мог скрыть даже дорогой костюм. Поседевшего, с тоненькими усиками, залысинами и громадным перстнем на пальце.

Реальность же оказалась куда занятнее. Перстень действительно имелся, а вот все остальное… Дон Версетти выглядел лет на тридцать пять-сорок. Не самого высокого роста и могучего сложения, но поджарый и, похоже, весьма крепкий. Шевелюра на его макушке уже успела поредеть, зато среди волос не было ни одного седого.

Но больше всего меня удивила одежда. Все до единого головорезы в «Мальтийском соколе» носили костюмы – черные, темно-коричневые или всех на свете оттенков серого. А их босс почему-то предпочел самые обычные джинсы и цветастую рубашку с коротким рукавом, да еще и расстегнутую чуть ли не до пупа. Массивный золотой крест на заросшей черным волосом груди делал его похожим то ли на цыганского барона откуда-нибудь из Псковской губернии, то ли вообще черт знает на кого.

И все же это определенного был именно дон Версетти – вряд ли кто-то другой стал бы так хозяйничать в кабинете. Он уже успел открыть сейф и наполнить пачками долларов здоровенную сумку на столе. Изрядный ворох зеленоватых купюр он держал в руках – а вот на безопасность почему-то наплевал: здоровенный хромированный револьвер валялся в кресле в нескольких шагах, и никакого другого оружия вокруг, похоже, не было. Дон то ли надеялся, что его головорезы продержатся чуть дольше…

То ли рассчитывал на собственную силу.

Версетти оказался Одаренным. Причем не стихийным, как бабуся-Кеннеди, а очень даже полноценным. Или еще на родине, или уже здесь, в Штатах, кто-то потратил немало времени на его обучение – да и врожденный талант оказался не из чахлых. Конечно, для Петербурга девятый или даже восьмой магический класс не представляли ничего особенно, и в схватке один на один дон наверняка проиграл бы и самому бестолковому выпускнику юнкерского училища, но в Нью-Йорке подобного хватало с лихвой. Дар поднял предприимчивого выходца с Сицилии над простыми смертными – и вознес на самую вершину криминальной империи.

– Бросай свои бумажки. – Я на всякий случай огляделся по сторонам. – Надо поговорить.

– Вот как? А не пойти бы тебе к черту, сопляк?

На кончиках пальцев Версетти зажглось пламя. Даже не полноценный Горыныч, а что-то послабее и попроще, явно рассчитанное запугивать людей, а не поджаривать их до хрустящей корочки. Дон сообразил, что до верхнего этажа и кабинета добрался всего один человек – и ничуть меня не боялся.

Зря.

– Прекрати. – Я шевельнул рукой, и колдовской огонь с негромким щелчком погас. – На меня твои фокусы не подействуют.

Выражение лица Версетти тянуло на миллион долларов. Он явно почуял исходящую от меня мощь Дара, понял, откуда и зачем я пожаловал – и теперь отчаянно пытался сообразить, что делать дальше. Я бы на его месте, пожалуй, или начал заговаривать зубы, или попытался добраться до револьвера.

Но дон явно перенервничал: завопил, как бешеный, швырнул мне в лицо мятые купюры и бросился к окну. И там не стал возиться с задвижками, а просто вышиб своим телом стекло вместе с рамой – и исчез.

– Чертов псих! – выругался я, запоздало метнувшись следом.

И тут же мысленно прибавил Версетти пару очков: его поспешное бегство лишь выглядело нелепым, но деле оказалось весьма хитрым – а то и продуманным заранее. С этой стороны окна здания выходили не на улицу, а прямо к соседнему – на этаж или два ниже. И вместо того, чтобы переломать все кости об асфальт, дон с грохотом приземлился на крышу, кувыркнулся вперед, вскочил на ноги – и помчался прочь.

А мне оставалось только следовать за ним – и не без труда. Я уже изрядно выложился во время штурма, а Версетти драпал, как испуганный олень. Может, боевой маг из него и был так себе, но плетение Хода – или что-то вроде него – вышло на славу. Видимо, им дон пользовался особенно часто, чтобы ускорить себя в перестрелке… или для побега. Я едва не упустил его, пока спускался по пожарной лестнице – и только чудом успел заметить шмыгнувшую за угол цветастую рубашку. Версетти выскочил на соседнюю улицу и помчался в сторону Ист-Ривер. Видимо, рассчитывал оторваться, вливая всю силу Дара в скорость.

Пожалуй, могло бы получится – реши он петлять между кирпичными домами по обеим сторонам дороги. Но