Сын человеческий - Роберт Силверберг

– У тебя были когда-нибудь действительно значительные эмоциональные отношения с мужчиной? – спрашивает он.

– Я не уверена. Были один или два…

– Которые подошли близко?

– Да.

– Но в конце все защитные стены пропали и вы находили себя в объятиях друг друга?

– Да, именно так! – говорит она.

– Со мной тоже было так, Квой. Слегка подразнишь, краткий миг соучастия, умная беседа, заменяющая истинную близость душ…

– Да.

– Но всегда есть надежда…

– Что в следующий раз…

– Что в этот раз…

– Действительно единственный.

– Да.

– Да.

– Действительно единственный.

– Если бы мы и вправду доверяли…

– Открыть себя…

– Не только физически.

– Но и физическая часть важна.

– Как аспект более глубоких вещей, любви, открытия души.

– Да.

– Да.

– Мы прекрасно понимаем друг друга.

– Я подумала то же самое.

– Такое не часто случается.

– Так быстро.

– Так определенно.

– Нет. Это редкость.

– Это прекрасно.

– Это то, о чем я думала.

– Такое полное понимание. Такой… настроенный ответ…

– Течение. Слияние.

– Обмен. Единение.

– Точно.

– Кто мы, чтобы противиться судьбе? – говорит он и сворачивает с автострады в ближайший выход. Пока автомобиль съезжает с дороги, его правая рука скользит по твердой прохладной округлости ее бедер. Она держит ноги плотно сжатыми, но улыбается ему. Он ласкает нежную кривую живота и достает из кармана доллар. Парень в будке, сборщик пошлины, подмигивает.

– Здесь есть поблизости мотель? – спрашивает Клей.

Тот отвечает:

– Поверните влево по 71-й дороге, четверть мили.

Он благодарно кивает и направляется к мотелю. Вскоре перед ними приземистое строение из пластика, словно буква U у дороги. Девушка ждет в машине, Клей идет в офис.

– Двухместный номер? – Клерк достает регистрационный бланк. – На ночь? – спрашивает он.

– Нет, на пару часов.

Клерк заглядывает через плечо Клея в машину, словно оценивая грудь девушки и произносит:

– Кредитная карточка?

Клей дает ему карточку Америкэн Экспресс. Клерк выписывает счет; Клей расписывается, он берет ключи от комнаты, возвращается в машину и паркует ее позади комнаты. Окна комнаты выходят во двор, в центре которого голубеет маленький бассейн в форме сердечка. В бассейне плещутся дети; их матери дремлют на солнышке. Выходя из машины, девушка смотрит на бассейн и вздохнув, говорит:

– Я очень люблю малышей, а ты? Я хочу иметь их десятки.

Она приветливо машет рукой детишкам в бассейне. Клей похлопывает ее по заднице и говорит:

– Давай войдем.

В комнате темно и холодно. Он включает свет и кондиционер. Девушка растягивается на постели, лежа на покрывале оливкового цвета. Клей идет в ванную и возвращается голый.

– Не выключай свет, – просит девушка. – Мне так хочется. Я ненавижу таинственность.

Он любезно пожимает плечами и присоединяется к ней в постели.

– Расскажи мне о себе, – бормочет он. – Где ты росла? Что хочешь делать в жизни? Какие книги читаешь? Любимые фильмы. Где путешествовала. Что любишь есть? Нравится ли тебе Сезанн? Барток? Туманные дни? футбол?

Кататься на лыжах? Грибы? Кристофер Марлоу? Делает ли тебя счастливой травка? Белое вино? Сколько тебе было лет, когда начала расти грудь?

Больно ли тебе во время месячных? Хотела ли ты когда-нибудь спать с другой девушкой? Где твои чувствительные места? Что ты думаешь о политике? У тебя есть возражения против орально-генитальных контактов? Ты любишь животных?

Какой твой любимый цвет? Ты умеешь готовить? Шить? Ты экономная хозяйка?

Ты была когда-нибудь сразу с двумя мужчинами? Тебя интересует биржа? Ты верующая? Ты умеешь говорить по-французски? Хорошо ладишь с родителями?

Когда у тебя был первый серьезный сексуальный опыт? Ты любишь летать?

Когда ты знакомишься с кем-то, ты автоматически решаешь, что он порядочный, пока не получишь доказательство противного? У тебя есть братья или сестры? Ты когда-нибудь была беременна? Ты хорошо плаваешь? Ты много времени проводишь одна? Что тебе больше нравится: бриллианты или сапфиры?

Тебе нравится долгая предварительная игра или ты предпочитаешь, чтобы мужчина сразу вошел? Ты ездишь верхом? Ты умеешь водить машину? Ты была когда-нибудь в Мехико? Умеешь стрелять?

Он провел рукой по ее груди и поймал губами твердеющий сосок. Его пальцы пробежали вдоль ее бедер. Он вдохнул аромат ее щек.

– Я люблю тебя, – шепчет она. – Я так полно чувствую тебя. – Веки ее порхают. – Я должна тебе сказать: у меня такого раньше ни с кем не было.

То есть, так полно. Так совершенно.

Она раздвигает ноги. Он закрывает ее своим телом.

– Акт физической близости, – произносит он, – в основном довольно прост.

Он совершает знакомые движения, а девушка реагирует. Его глаза закрыты, лицо прижато к ее шее. До его слуха едва доносятся комментарии тех, кто наблюдает из глубин водоемов: сравнения, контрасты, критика, пояснения. Он вдруг ощущает сквозь теплоту мягкой девичьей кожи холод воды. Его семя истекает. Ее приглушенные стоны восторга возбужденно взмывают, становятся острыми, прерывистыми и медленно угасают. Мигает блестящий темный глаз потолка. Сквозь тающие стены дует ветер. Мотель вздрагивает и начинает растворяться. Он торопливо борется за то, чтобы все сохранить. Он хватает девушку, целует ее, шепчет слова любив. Они поздравляют друг друга с интенсивностью разделенных эмоций, с правдой и красотой, которые они нашли в душах друг друга. Это – любовь, говорит он своим молчаливым наблюдателям. Глаз снова мигает. Он ускользает. Он продолжает сопротивление. Он удерживает себя в реальности фразами непоколебимого авторитета. Валовой Национальный Продукт, Взаимное Торговое Соглашение, Римско-католическая Иерархия, Федеративная Республика Германии, Почтовые Правила Соединенных Штатов, Организация Юго-Восточной Азии, Американская Федерация Труда. Бесполезно. Центр не удержать. Девушка под ним уменьшается в размерах, ее грудь спускается, внутренние органы вылетают сквозь отверстия в теле, пока в постели не остается ее вдвое уменьшенное изображение, фотография на смятых простынях. Затем исчезает и она. Он цепляется за матрас, не желая увлечь и себя, хотя и сознавая уже, что борьба бесполезна. Здание исчезает. Он смотрит на припаркованную поблизости машину и бежит к ней, но и она пропадает. Мощенный двор теперь не замощен. Телефонные столбы, столы, автоматы для продажи газет исчезают.

В груди бушует пламя. Он тонет. Он погружается глубже и глубже. Тело сжимается. Он проскальзывает в нижние слои водоема, где живет огромный, задумчивый, благодарный Квой. Клей не может вспомнить черты лица девушки.