Красная дорама - Денис Георгиевич Кащеев

— В коридоре, — выбрал ответственный Пак — и вышел.

— Честно говоря, не помню, как среагировал, — доверительно поведал я между тем «своему» лейтенанту. — Как-то само собой все вышло…

— Боевая подготовка — дело такое, — уважительно кивнул полицейский. — В каких войсках служили, если не секрет?

Хм… Самому теперь, блин, интересно!

— Военная тайна, — многозначительно брякнул я. И добавил: — Извините — сами понимаете…

— Да-да, — не стал настаивать на ином ответе лейтенант. — Итак, товарищ Чон, — вернулся он к основной теме опроса. — По вашим словам получается, что в происшествии виноват не потерявший управление мотоциклист, а тот загадочный грузовик?

— Кто виноват — не мне судить, — пожал я плечами. — Но грузовик вильнул влево — это факт. Не случись такого, мотоциклист спокойно проехал бы мимо.

— Понятно… А модель этого грузовика вы случайно не запомнили? Или, может, его номер?

— Помню номер, — не задумываясь, кивнул я — в недавних «флэшбэках» он мне все глаза намазолил — и с расстановкой назвал шесть намертво впечатавшихся в мозг цифр. — А вот модель… — кто ж их разберет, ваши местные модели — уж точно не я! — Это как-то не отложилось…

— Странно, — не преминул заметить полицейский, аккуратно записывая мой ответ. — Обычно бывает наоборот.

Да уж, мой прокол! Не нужно было называть номер — не было бы и вопросов: не запомнил и не запомнил…

— У меня на числа хорошая память, — нашелся я. — А с техникой — так себе… В армии из-за этого тоже намучился, — сымпровизировал для убедительности.

— Бывает, — миролюбиво согласился полицейский. — В любом случае, регистрационного номера для дела более чем достаточно… Что ж, товарищ Чон, пока на этом все. Прочтите, и подпишите вот тут… И вот тут… Если понадобится что-то дополнительно уточнить, мы вас вызовем.

— Да, конечно, всегда готов оказать полное содействие компетентным органам! — горячо заверил я, проглядев протокол и поставив, где надо, закорючки, мало-мальски похожие на красовавшуюся в моем удостоверении личности.

— Также от имени полиции Пхеньяна позвольте выразить вам благодарность за проявленные смекалку и самоотверженность! Если бы не вы, товарищ Мун и ее маленький сын наверняка бы серьезно пострадали!

Да уж, не то слово…

— На моем месте так поступил бы каждый! — скромно потупился я.

На этом мы с товарищем лейтенантом и расстались.

6. Дорога домой

По пути от здания полицейского участка к воротам я зачем-то снова задержался возле стенда с фотографиями. Вгляделся в сияющее лицо Высшего Руководителя — как я понял из подслушанной недавно беседы в очереди, именно так чаще всего титуловали нынешнего главу страны. Окинул взглядом подобострастные фигуры окружавших молодого лидера военных и полицейских чинов — в подавляющем большинстве, будто для пущего контраста, людей достаточно пожилых. Все как один те были с тетрадочками в руках, в которые что-то сосредоточенно записывали — не иначе, мудрые указания дорогого Вождя.

Меня вдруг неудержимо пробило на смех. Пожалуй, не столько от увиденного на фото — в конце концов, ну, что такого: начальством ставятся насущные задачи, так почему бы в самом деле их сразу не зафиксировать, чтобы ничего потом не забыть и не перепутать? А что совещание проводится не за казенным столом, а на ногах — так некоторым российским или южнокорейским чиновникам тоже было бы полезно немного размяться! С привычной мне колокольни выглядит все это, конечно, довольно комично — но так уж тут принято, а как говаривал мой первый босс, учивший меня азам работы с людьми, в чужой монастырь со своим самоваром не лезь!

Так что, скорее всего, это мое хихиканье — которое мне лишь огромным усилием удалось сдержать до ворот — было чисто нервным. Запоздалой разрядкой организма после случившегося на остановке — до кучи на фоне общего абсурда ситуации: как ни крути, я сейчас выходил из северокорейского полицейского участка. Откуда, по логике обволакивающего КНДР мифа, так просто, наверное, не возвращаются. Нет, понятно, что опрашивали меня в качестве свидетеля, но как любил повторять другой мой бывший шеф, тертый калач старой закалки, был бы человек — а уж статья найдется…

— Чон, ты это чего? — закономерно удивился моему внезапному веселью Пак.

— Видимо, радуюсь, что живой, — хмыкнул я.

— Есть чему! — по-своему понял меня коллега. — Когда ты наперерез тому мотоциклу рванул — я уж подумал: все, будем тебя до ночи от тротуара отскребать!

— Не дождетесь, — хохотнул я.

— В смысле? — нахмурился мой спутник — по-корейски привычное мне крылатое выражение и впрямь прозвучало неуместно.

— Кажется, заговариваюсь уже, — буркнул я. — Шкафом по черепушке — это тебе не шутка! Так что не обращай внимания…

— Кстати, за шкаф — прости! — потупился старший курьер. — Доктор У ведь прав — это была моя вина… Но я же не нарочно! Задумался просто, вот и… — покаянно развел он руками.

— Да, опасное это дело — невовремя задумываться, — кивнул я.

— Что?

Блин! А опрометчиво языком молоть — втрое опаснее!

— Да говорю же: бред бессвязный несу! — поспешил отмахнуться я. — Последствия сотрясения мозга — у меня и справка есть! Так что не бери в голову! А насчет утренней истории со шкафом — тем более забей. Проехали!

— Как скажешь, дружище! — тут же повеселел Пак.

За этим бойким разговором мы вернулись к остановке. Троллейбус, водителя которого забирали вместе с нами в полицию, уже уехал. Обломки мотоцикла с тротуара тоже успели убрать, и сейчас на месте последнего пристанища разбитого байка суетились две девочки-подростка в одинаковых темно-синих юбках и коротких пиджачках — видимо, школьной форме — и гигантских, концами до пояса, алых галстуках а-ля пионерские или скаутские. Приглядевшись, я понял, что они