А что там в Брюгге? - Юлия Родионова

Сергеевна снова села в кресло, надела очки и принялась внимательно изучать книгу: «Да, книга примечательная. Я о таких только читала, но в руках держать не приходилось. Ну что ж, давайте разбираться, откуда и как к нам попала этакая редкая красавица. Что редкая — сразу понятно. На латыни, да еще и рукописная. Таких книг не много встретишь».

Василиса отметила про себе это «к нам» и улыбнулась, вполне обоснованно считая все книги в этом доме только своими.

— Так, что мы имеем? — медленно переворачивая страницы таинственной книги, задумчиво продолжала Александра Сергеевна, превратившись опять в серьезную, ученую даму. — Наличествует только колофон, титульного листа нет.

Василиса не знала, что такое «колофон», но кивнула, как бы наперед соглашаясь со всем, что скажет тетка. Тетка же, заметив неуверенность в глазах племянницы, усмехнулась: «Ладно, поясняю: колофоном называется текст на последнем листе, сообщающий название произведения, его место и время выхода в свет, — в общем, все то, что после стали указывать на титульном листе. Но этот колофон загрязнен так, что ничего разобрать невозможно. Очень вероятно, что будь он не так грязен, мы бы обнаружили на последней странице то же название, что красуется сейчас на обложке, но пока мы только гадаем.

Книгу, конечно же, переплетали заново. И, конечно же, не ранее первой половины XVIII столетия. Многого нам это знание не дает, потому как очевидно, что книга значительно старше. Но, судя по ее вполне достойному состоянию, мы с уверенностью можем сказать, что находилась сия вещь у людей состоятельных и бережливых. Будь это не так, вряд ли эта книга дошла бы до нас в таком виде. А что люди были состоятельными, мы видим по обложке. Тонкая, крашеная кожа с серебром — дорогое удовольствие для людей начала-середины XVIII века».

Что помнила Василиса из курса «История книгопечатания», так это то, что крашенными в редкий синий цвет обложками книги начали украшать именно в первой половине XVIII века. То ли в 1736, то ли в 1743 году. Но ведь помнила же!

Облегченно вздохнув и приосанившись, она все же поклялась себе завтра же взять в библиотеке учебник по этому курсу и прочитать, чтобы перестать выглядеть в глазах ученой тетки умственно отсталой.

— Возможно так же, что титульный лист был утерян, — продолжала свою умную речь Александра Сергеевна, — но не похоже. Слишком гладко и аккуратно оформлен переплет без единого намека на шмуцтитул. Что, и про шмуцтитул тоже не знаете? — посмотрела она недоуменно поверх очков на Василису. — Да как вас учили? Или Вы эти лекции нагло и самоуверенно прогуляли?

Василиса не стала объяснять тетке про Валерия Степановича, педагога по курсу «История книгопечатания», которого они в трезвом виде наблюдали всего дважды за весь семестр. Говорили, что он очень умный, очень известный в узких кругах специалист и очень несчастный, а потому вечно пьяный.

— Зря, душенька, прогуливали, — продолжала непосвященная в тайны узкого специалиста Александра Сергеевна. — Это самое важное в библиотечном деле — уметь все рассказать о книге, которая попала вам в руки. Хорошо, «шмуцтитул» — это грязный титул, ежели в переводе с немецкого. Это пустая страница с кратким названием книги. Нужна была эта страница для того, чтобы первые листы рукописей не пачкались и не повреждались. Это ее первоначальное значение. Позже шмуцтитулами стали называть страницы, на которые помещали названия отдельных частей или разделов книги.

Так, идем дальше. Нумерации листов не наблюдаем, кустод тоже. Ах, боже мой, Василиса! — Александра Сергеевна в изнеможении театрально закатила глаза. — Кустоды — начальные слова следующей страницы. Их помещали в нижнем правом углу предыдущей страницы, как сейчас в большинстве книг проставляют номера страниц. Запомнили?

Так, не отвлекайте меня! Потом все запишем, чтобы Вы на досуге читали.

А пока сведем все имеющиеся у нас данные, — ученая дама стала загибать пальцы, менторским тоном перечисляя сухие факты:

Колофон использовался с середины XV века, с 1457 года. До появления «Псалтыри» Фауста и Шеффера колофон не встречается.

Кустоды начали использовать с 1469 года. Впервые они обнаружены в издании трудов римского историка Тацита, выпущенных в Венеции. Это уже после они вошли в моду и печатались во всех изданиях.

Фолиация — нумерация листов — появилась и того позже. Если не ошибаюсь, в 1474 году.

Шмуцтитул появился в 1463 году. Но известна только одна брошюра этого года, в которой шмуцтитул есть, — булла римского папы все того же Шеффера. В общее употребление шмуцтитул вошел с 1487 года с легкой руки Джорджо Арривабене, который печатал «Библию» в Венеции.

Из всего известного нам и перечисленного выше, можно заключить, что эта книга — инкунабула и издана в небольшой промежуток времени с 1457 года по 1463 год. Не позже и не раньше.

Александра Сергеевна закурила новую сигарету. Делала она это не спеша, изящно, с достоинством и так красиво, что Василиса поймала себя на мысли, что она завидует этой ученой, пожилой даме. Ее знаниям, ее неспешности, ее элегантности, красоте каждого ее жеста. Александра Сергеевна, не догадываясь, да и мало заботясь о впечатлении, которое она производит на молодое поколение в лице племянницы, снова придвинула книгу к себе.

— Так, теперь название, — проговорила Александра Сергеевна и задумалась. Казалось, она была настолько поглощена книгой и своим расследованием, что не заметила бы, как Василиса встала и вышла из комнаты, будь на то воля и желание Василисы. Хотя ни первого, ни тем более второго у той не было. Несмотря на колкости, с какими тетка обращалась к племяннице, укоряя ее за невежество, несмотря на монотонность, с какой она же обобщала все, что видела в книге, уходить Василиса не собиралась. Тем более, после происшествия с нападением книг племянница лучше узнала свою тетку. И тетка интересовала Василису все больше и больше. А еще Василисе до дрожи в коленках было интересно узнать, к каким еще выводам придет Александра Сергеевна, изучая книгу. Что это за книга? Откуда она? Кем написана? Все это волновало Василису чрезвычайно.

— Так вот, надпись, название, — вновь пробормотала Александра Сергеевна. — Это ни что иное, как девиз Ордена Золотого руна. Pretium Laborum Non Vile — Награда не уступает подвигу. Интересно, интересно.

— Что интересно? — не вытерпела Василиса, глядя, как Александра Сергеевна перелистывает страницы. Перелистывала она очень аккуратно, деликатно беря следующий лист только за верхний правый угол и с почтением переворачивая этот лист.

Не отвечая, погруженная в свои мысли, Александра Сергеевна дошла до середины книги и внезапно застыла, глядя на разворот. Василиса затаила дыхание, что там еще? Что там?