Взбалмошная девчонка - Лэйси Дансер

— Страйкер! — Темпест с трудом открыла глаза — и в первый миг не увидела ничего, кроме темноты.

— Я здесь, детка. Рядом с тобой. — Страйкер придвинулся ближе и поцеловал ее в губы.

— Я сплю?

— Нет. — Он смочил тряпку в горячей воде из самодельной фляги Темпест и протер ей лицо и пылающий лоб. Темпест тихо застонала от удовольствия — и Страйкер подумал, что никогда еще не слышал столь прекрасного звука. — У тебя лихорадка, милая. Я сделал тебе укол, но антибиотики подействуют позже. — Он говорил медленно и четко, чтобы замутненный рассудок Темпест мог воспринять его слова. Накрыв импровизированный чайник тряпкой, Страйкер бросил в свою флягу таблетку шипучего аспирина и, подняв Темпест, поднес флягу к ее губам. — Выпей.

Темпест попыталась взять флягу, но не смогла даже поднять руку. Безропотно она позволила Страйкеру напоить себя. Вода была странной на вкус, но приятной, и Темпест жадно выпила все.

— Молодец. Хорошая девочка.

Страйкер уложил ее, укрыл одеялом и вернулся к костру. Он был недоволен и зол на себя. Это тепло ее тела, шелковистая нежность кожи, высокая грудь… Черт возьми, неужели все сначала?

Темпест металась во сне и сбрасывала с себя одеяло. Страйкер не помнил, сколько раз подходил и укрывал ее вновь. Казалось, эта ночь тянулась вечно. А жар не спадал, и Темпест становилось все хуже. Вскоре ее неспокойный сон перешел в горячечный бред.

— Нет, Страйкер! Не надо! Пожалуйста, не надо!

Темпест металась и рвалась, пытаясь сбросить с себя одеяло. Страйкер крепко прижимал ее к себе. Она кричала и плакала — впервые в жизни Страйкер видел ее слезы. В воспаленном мозгу ее один кошмар сменялся другим — и каждый кошмар начинался и оканчивался его именем. Темпест то звала Страйкера на помощь, то умоляла о пощаде, то проклинала его, словно злейшего врага. От нее веяло невыносимым, обжигающим жаром, но Страйкер все крепче прижимал ее к себе. Периоды лихорадочного беспокойства чередовались с затишьями. В какой-то страшный миг Темпест вдруг забилась в судорогах: она испускала отчаянные, душераздирающие крики, мучения ее были столь страшны, что Страйкер чувствовал; еще минута — и он не выдержит. Но что он мог сделать? Только крепче прижимать ее к себе, гладить по голове и плечам, шептать ей на ухо что-то ласковое и успокаивающее… И держать себя в руках, не поддаваясь панике.

Наконец кризис миновал, и под покровом безлунной ночи воцарилась тишина. Хриплое дыхание Темпест стало легче; густые ресницы дрогнули и приоткрылись. Страйкер нежно провел пальцем по ее искусанным губам.

— Добро пожаловать домой, — прошептал он.

— Я хочу пить.

— Отлично.

Он растворил во фляге две таблетки аспирина и дал ей отпить.

— Как вкусно! — Темпест обессиленно упала на постель.

— Это аспирин.

Темпест закрыла глаза, с наслаждением вдыхая такой родной запах Страйкера. Она в безопасности. Страйкер здесь, и можно ни о чем больше не думать… Ей вдруг вспомнилось нападение на лагерь. Темпест испуганно открыла глаза: сейчас она не стеснялась показывать Страйкеру, что напугана.

— Нам нельзя здесь оставаться! Мятежники могут появиться в любую минуту.

— Знаю. — Страйкер укутал ее одеялом. — Но сейчас они идут совсем в другую сторону.

— Не верь им, — прошептала Темпест, сжав его руку. — Не верь и не вступай в переговоры. Они звери!

Ее пожатие было слабым, почти неощутимым, но, что бы ни чувствовал Страйкер, его тревога не отразилась на лице. Он прижал палец к ее тубам, заставляя замолчать.

— Здесь нас никто не найдет. Я тебе обещаю. Не трать силы зря. Лучше спи.

— А ты?

— Я тоже лягу спать.

Темпест растерянно взглянула на него. Что-то не так, но что?

— Обещаешь?

Страйкер прикрыл ей глаза ладонью.

— Спи, женщина.

— Хорошо, — слабо улыбнулась Темпест.

Она обмякла в его руках; дыхание ее стало тихим и ровным. Страйкер улыбнулся. Скоро рассвет. С начала этой истории прошло полных четыре дня, и Страйкер чувствовал себя измотанным донельзя. А сколько еще им придется бродить по джунглям, прежде чем они доберутся до города… Опасность отступила на время, но вовсе не миновала. Как и Темпест, Страйкер понимал, что мятежникам доверять нельзя.

Он долго всматривался в ее лицо, прислушивался к ровному дыханию. Через два часа надо будет сделать еще укол. Однако очевидно, что завтра Темпест еще не сможет идти. Придется нести ее на руках: это сильно замедлит их передвижение и создаст дополнительный риск, но иного выхода нет. Лучше всего продвигаться по ночам… Страйкер оперся спиной о камень и прикрыл глаза. Спал он чутко, готовый проснуться при малейшем шорохе, а под рукой у него лежал верный автомат.

Темпест открыла глаза и с наслаждением потянулась. Она была еще слаба, но чувствовала себя гораздо лучше, чем вчера. Она лежала на полянке одна; рядом стояла фляга. Не без труда Темпест вытянула руку и пододвинула фляжку к себе поближе. Крышка с винтовой нарезкой была закрыта, но не туго — Страйкер позаботился и об этом. Темпест сделала несколько глотков (больше во фляге и не помещалось), и кровь ее быстрей побежала по жилам, а мысли прояснились.

— А ты отлично выглядишь, просто красавица, — заметил Страйкер, бесшумно подошедший к костру. В руках он нес трех рыбешек, завернутых в банановый лист. — Завтракать хочешь? — С этими словами он взял у нее из рук флягу и вновь наполнил ее водой.

— Рыбой?

— По-моему, тебе всегда нравилась рыба. — На костерке уже кипятился котелок с водой. Страйкер почистил рыбу и бросил туда.

Темпест молча смотрела, как перекатываются мускулы на его обнаженной спине.

— Сейчас я готова съесть все, что угодно.

Страйкер ухмыльнулся.

— Неужели до того дошло?

Вместо ответа Темпест закашлялась, и на лице Страйкера отразилось беспокойство.

— Все в порядке, — произнесла наконец Темпест. — Сегодня мне гораздо лучше, чем вчера. Сейчас поем — и стану совсем здорова.

Страйкер закусил губу. Господи, у него уже в зубах навязла ее независимость! Она едва шевелится — однако сейчас начнет доказывать, что вполне способна встать и идти.

— Посмотрим, — пробормотал он, подавив раздражение.

Темпест подозрительно уставилась на него. Она ждала, что он начнет спорить. Страйкер рассмеялся:

— Два голубых лазера!

— Что?

— Когда ты вот так смотришь на меня и стараешься понять, что у меня на уме, глаза у тебя пронзительные, словно два голубых лазера. — Он поцеловал ее в нос и снова рассмеялся, когда Темпест не смогла скрыть свое удивление.