Королева моих грез - Люси Эллис

– Не тебе об этом судить, – сухо ответила она. – Тебя там не было. Это тяжелая жизнь, нужно уметь выдерживать ежевечерние выступления. Боль – часть этой жизни.

– И тем не менее ты стыдишься.

Джиджи колебалась:

– Я…

– Тебе нечего стыдиться, Рыжая.

– Я знаю. – Она смотрела на свои ноги, удивляясь, почему вообще ему об этом рассказывает. – Ты не мог бы перестать называть меня Рыжей? Мое имя Джиджи. Или Жизель…

– Жизель. – Его голос с резким акцентом превратил ее имя во что-то манящее, женственное. – Оно прекрасно.

Его искренность была такой подкупающей, что она растерянно моргнула. Она посмотрела вниз и подтянула свои ноги.

– В отличие от моих ног.

Он серьезно посмотрел на нее, а потом резко поднялся и снял с себя футболку. Джиджи молча смотрела на золотистую кожу его мускулистого накачанного торса. Его телосложение было не таким легким и изящным как у юношей, с которыми она танцевала. Несмотря на худощавость, у него были крепкие мускулы, а на груди виднелась небольшая темная поросль. Джиджи боролась с желанием провести пальцами по его голому торсу.

Он радикально отличался от тех мужчин, с которыми привыкла общаться Джиджи. Сейчас, когда она смотрела на его полуголую фигуру, ей казалось, что она впервые в жизни видит мужчину.

– Посмотри на это, – резко сказал он. Халед повернулся к ней спиной и дотянулся пальцами до уродливого шрама на левом плече. – Это от пули, она раздробила мою лопатку. А это, – он взял ее маленькую ладонь и положил ее на свою поясницу, на которой виднелся бугристый шрам семи сантиметров длиной, – ножевое ранение. – Халед развернулся к ней лицом. – А вот здесь пятно. – Он слегка приспустил пояс спортивных брюк, обнажив край тазовой кости и полоску темных волос, спускавшихся от пупка вниз. Джиджи разглядела темное пятно со сморщенной от старого ожога кожей. – Это был взрыв на дороге, которая, как предполагалось, была очищена от мин.

Джиджи провела пальцами по его старым ранам, с трудом отдавая себе отчет в том, что она прикасается к полуголому мужчине. На краю сознания мелькнула мысль, что она в ужасе от той жизни, которая оставила на нем эти отметины. Пули? Ножи?

– Как ты получил эти ранения?

– Служба в армии. Охота.

Он смотрел на нее сверху вниз с такой улыбкой, что чуть более целомудренная девушка почувствовала бы неловкость. Хотя Джиджи догадывалась, что она как раз и была такой девушкой.

– У меня есть еще шрамы, но их демонстрация подразумевает еще большее обнажение, и боюсь, ты будешь себя не очень комфортно чувствовать.

Джиджи собиралась сказать, что будет чувствовать себя совершенно нормально, даже если он полностью разденется, когда поймала его взгляд. У Джиджи перехватило дыхание.

Он хотел ее.

Прежде чем она успела среагировать, он положил руку на ее затылок, погрузив пальцы в волосы. У нее была всего пара секунд, чтобы заглянуть ему в глаза, прежде чем он приник к ее губам.

Его уверенность не давала ей пути к отступлению, и Джиджи осознала, что отвечает на его настойчивый поцелуй. Его язык проник между ее приоткрытых губ, и Джиджи затрепетала. Он не торопил ее, он наслаждался моментом.

Она вцепилась в его плечи, полностью подчиняясь ему. Никто и никогда раньше не целовал ее так. Она не хотела, чтобы этот поцелуй заканчивался.

Но он остановился. Халед отпустил ее после всего одного поцелуя, оставив ошеломленной и слегка запыхавшейся.

– Это плохая идея, – проговорил он с ярко выраженным акцентом, его пальцы все еще лежали на ее затылке, а взгляд был прикован к губам Джиджи.

Она не хотела, чтобы это было плохой идеей, она не хотела, чтобы он останавливался. Она хотела еще хоть один поцелуй, и она собиралась получить его. Джиджи положила ладонь на его голую грудь и притянула его к себе.

– Я так не думаю, – сказала она, решительно глядя в его карие глаза.

Что-то первобытное разрушило защитный барьер, который она прежде видела в его взгляде, как будто она пробудила его ото сна. Джиджи вспомнила тот момент, когда их взгляды впервые пересеклись в кабаре: тогда она подумала, что он собирается проглотить ее целиком.

Примитивное, острое желание пронзило ее, и она позабыла обо всем на свете. Папарацци, охрана, отель, кабаре – все исчезло.

Были только они – мужчина и женщина.

Их губы снова встретились, и Халед еще крепче прижал ее к себе. Этот поцелуй не был нежным и чувственным, он был страстным, почти грубым, и тело Джиджи словно вспыхнуло от огня, который он в ней разжег.

Она обняла его за шею и прижалась всем телом. Он обхватил руками ягодицы Джиджи, и она обвила ногами его талию. Он вышел из ванной комнаты, неся ее на руках. Все происходило так быстро, но Джиджи твердо знала: если хоть один из них остановится, то между ними уже ничего не будет.

Джиджи сбросила с себя жакет. Она бедрами ощущала, как сильно он возбужден. Она снова поцеловала его и почувствовала пьянящий вкус его губ. Джиджи знала, что такое поведение ей совсем несвойственно, и с трудом узнавала саму себя.

Халед одним ловким движением опустил ее на кровать, что говорило о большой практике. Он снял с Джиджи футболку и обхватил ладонями ее грудь.

Джиджи провела ладонями по его мускулистой груди, наслаждаясь этим прикосновением. Он быстро снял с нее лифчик, и она притянула его к себе за шею. Ее руки потянулись к поясу его брюк, но в тот же момент он схватил ее за запястья, словно сковал наручниками.

– Нет.

Ее словно окатили ушатом ледяной воды. Он отпустил ее руки, и в его глазах Джиджи увидела, что он решил остановиться, хотя именно ей стоило сделать это пару минут назад. Он готов был отступить, и она чувствовала себя не только безумно смущенной этим фактом, но и все еще возбужденной.

Когда он отстранился от нее, Джиджи знала, что должна как можно скорее встать и нацепить на лицо маску равнодушия. Только вот она оказалась не такой искушенной.

Господи, что она делает! Китаев – ее босс!

Джиджи зажмурилась, как будто он может сейчас исчезнуть, а она проснется в своей собственной постели, и все это окажется лишь сном.

Когда она собралась с силами и открыла глаза, то увидела, что он все еще стоит над ней, проводя руками по взъерошенным волосам. Он выглядел грустным и из-за этого моложе своих лет: скорее обычным тридцатилетним мужчиной, а не мультимиллионером, с которым она провела наедине минувший час.

Всего час, а она уже лежит в его постели!

Она наблюдала, как напрягается его бицепс, пока он массировал свою шею. Джиджи вдруг осознала, что ведет себя, как похотливая кошка.

– Это неразумно. – Его голос был грубым и низким, но очень уверенным.

Когда Халед посмотрел на Джиджи, она была растрепанной и, видимо, некрасиво покрасневшей, к тому же она все еще ничком лежала на постели. Джиджи села. Хотела бы она знать, что он собирается делать дальше. Она должна ему что-то сказать?