Начальник милиции – 2 - Рафаэль Дамиров

class="p1">Первый раз выпивал я в этом времени и в этом теле, и бутылки на троих вполне себе хватило. Настроение приподнятое, а девочки слегка разрумянились. Какие они разные, но, безусловно, обе умные и привлекательные. Каждая по-своему.

— Саша! — воскликнула раскрепостившаяся журналистка. — А ты почему мне до сих пор не позвонил? Визитку мою потерял?

Алёна заметно напряглась, ее чайная ложечка перестала ковырять тортик.

— Нет, на работе храню.

— Неужели у тебя в отделе ничего интересного не происходит? Мы же договорились, если что — сигнализируй, звони. Мне материал для статей нужен. И сам лишний раз в прессе мелькнешь.

— Да пока ничего такого не произошло, — отмахнулся я, естественно, умолчав о намечающейся серии карманных краж.

Общественность нервировать ни к чему, да и цензура не пропустит такие казусы в печать, не дай бог кому заметить серийность преступлений. Все у нас в стране хорошо и замечательно. И с преступностью лады.

— Жаль, — вздохнула журналистка.

— Но, как что-то интересное случится, я обязательно позвоню, — заверил я. — Нам с прессой друг другу помогать надо.

Я изо всех сил старался не сердить Алёну, но Ася будто специально мне в этом противодействовала.

— Вот все бы такие милиционеры были, как Саша, — игриво прочирикала она, — приятно с такими работать.

А потом повернулась к Алёне и, видимо, намереваясь еще меня похвалить, сказанула:

— Представляешь, он мне даже ручку поцеловал.

Поделилась запомнившимся впечатлением, а Алёна поджала губы, тянула улыбку, но у нее слабо получалось.

— Настоящий джентльмен, — наконец, выдавила она.

И тут я придумал, как позвать Алёну на так называемое свидание. Только это получится свидание втроем… Не совсем то, что хотелось бы, но зато надежнее. Если я Алёну позову, например, в кино, она может заартачиться. А если позвать их двоих, то тут с виду — совсем другой расклад. Дружеская встреча… Угу, так и сделаем…

— Девочки, — обвел я взглядом собеседниц. — А вы кино любите? Про любовь?

— А кто же его не любит? — замотала косичками Ася.

— Отлично! В кинотеатре опять «Табор уходит в небо» показывают.

— Светлана Тома в главной роли! — воздела глаза Ася. — Обожаю эту актрису… С удвольствием бы пересмотрела фильм. Там Брондуков такой забавный.

— Ну и отлично, идем?

— Ты что, приглашаешь нас в кино? Когда?

— Завтра. Но сеанс дневной. Вечером там другой фильм. Неинтересный.

— Я не могу, — нахмурилась Алёна. — Мне на работу.

— А я могу! — хлопнула в ладоши Ася. — Шеф отправил меня завтра на мясокомбинат, материал для статьи собирать, а у меня сосед там работает. Я уже почти статью накатала с его слов. Так что могу смыться с работы.

— Алёна, — проговорил я потвёрже, с некоторым напором. — Какая у старшей пионервожатой может быть летом работа в школе? Ребятишки на каникулах…

— А план заседаний дружины составить, а тематические подборки сделать по воспитательной работе? Торжественный прием в пионеры еще на носу, фестиваль Озеленителей. Один пионерский костер зажечь чего стоит. Это все надо распланировать, назначить ответственных, участников. Прорепетировать, прогнать, проконтролировать. Горнисты у меня чудят, учить их надо. Хорошо, хоть барабанщики толковые. И это все надо успеть сделать летом.

Что ни говори, а должность Алёна занимала крайне нужную. Это потом будет казаться, что пионерские организации — это пустой звук и бутафория, особенно тем, кто не был пионером. Нет, сейчас я вижу, как горят глаза старшей пионервожатой. Как светится ее лицо при упоминании о работе. Она для своих подопечных и товарищ, и пример, и факел, который зажигает детские сердца жизнелюбием, оптимизмом, целеустремленностью. Пионервожатые были ненамного старше своих подопечных, а задач у них было немало — организовать, сплотить, требовать дисциплины, бороться за успеваемость, прививать любовь к труду. Как раз потому, что они не такие взрослые, как учителя, всё это порой и удавалось. Сдача макулатуры, металлолома, посадка деревьев, помощь одиноким пенсионерам, различные творческие работы. Школьники соревновались — «кто больше», их брала гордость за свой класс — «а мы ещё больше…». И всё это на юношеском задоре, с энтузиазмом, без ожидания наград. Тут невольно залюбуешься.

— Алёнка, — сквасила губки Пичугина. — Да пошли сходим… Лето длинное, успеешь еще в своих бумажках зарыться.

— Там не только бумажки, нужно знамя новое подлатать. Древко заменить, барабаны новые закупить и…

— Ой, да хватит тебе уже, — поморщилась подружка. — Говори уже… Пойдешь или нет?

— Ну-у… Могу время выделить. Если потом поможешь мне табличку графика начертить по сдаче металлолома. Ты же знаешь, я с графиками не дружу.

Мне же хотелось запрыгать по комнате молодым студентом. Уговорил!

* * *

Из гостей в общагу я вернулся часиков в десять вечера. Хорошо посидели, пообщались.

Поздоровался с комендой на вахте, прошел узким коридором в свое крыло. Комната номер тринадцать, толкнул дверь. Заперто. Странно, что, Нурика еще нет?

Вставил ключ в скважину — не крутится, зараза, в нужную сторону. Изнутри заперто. Обычно, если кто-то из нас в комнате есть, мы с Нурланом дверь не запираем.

Постучал. За дверью послышалось шебуршание. Ага, там, там воин степей, притаился… а зачем? От кого прячется? Я почесал затылок. И тут до меня дошло… Нурик, похоже, не один. С дамой… Что ж, дело молодое, но тут что важно — предупреждать надо.

Дверь распахнулась, и в коридор, натягивая майку, вывалился Нурлан. Он спешно прикрыл за собой дверь, и мы стояли в коридоре.

— Братуха, по-братски, Мороз! А? — посмотрел на меня жалобным спаниелем Нурлан.

— Ты просишь, чтобы я не заходил?

— Ну там-на… Во-о! — он изобразил на себе жестом огромные женские буфера. — Ух, по-братски, а?

— Женщина очень красивая, и ты просишь вам не мешать?

— Ну-у… Ага!

— У вас час.

— Брат! — обрадовавшись, Нурик обнял меня, и к нему вернулась нормальная речь. — Ты знаешь, какая она! Настоящая женщина.

— Ой да ладно… Сколько у тебя баб?

— Не-е… — замотал он головой. — Это другое… Все женщины неповторимы, все бабы одинаковы.

Он благодарно похлопал меня по плечу и скрылся в комнате. Изнутри послышался звук запираемой щеколды.

Я побрел по коридору. Из кухни доносился запах жареного минтая. Не хотелось им провонять, и я пошел на улицу.

На вахте Василины Егоровны не оказалось. Наверное, вышла покурить на