Трагикомедия бродяги любви - Людмила Вячеславовна Федорова

стулом. И полная тишина, которая немного напугала Джованни. Он приютился на своём деревянном месте для сна с тоской и слезами, мысленно отчитал себя: «Ну, вот, хотел, как лучше, а получилось, как всегда! Ведь знал, что эта денежная афёра и подсудное дело, и, вообще, нечестный постыдный поступок, но ведь нет, всё равно авантюрист-неудачник, полез! Так уж мне просто хотелось заработать деньги, да бросить театр этого вредины и жадины господина Бруни, поступить учиться на хорошую профессию. Так уж мне хотелось получить достойную профессию и начать полноценно жить, но опять ничего не вышло! И денег на учёбу не успел скопить, и сейчас после такого и работу скрипача в театре Бруни точно потеряю, он мне быстро замену найдёт! А всё из-за легкомыслия, раньше надо было думать! И тут так тоскливо, одиноко, хоть бы кто-то из стражи заглянул…».

За такими мыслями несчастный Джовано сидел, скрючившийся с взлохмаченными русыми волосами, напуганный, а одна слезинка всё-таки побежала по личику, и слегка пошмыгивал носом…

… Тут, и впрямь в камеру к Джовано скрипнула дверь, и на пороге появились два пожилых седых стражника, один из них прохрипел:

– Эй, малец, что-то ты сидишь такой тихий и нечастный, что аж жалко тебя. Ты чего так испугался? И как такой молоденький умудрился уже тюрьму попасть? Тебе хоть сколько лет?

– Шестнадцать лет мне. Как умудрился в тюрьму попасть? Заработать на жизнь хотел, я сам себя содержу четырнадцати лет. Надоело ходить полуголодным, вот и на одной афёре думал заработать. Напугался, да потому что в первый раз в тюрьму угодил, а здесь так что-то тихо и одиноко… – честно рассказал Джовано, не меняя своей позы сжавшегося комочка, обрадованный тем, что тишину прервали разговором.

А второй стражник прохрипел в ответ:

– А, всё ясно с тобой малец, ладно не бойся, бедолага, давай, пойдём в нашу комнату, у нас там вино, колбаска, ещё кое-какая еда, мы тебя подкормим, а то на такой пайке, как у всех, ты совсем дойдёшь, молодежи надо лучше кушать…

Обрадованный Джовано пошёл за ними, поблагодарив за приглашение, и скоро сидел в их комнате конвоиров, где были ещё двое седых пожилых солдат.

… Солдаты угостили Джовано и колбаской, и жареной говядиной, и сыром с хлебом. Сами же пожилые солдаты тоже ели и пили вино, и быстро все опьянели. А Джовано заметил их состояние, потом заметил, где висит связка запасных ключей от всех камер и тут его осенило, как отсюда можно сбежать…

Когда они все были пьяны, юноша очень осторожно и тихо стащил и спрятал под рубашкой эту запанную связку ключей, а потом, ближе к вечеру пьяные солдаты вернули Джовано в камеру, закрыли, а сами легки спать. Сам юный Джованни дождался, чтобы стало тихо, они точно уснули, а потом аккуратно, тихо, чтобы не разбудить стражу, открыл дверь камеры, потом так же главную дверь тюрьмы и оказался на воле!

Очень быстро и тихо Джовано сел в первую попавшуюся гондолу и поспешил как можно дальше уплыть от этого мета, и только, когда был уже недалеко от театра господина Бруни, с радостью вздохнул и крикнул, ликуя:

– А-а! Да, у меня это получилось, я на свободе!!! Как же это здорово, спасибо, господи, что помог!!! Ох, как я переволновался, но получилось, я на воле!

Но следующее же событие, что последовало после этого, сразу стёрло из души юного Казановы всякую радость и вогнало в ещё большее уныние.

Когда Джовано пришёл в театр в свою комнатушку, там его ждали новый молоденький скрипач и толстый одетый в дорогой кафтан-жюстокор с самоцветами и перстни господин Бруни и заплаканный Бенволио Фатум…

– Я вас прошу, господин Бруни, не будьте столь категоричны, ведь юноша так исправен и трудолюбив, как скрипач, дайте, пожалуйста, ему шанс объясниться, выслушайте его… – со слезами умолял господина Бруни Бенволио, с большим сочувствием поглядывая на юношу…

– Нет, уймитесь, Бенволио Фатум, я уже всё решил! – высокомерно крикнул на статного красивого, но плачущего актёра господин Бруни, а потом обратился к Джовано, – Так, Казанова! Я и так был к тебе слишком снисходительным, но после того, как ты всё-таки загремел в тюрьму так позорно, я тебя не оставлю в театре ни на одну минуту!!! Всё, ты уволен, вон, уже все твои вещи и книги, что лежали в комнате, скиданы в тот большой сундук, бери его и иди куда хочешь, я уже и замену тебе подобрал! Мне не нужен вор и тюремщик в моём театре, я не хочу, чтобы страдала репутация моего театра! Всё, выметайся, Джовано Казанова!

В висках у юного Казановы появилась резкая сильная боль, предательский комок подкатил к горлу, но он послушно взял сундук и протянул:

– Что ж, господин Бруни, раз вы мне не дали и слова сказать, а уже сундук даже мой вышвырнули, мне ничего не остаётся, как уйти…

После этого разочарованный обессиленный Джовано забрал свой сундук, идти ему было некуда, а силы были на исходе, поэтому юноша нашёл для первого ночлега укромное место под мостом и на сундуке тихо задремал, решив решать проблемы с новой работой и ночлегом уже завтра…

Глава «Джовано знакомиться с куртизаном Ромео и начинает карьеру куртизана и любовника-альфонса»

… На следующее утро Джованни проснулся под мостом в ужасно растрёпанном и грязном виде, головой мирно расположившись на сундуке, а сам лёжа прямо на гранитной мостовой и укрывшись простым суконным плащом.

После вчерашних потрясений у юноши не было никаких сил, и, когда над Венецией поднялось и заполнило всё собой яркое тёплое Солнце, будто напоминая, что начался новый день, Джовано совершенно не хотелось вставать, усталые веки никак не отпускали дремоту и он подумал: «Эх, ну, утро, почему ты всегда так быстро и не вовремя наступаешь, так ещё поспать хочется, почему обязательно нужно уже соскакивать и решать все проблемы?! Ещё чуть-чуть полежу…».

Но потом Джовано всё-таки преодолел физическое недомогание, встал, собрал длинные русые волнистые разлохмаченные волосы кое-как ленточкой в смешной хвост-метёлку, глянул на своё отражение в воде канала и подшутил сам над собой:

– Ну, Джовано, у тебя сейчас такой вид, что даже крокодил будет симпатичней тебя! Докатился вчера, конечно, ладно, что сетовать, думать дальше надо…

После этого Джовано постоял, поразмышлял, какие у него есть варианты дальше, а потом решил: «Ладно, раз на пустой желудок сейчас всё равно ничего путного не могу придумать, пойду, заработаю немножко денег, выиграв что-нибудь в азартные игры…».

Джовано покопался в сундуке и среди множества книг нашёл одну-единственную дорогую вещь красивую, с кожаной обложкой и гравюрами книгу «История древнего Рима», которая досталась юноше ещё от Гоцци, и