Музыка для мужика. История группы «Ленинград» - Максим Семеляк

Однажды пригласили поиграть в ресторан, мы играли облегченным составом, типа unplugged. После какой-то песни мне передают записку. Я разворачиваю, заранее предвкушая нежный женский почерк с указанием места свидания. А там написано: «Хватит играть, мудаки!»

Митя Борисов

«Ленинград» — история на пятьдесят процентов про музыку, а на пятьдесят процентов — просто про драйв человеческий. Как и «ОГИ» был историей не про кафе и не про еду, а про живую жизнь. Мы с Ицковичем раздали записи «Ленинграда» не модным продюсерам и журналистам, а просто всем своим — художникам, поэтам, филологам. Мат тогда еще эпатировал — все, конечно, говорили, что, типа, «талантливо», но все равно морщились. «Ленинград» поставил точку в легализации мата.

Николай Охотин

Людям нашего круга это было совершенно не в тему — натуральный блатняк, но все считали своим долгом сказать, что это круто и что это наше. Все же было завязано друг на друге — «ОГИ», Леня Федоров и так далее. Сработал чисто социальный фактор единения. Музыка вообще ни при чем. Важно, что это, типа, все свои.

Лида Федорова

Огишники группу выкупили, а потом ее просрали. Купили группу и говорят мне: надо делать ей концерты, Лида, давай-ка ты будешь делать концерты. Сами-то не хотели вляпываться. Ну, я пошла в один клуб, в другой. В итоге первый концерт я им сделала в «Бедных людях», потом в «Вермеле», потом еще где-то. В «Бедных людях» было человек двадцать, наверное. И, разумеется, все хозяева после концертов мне вставили: да ты что, как можно, что за группа, что за мат-перемат? Ну, естественно, до Ицковича все это дело дошло.

Денис Рубин

Бортнюк, собственно, не был директором «Ленинграда», он занимался тиньковским издательством «Шок-рекордз». Борисов познакомился с ними, а потом мне предложил представлять их интересы в Москве и Питере. Года полтора я этим занимался.

В какой-то момент у Вдовина некстати началась клаустрофобия. Он отказывался ездить в поездах. Потом начались проблемы из-за Светы, которая сначала была вдовинской девушкой и стала переходить к Шнурову. В результате всего этого в первый тур, когда была Горбушка, Вдовин не поехал. Во второй тур он все-таки добрался до Москвы. Шнур пел вынужденно — половину песен он, половину пел Федоров. После этого Шнур стал учиться понемногу вокалу у бабушки Дракулы, если не ошибаюсь. Вдовин еще несколько раз спел в Питере, потом поехал в Москву (они его просто в охапку взяли и привезли на вокзал), а потом уже всё.

Лида Федорова

Со Вдовиным, конечно, клево было. У него все эти песни звучали не блатняком, как у Шнура, там был артистизм и утонченность. А Шнуров тогда вообще петь не умел. И Леня пел вместе с ним. Причем Леня пропел песни, приходит в гримерку, а там уже такой «АукцЫон» возмущенный — типа, Леня, чего ты тут устраиваешь?! У «АукцЫона» концерт, а ты глотку дерешь с другой группой.

Леонид Федоров

Со Вдовиным питерские концерты были офигенные. Но он, по-моему, уже тогда не хотел зависать на одном проекте. К тому же у них к тому времени началась эта пьяная гульба. Они ж на самом деле были хорошие тихие мальчики изначально, а потом принялись сильно бухать, а он не по этой части. А Вдовин реально драйвово пел, у него интонация была, он-то настоящий музыкант был. На «Пуле» это, кстати, слышно. По сути, они вдвоем там играли и качали — Вдовин и Шнур. Там играть-то больше никто не умел. Ну, может, еще этот парень, Микшер.

Лида Федорова

Вдовин вышел из поезда, стоит на перроне. Говорит, чего-то не хочу я ехать, боюсь я этих поездов. А Шнур ему: ну и пошел тогда на хуй. А Вдовин ему: ну и сам пошел! Приехали без Вдовина. На первый большой концерт.

Сергей Шнуров

Ни у какого поезда Вдовин не стоял. К поезду он просто не приехал.

Андрей «Андромедыч» Антоненко

Представляешь, что такое концерт в Горбунова для молодой группы? И вдруг вокалист отказывается ехать. Либо он действительно болел, либо он не верил во всю эту историю и хотел отойти от дел — в общем, кидает. «Ленинград», естественно, в ахуе. Решили, что группе пиздец. Единственным человеком, который держался неумолимо и твердо, был Серега. Он тогда уже жил со Светиком. Первый раз в жизни ему пришлось играть на басу и петь. Леня подыгрывал ему на гитаре, концерт был очень хорошим.

Вдовин еще выступал с нами впоследствии, но после концерта в Горбушке все уже стало понятно. У Шнура была хорошая фраза на этот счет: «Я хотел, чтоб он рычал эти песни, как тигр, а он их мяукал, как котенок».

Сергей Шнуров

Это чушь, будто бы Вдовин ушел из-за герыча. У него, наоборот, началась мания на тему здорового образа жизни. Он бросил пить, курить, ел какие-то оздоровительные колеса, он уже находился в таком состоянии, что чуть не калории был готов считать.

Александр «Пузо» Попов

Я пытался увезти Игоря с собой, но он как-то… переотдыхал. Причем он вообще не торчал и не пил особо. Просто очень много тусовался и ложился в девять утра, а просыпался в шесть вечера — так продолжалось примерно полгода. Ну, он психанул и не поехал. Пел Серега, две-три песни пел я, во всех песнях помогал нам Леня и играл на гитаре вместо Игоря, потому что все песни он знал.

Михаил Рябчиков

В силу того, что группа «Ленинград» — музыканты не очень обязательные, я поехал в Питер, чтобы забрать группу и привезти ее на концерт в Горбушку: чтоб все было железно, билеты, всех посадить на поезд, всех привезти. Я купил всем билеты, встречаемся в десять часов вечера на Московском вокзале, все на месте, Вдовин с девушкой, Серега, все входят в поезд. Вдруг обнаруживается, что Вдовина нет. Вышел из поезда чуть не на ходу. Поехали без него. У ребят не было денег, а им ужасно хотелось выпить. Я запретил — все-таки важный концерт завтра. Потом я уснул, а у меня была полка боковая в плацкарте, и слышу сквозь сон какое-то движение. Короче, развели они проводницу. Эти ребята, особенно Ромеро, кого хочешь могли развести на алкоголь, это они умели. Приехали в Москву, общее собрание в Калашном, что делать — непонятно. И тут Серега говорит: ну а, типа, чего, буду я сам петь. Все: ну как ты будешь петь? Какой ты певец? Ну, а потом, понятно, что делать нечего, Леня говорит: я буду ему помогать. Так Серега в первый раз вышел на большую площадку. И я тогда впервые почувствовал, что вот здесь что-то другое началось. При всем уважении к Игорю, его мягкость не слишком вязалась с песнями «Ленинграда». А потом был концерт в «Бункере», и стало как-то очень естественно, что Серега поет свое и со своим напором, и теперь будет вот так. Все стало понятно и правильно.