Вечные хлопоты. Книга первая - Евгений Васильевич Кутузов

— Хорошо, хорошо... У вас есть семья, дети?

— А как же! Жена и двое детей. Без семьи человек жить не может. Птица и та гнездо вьет.

— Сколько лет вашим детям?

— Сыну одиннадцать, а дочке шесть.

— Они посещают школу? — вкрадчиво поинтересовался корреспондент.

— Сын — школу, а дочка — очаг.

— Что такое очаг?

— Ну, детский сад. — Антипов усмехнулся непониманию корреспондента.

— Значит, вы не в состоянии содержать своих детей и поэтому отдали дочку в этот... очаг?

— Почему же не могу?! Еще как могу. Не только своих детей, а хоть бы и ваших. Пожалуйста.

— У меня их нет, к сожалению... Но вот вы посылаете свою родную дочь в государственное учреждение. А там ее воспитывают не так, как хотелось бы, скажем, вам, но так, как требуют интересы властей...

«Ах ты стервоза окаянная! — мысленно ругнулся Антипов и покачал головой. — Ишь, куда гнет, слизняк буржуйский...»

— Там ее воспитывают, господин хороший, именно так, как нужно, — веско сказал он. — У нас одни интересы: у меня и у властей, потому что власть наша народная.

Сейчас, как никогда прежде, он был доволен, что записался в кружок политграмоты и потому смог ответить на колючий, зловредный вопрос.

— Допустим, — не стал возражать корреспондент. — Хотя, признаться, мне трудно представить, как это возможно совместить интересы государственной власти и отдельной личности... Но разве воспитать свою дочку не может ваша жена? Или она тоже должна работать, чтобы прокормиться и одеться?

Это уж был не вопрос — утверждение, и корреспондент, не дожидаясь, пока Антипов соберется с мыслями и ответит, стал быстро-быстро строчить в своем объемистом блокноте.

— Ты обожди, — остановил его Антипов, — не строчи. У нас в стране все, кто хочет, работают.

— Обязаны?

— Мужчины, само собой, обязаны. А женщины — если хотят. А вот правильно воспитать дочку и научить ее всему моя жена, правда, не может. Сама не ученая, потому как родилась и росла до революции и ее-то никто не учил! Раньше только богатые могли учиться. Вот это и запиши. Да не ври там.

— Вы и ваша жена неграмотные, я правильно понял?

— Теперь маленько грамотные, — горделиво ответил Антипов. — При Советской власти научились. Писать-читать умеем. А наши дети с малолетства учатся, и никто с нас денег за это не берет. Бесплатно учатся!

— Это очень хорошо, господин Антипов. Это действительно большое завоевание вашей революции, и я обязательно напишу об этом, не беспокойтесь...

— Я и не беспокоюсь.

— Вы ведь кузнец?

— В нашем роду все были кузнецами.

— Это называется семейственность?

— Это называется традиция!

— У вас тяжелая работа...

— Никакая работа, когда любишь ее, не бывает тяжелая, — возразил Антипов с достоинством. — А если не любить... — Он безнадежно махнул рукой. — Мне за работу орден дали. А раньше разве мог рабочий человек получить орден? Черта с два! Вот мой отец был самым знаменитым кузнецом и умер на заводе. Так нас с матерью из казенной квартиры в два счета выгнали и никакой пенсии не дали.

— Да, я знаю, что вас недавно наградили. Это, должно быть, приятно... Скажите, вы хотели бы стать директором завода? Как ваш директор господин Кошелев?

— Нет, — сказал Антипов и покачал еще головой. — Нет, — повторил он. — Зачем мне? И не получится из меня директор.

— Все хотят, — с сомнением проговорил корреспондент, внимательно вглядываясь в лицо Антипова. Возможно, он верил его искренности, но работа требовала другого ответа. — Я не встречал человека, который не хотел бы подняться выше...

— Так это потому, что вы не встречались с нашими.

— Русский полководец Суворов говорил, что плохой солдат, если не мечтает быть маршалом.

— Не знаю, что говорил Суворов, — признался Антипов, хмурясь. — У нас все равные, хоть директор, хоть рабочий. Зачем мне лезть в директора, когда я свое дело лучше директорского знаю?.. На своем месте, возле молота, я и есть маршал. А в списке награжденных моя фамилия первой стоит, раньше, чем фамилия Ваньки Кошелева. По ал-фа-ви-ту, понимать надо!

— Вы хотите сказать, что каждому свое?

Однако Антипов был настороже и не оплошал.

— Всем одно: сначала социализм, как учил нас товарищ Ленин, а после — коммунизм. Но при деле каждый должен быть при своем. Это верно. Вот басня есть такая, слыхали? Там хорошо и правильно говорится, что беда, дескать, коль сапоги начнет тачать пирожник, а пироги печи сапожник...

— Это Крылов, — вздохнул корреспондент. Было похоже, что он смирился с тем, что сенсационного интервью не выйдет. — А кем работает ваша жена?

— Машинисткой.

— Но вы говорили, что она малограмотная! А чтобы работать в конторе машинисткой...

— Какая контора! На паровом молоте она работает, вместе со мной.

— В кузнечном цехе?!

— А где же еще?.. Только не совсем, правда, со мной. С другим кузнецом, с Поповым. С ним бы вам поговорить. Он тоже орден получил и грамотнее меня.

— Возможно, поговорю... А я хочу спросить: как же вы, господин Антипов, послали жену на такую тяжелую и грязную работу? Я видел, я был в вашем цехе. Это она с рычагами, да?

— С рычагами. А что тут особенного? Зато работа интересная и важная. Без хорошей машинистки кузнец как полчеловека. Ну, все у вас, что ли?.. Пойду я.

— Можно и все, — сказал корреспондент рассеянно, завинчивая колпачок на автоматической вставочке, которая ему почти и не понадобилась.

— Что это за штуковина такая? — спросил Антипов, протягивая руку. После уже он себя здорово казнил за любопытство.

— О, это обыкновенная автоматическая ручка, — охотно передавая ее Антипову, объяснил корреспондент. — Пожалуйста, я дарю вам на память. Вы никогда не видели?..

Понял Захар Михалыч, что дал маху. Но делать нечего, диковинную вставочку принял. Внимательно разглядел, встряхнул сильно — с пера слетела капля чернил.