Итоги № 39 (2013) - Итоги Итоги

«К примеру, в США установленный факт измены женатого человека — очень серьезный проступок, — продолжает Александр Добровинский. — И ответственность за это велика. Подробности судебного процесса становятся общедоступными, обсуждаются и осуждаются обществом, в итоге изменник несет моральный и финансовый урон». Ситуацию наглядно отражают голливудские картины — тут как раз правды больше, чем режиссерских фантазий. В фильме «Прошлой ночью в Нью-Йорке» муж уезжает в командировку, где у него случается адюльтер с соблазнительной коллегой. Муж тяжело переживает факт измены, рвет на себе волосы… Нам, россиянам, непонятно: казалось бы, ну что такого, съездил мужик в командировку, имел грех, с кем не бывает… У американцев на сей счет иные понятия. «Весь семейный институт там настроен на то, чтобы ничего подобного не произошло, — говорит Добровинский. — Если все вскроется и суд установит вину человека, на него навсегда навесят позорный ярлык. Такая же ситуация в Англии, Франции, Германии, Италии. Человек сто раз подумает, прежде чем заводить роман на стороне или развалить семью. В России же — наплевать и забыть. Давно следовало поменять подход. Иначе мы так и будем жить в обществе, где развестись проще, чем сходить в булочную».

Известная сваха Роза Сябитова приветствует инициативу увеличения госпошлины за развод: «Я бы еще и побольше сделала…» Логика ее рассуждений такова: нужен барьер, который сделает не такой доступной процедуру развода и заставит людей подумать. В советское время на раздумья суд давал три месяца, и за это время причина конфликта нередко успевала рассосаться. В дело вступали профком, партком и комсомольская организация. Последствий для мужчины или женщины было столько, что только настоящая глубокая причина конфликта, хорошо обдуманное решение могли заставить людей пройти через весь ад общественного порицания. А что происходит сегодня? По словам Сябитовой, по статистике в 90 случаях из 100 на развод подают женщины. Часто поступок совершен под влиянием эмоций. «Конечно, бывает, когда терпение лопнуло, когда брак исчерпал себя и продолжать его нет смысла, тогда надо разводиться. Но это должно быть только в крайнем случае — например, если наносит вред детям, — говорит сваха. — Молодожены должны понимать, что развод вещь нешуточная, к тому же может ударить по кошельку. Финансовый барьер удержит от необдуманных поступков, случайных браков и разводов, совершенных в запале». Сябитова убеждена, что сейчас просто нет сдерживающих факторов: убеждения не срабатывают, а мораль у каждого своя…

Между тем развод в шкале стрессов сегодня занимает, по оценке психологов, одну из ведущих позиций. Конечно, в каждой истории свои пострадавшие, но в целом, как отмечают специалисты, женщины страдают гораздо больше. По наблюдениям Добровинского, до 30—35-летнего возраста слабый пол реагирует на разрыв не так остро. Страдания начинаются после 35—40, когда шансы на устройство личной жизни уменьшаются. По словам Розы Сябитовой, ей приходится заниматься со многими клиентками психологической реабилитацией, потому что после развода они пребывают в абсолютном раздрае: «Разведенной женщине сложнее выстроить новые отношения. Получив штамп о разводе, она возвращается в реальность, которая весьма сурова: нового достойного мужчину найти сложно. И здравствуй, депрессия!»

У мужчин — наоборот: если они разводятся до 30—35 лет, значит, чем-то их самолюбие было задето, от чего они страдают. А после 35—40 ситуация уже не воспринимается так драматично, потому что мужчина или уже устроил свою жизнь, или уверен, что непременно устроит. Эксперты утверждают: поскольку женщины переживают сильнее, они должны обязательно получать психологическую поддержку, чтобы залечить раны и начать новую жизнь. Причем эта поддержка должна осуществляться за государственный счет. Конечно, идея пока не поднялась выше уровня экспертного сообщества, но уже сейчас многим кажется неправильным, что кто-то за бюджетные деньги будет решать проблемы личного характера.

Высказываются мнения, что, опасаясь уплаты пошлины в случае развода, россияне перестанут регистрировать браки. До загса далеко не каждая пара доходит и сейчас, а тут и совсем не станут жениться. Тенденция к увеличению числа гражданских браков фиксируется специалистами уже давно, поскольку свадьбы в наше время — дорогое удовольствие. Кто-то предлагает молодоженам сразу, еще на свадьбе, отложить на всякий случай 60 тысяч рублей из тех средств, что подарили гости. Ну а если серьезно, какие меры может принять государство, чтобы сократить уровень разводов? «Необходима организация психологической помощи — что-то вроде школ молодой семьи, центров, где люди могут бесплатно получить консультации в случае семейных проблем, — рассуждает семейный психолог Юлия Дремина. — Ведь решение о расставании должно быть даже более взвешенным, чем о браке. Поэтому, я считаю, лучше повысить пошлину на заключение брака, это более целесообразно. Или ввести не денежные, а другие ограничения — например, увеличить время для принятия окончательного решения после подачи заявления в суд».

Действительно, если взрослые люди, с жизненным опытом, решили расстаться, то вряд ли их остановит та или иная сумма. Если уж финансовая мера и повлияет, то на сегмент бедных студенческих пар, которые по молодости вступили в брак и для которых штрафная сумма может показаться неподъемной. Но это в процентном отношении ничтожное количество семей. Остальным порой просто нужна передышка, чтобы разобраться в непростых, запутавшихся отношениях. Ну а тем, кто решил развестись окончательно и бесповоротно, можно только посочувствовать, потому что им не повезло дважды: первый раз, когда ошиблись с избранником, а второй, когда придется еще и заплатить за ошибку.

Дай дорогу дураку / Общество и наука / Общество

Дай дорогу дураку

/  Общество и наука /  Общество

Количество пострадавших в придорожных конфликтах вскоре сравнится с числом раненых и погибших в ДТП. Кто остановит эту волну агрессии?

Обычная картинка столичного трафика: на Ленинградском проспекте два авто не уступили друг другу дорогу, начались гонки с взаимным подрезанием. Водители остановились выяснять отношения... Итог: один человек скончался, второй до сих пор в реанимации. Преступников задержали по горячим следам. Убийцу, гражданина Молдавии, лично допрашивал начальник столичной полиции. Прыть столичных правоохранителей подгонялась не только вопиющей дерзостью преступления. По данным «Итогов», сразу после инцидента на некоторых националистических ресурсах появились призывы «повторить Манежку» и выступить против этнического беспредела на дорогах. Но немотивированной жестокости на дорогах хватает и без национального фактора. Уровень дорожной агрессии давно уже зашкалил за все мыслимые пределы. На наших улицах идут постоянные разборки между участниками дорожного движения с применением холодного, травматического и огнестрельного оружия. Почему люди с явно нездоровой психикой в России чувствуют себя за рулем столь вольготно? И куда, простите за банальный вопрос, смотрит полиция, а точнее — ее структурное подразделение, напрямую отвечающее за безопасность дорожного движения?

Цветы зла

Сегодня едва ли не в каждой машине под водительским сиденьем лежит орудие самообороны — молоток, монтировка, бита, попадаются даже топоры. В случае досмотра транспорта на вопрос полицейских: «Зачем?» — как правило, звучит ответ: «На всякий случай». Формально придраться не к чему. А вот в лихие 90-е, которые стали классикой беспредела, езда с битой в машине могла закончиться для водителя как минимум задержанием на пару часов. Как вспоминают бывшие муровские опера, тогда существовало негласное указание начальника главка — обладателей бит задерживать максимально жестко, тщательно обыскивать и проверять по всем оперативным учетам. Стражи порядка говорили: если это спортинвентарь, то почему перевозится без чехла? Сегодня биты продаются практически в любом магазине автозапчастей. То есть граждане по умолчанию готовятся дать отпор любому недругу. «Наличие в машине предмета, потенциально пригодного для нанесения увечий, само по себе провоцирует агрессию, — убежден автор серии исследований, посвященных криминальной агрессии, полковник полиции Михаил Волков. — Дорожная агрессия имеет несколько фаз — от стиля вождения до рукоприкладства и даже убийства. Есть и еще один аспект, прямо влияющий на прогрессию дорожного беспредела. Это присущий жителям России правовой нигилизм. Обратите внимание: Интернет завален роликами о драках водителей друг с другом, пешеходами, дорожными рабочими, но сколько человек, ставших жертвами нападений, обратились в полицию? Единицы. Большинство предпочитает лечить синяки дома, а потом положить в машину дубинку потяжелее. Отсюда и огромный уровень латентности дорожных преступлений против личности. В криминологии есть абсолютно закономерная формула: латентность порождает безнаказанность».