Парень с того света - Роберт Лоуренс Стайн

с тошнотой. Так быстро. Все случилось так быстро. Или это я потеряла чувство времени? Может, на самом деле он умирал долго?

Не могу сказать, Дневничок. Я стояла и смотрела на растекающуюся кровь. На огромную лужу крови, в которой, свернувшись калачиком, лежал Блэйд.

Я еще задыхалась, борясь с дрожью, сковавшей тело, когда до меня дошло, что он умер. И едва осознав это, я снова смогла двигаться, дышать и мыслить более-менее спокойно и взвешенно.

Я вытерла залитый кровью нож о рукав его толстовки. Потом сложила и кинула в сумочку. Собрала свои вещи и убрала туда же.

Затем я поехала домой и всю дорогу ревела. Ревела в голос, обливаясь горючими слезами.

Мой парень, моя единственная настоящая любовь, был мертв. Я убила его. Забила ножом и смотрела, как он истекает кровью. Убила его. Я убила его.

Как тут было не заплакать? Вот я и плакала, всхлипывала и стонала всю дорогу до дома. Я знала, что моя жизнь никогда уже не будет прежней.

Часть вторая

15

Слава богу, мама и папа спали у себя в комнате. Я бы не смогла сейчас посмотреть им в глаза. Рухнула бы замертво и больше уже не встала.

Как бы я объяснила им то, что сделала? Я и себе-то объяснить не могла.

Я замерла в темной кухне, не зажигая свет. Сумочка вдруг потяжелела в руках, словно весила сотню фунтов. Я уронила ее на пол у двери.

В доме царила тишина. Лишь мое прерывистое дыхание да гудение холодильника нарушали ее. Я сделала несколько шагов к кухонной стойке. Кроссовки заскрипели по кафельному полу. Мне чудилось, что они залиты кровью.

Чудился мне и Блэйд, плавающий на боку в луже собственной крови. Я и не знала, что у крови такой сильный запах. Острый и терпкий, почти железный.

Чудилось, что Блэйд поднимает голову из кровавой лужи и глядит на меня. Кровь струится по его лицу, склеила волосы коркой. Но он обвиняюще смотрит на меня сквозь кровавую маску. Ему не нужно ничего говорить. Ужас и гнев написаны у него на лице.

Я помотала головой, стряхивая кошмарное видение. Крепко зажмурилась и не открывала глаз. Может, хоть в темноте я смогу избежать этих видений?

Нет. Перед глазами почему-то возникла Дина Фиар: черные волосы трепещут вокруг лица, словно раздуваемые ураганом, губы ярко-красные, ярче, чем кровь Блэйда.

В моих фантазиях, моих лихорадочных фантазиях, она обеими руками поднимала красную толстовку и махала мне ею.

Зачем ей это? Почему она вообще вторглась в мои мысли?

В жутких историях о семейке Фиар хватало убийств. По легенде, Фиары издавна знали толк в самых изощренных и гнусных способах лишать людей жизни.

Но я-то Доннели. Мои бабушки и дедушки прибыли из графства Уиклоу в Ирландии. У нас убийц отродясь не водилось… до недавнего времени.

Я прошла через дом, погруженный в темноту, поднялась по лестнице в свою комнату. Опираясь на перила, я ступала как можно тише. Не хотела шуметь.

Осторожно затворила за собой дверь, в темноте пересекла комнату и обессиленно опустилась на край кровати. Окно было открыто, легкий ветерок колыхал занавески. Бледный свет фонаря через дорогу ложился на ковер.

Съежившись на постели, я смотрела на колышущиеся тени штор. Не знаю, сколько времени прошло. Я не двигалась. Я едва дышала.

В какой-то момент я ногтями левой руки расцарапала тыльную сторону правой. Я впивалась ногтями в кожу. Просто чтобы хоть что-то почувствовать. Просто чтобы стало больно. Но я будто оцепенела. Рука была как губка. Я ничего не ощущала.

Я сидела, дрожа на ветру из окна, глядела на тени, а передо мною проносились разные образы. Красные толстовки… реки крови… обвиняющий взгляд Блэйда… я не могла выбросить их из головы.

– Я должна признаться, – глухо промолвила я, нарушив мертвую тишину. – Рассказать, что натворила. Я убила Блэйда. Я убила его.

Я опять разревелась. Опустила голову, уткнулась лицом в ладони и рыдала, рыдала, пока лицо и руки не промокли от слез.

Красно-синие вспышки прервали мой плач. Опустив руки, я уставилась на огненные сполохи за окном спальни.

Хлопнула дверца машины. Резкий звук вырвал меня из оцепенения. Схватив пачку салфеток, я вытерла лицо, проковыляла к окну и выглянула на улицу.

У подъездной дорожки стояла полицейская машина. Красно-синяя мигалка заливала лужайку жутковатыми отсветами, похожими на блеск карнавальных огней. По дорожке шагали двое полицейских в темной униформе.

У меня подкосились ноги. Я схватилась за подоконник, чтобы не упасть. Я судорожно сглатывала, борясь с тошнотой. Снова и снова.

Они здесь. Полицейские уже здесь. Явились арестовать меня за убийство Блэйда.

Я выскочила в коридор и помчалась вниз по темной лестнице. Так скоро. Полиция прибыла так скоро. Так скоро закончится моя жизнь.

16

Вцепившись в перила, я остановилась возле подножия лестницы. У открытой входной двери стояли двое копов. В мерцании красно-синих огней у них за спиной казалось, что их фигуры то появляются, то исчезают.

Держа в руках фуражки, они молча смотрели, как я подхожу. Оба невысокие, темноволосые и темноглазые. Они могли бы сойти за близнецов, только тот, что слева, был на голову выше своего товарища и обладал роскошными черными усами.

Рука высокого лежала на кобуре. Оба полицейских стояли навытяжку, словно ожидали проблем.

Со мной у них проблем не возникнет. Я знала, зачем они здесь, знала, что у меня нет другого выбора, кроме как сдаться.

Я переводила взгляд с одного на другого. Их лица совершенно ничего не выражали. Интересно, они видят, как меня трясет?

– Я… я… знаю, зачем вы здесь, – выдавила я.

Оба вытаращились на меня.

– Знаете? – переспросил низенький коп.

Его товарищ неловко переминался с ноги на ногу.

– Я офицер Ривера, а это офицер Миллер, – произнес он. – Мы тут проезжали, смотрим, у вас парадная дверь открыта. Хотели убедиться, что никто не вломился.

У меня перехватило дыхание. Я поперхнулась, но сделала вид, что закашлялась.

Мне хотелось расхохотаться. Хотелось пуститься в пляс. Хотелось обнять их обоих.

– Боже мой! – сразу нашлась я. – Наверное, родители оставили. Они… они навещали друзей. Вроде вернулись совсем недавно.

Офицеры, похоже, испытали не меньшее облегчение, чем я. Миллер с улыбкой кивнул. Ривера снял руку с кобуры и пригладил короткие черные волосы.

– А может, это ветер, – продолжала я, слегка осмелев. – Я весь вечер была дома и не заметила, чтобы дверь была открыта.

– Проверьте щеколду, – посоветовал Миллер. – Убедитесь, что